— Где и кто мог нас застукать?
Подлинность кассеты, которую продемонстрировали Павлу на той самой встрече представители движения «Совесть», когда Лиза уговорила Геннадия пригласить ее в загородный дом, вызывала у него сомнение.
— А ты не веришь, что это дело ее рук, а когда и где ей удалось обвести тебя вокруг пальца, не важно!
— Странно, ведь запись, как ты говоришь, по меньшей мере полуторагодовалой давности?
— Да уж, — начиная успокаиваться, как все вспыльчивые люди, пробурчал Павел. — На твоей красотке это заметно слабо, но на тебе! — Он выразительно взглянул на глубокие складки вокруг губ и чуть изменившие окраску виски приятеля.
— Хочешь убедить меня в том, что она познакомилась со мной с дальним прицелом? — Геннадий нахмурился, продолжая размышлять вслух: — Чтобы в удобное для себя время шантажировать вот такой примитивной порнухой?
— Конечно, — живо отозвался Павел. — Ты не задумывался, почему в самый разгар твоей пиаровской кампании, такая, как ты считаешь, талантливая журналистка, которая тебе бы пригодилась, как никогда, уходит от тебя, открывает свою фирму и вымогает такие деньги, что можно отгрохать отель на островах?
— Ты на редкость проницательный человек, — продолжая думать о том, кто и где мог установить камеры, чтобы снять их с Лизой во время занятий любовью, заметил Геннадий. — Она действительно хочет вложиться в отель, не совсем, правда, на островах. И у нее есть способности, возможно, даже в большей степени предпринимательские, чем журналистские, и вообще она способный по жизни человек.
— Благодаря твоим связям она раскрутилась!
— Да, благодаря моим связям она вышла на людей, которые обещали ей свое покровительство. Но я и не возражал. А ведь в любой момент мог ее тормознуть. Но это совершенно не означает, что она сдаст меня, даже за деньги… Нет, этого она делать не будет! Она не будет этого делать, — повторил Геннадий, — хотя бы потому, что в качестве губернатора Дальнегорского края я ей пригожусь больше, чем те деньги, которые ей дадут эти кассеты. Она расчетлива и совсем не глупа.
— Ты не знаешь, что ей пообещали за эту увлекательную видеозапись, — возразил Павел.
— Если я не соглашусь на условия шантажистов, которые в ближайшее время они нам выдвинут, пойдет раскрутка скандала, и Лизе придется публично подтвердить нашу связь.
— Ты думаешь, девочка стыдливо засунет пальчик в рот и покраснеет? — вновь набросился на друга Павел.
— Возможно, еще полгода назад она бы не постеснялась публично заявить о наших отношениях, даже наоборот, сделала бы это назло себе, мне, Наталье, на радость своей матушке, но только не Галине, своей тетке, а теперь тем более, после автомобильной аварии она пойдет на все, чтобы предотвратить скандал.
— Ты противоречишь сам себе: расчетлива, умна, талантлива, срочно нуждается в больших деньгах, сантименты тут ни при чем: ах, какой стыд, все узнают, в том числе любимая тетя, что она с тобой трахается, кстати, с большим знанием дела. Только дивиденды на этом себе заработает!
— Нет, с ней что-то после всего этого произошло, она резко изменилась и не пойдет на это!
— Глупый самодовольный осел! А если эту… эту паскуду, короче, если ее завели под тебя с дальним прицелом?
— Значит, два года назад, когда я еще сам не знал, что буду выдвигать свою кандидатуру в губернаторы, некто подставляет мне на улице смазливую девчонку, чтобы в будущем, когда настанет час икс… раскрутить меня по полной катушке?
— Точно! — Павел интенсивно закивал.
— Только ты не учел одного маленького момента — девочку эту мне порекомендовала моя любимая жена Натка, а знакомство на улице, о котором я рассказал тебе, простое совпадение, как судьба.
Трель сотового телефона прервала их разговор.
— Да, Наточка, я дома. Мы с Павлушей как раз говорим о тебе. Ты где? В больнице у Галины? Нет, новости еще не смотрели. Московский канал? Хорошо, попозже обязательно посмотрю, у нас очень важный разговор. Что ты так волнуешься? Из-за Галины? Уже включаю.
Нажимая пульт телевизора, Геннадий уставился на оживший экран, а потом резко сорвался на жену:
— А кто ей телевизор в палату притащил, и вообще, что ты как наседка там сидишь?
— Тсс! — Павел, размахивая руками, показывал Геннадию, чтобы тот замолчал.
С экрана вещала бойкая девица в меховой шапочке. Она стояла у ворот неказистого заснеженного здания.
— …Я веду репортаж от подъезда больницы номер пять, из небольшого городка Субботино Московской области. Рассказ мой о сильных мира сего, проживающих в коттеджах, расположенных неподалеку.
Провинциальная корреспондентка выдохнула клубы морозного воздуха и с воодушевлением продолжила:
— Дорогие телезрители, каждому хотелось бы узнать, как проводят досуг известные и влиятельные в политическом мире люди, в частности, человек, претендующий на пост губернатора Дальне-горского края — Геннадий Любомирский. Пока его жена находилась в командировке в Питере, он на своей загородной вилле устроил ночной пикник с ее лучшей подругой. Да-да, банальный любовный треугольник, — довольная раздобытым материалом, корреспондентка широко улыбнулась, сверкнув золотом передних зубов, и продолжила: — Как в старом анекдоте, жена неожиданно возвращается домой и застает сладкую парочку. Дальше — скандал, драка. Лучшая подруга в тапочках и халате прыгает в автомобиль и летит обратно в Москву, но в пьяном угаре врезается во встречную машину. Если бы не местный постовой Василич, извините, майор Вихрев, то возлюбленная Любомирского Галина Н. сейчас не лежала бы в отдельной палате с элитным уходом. Жизнь ее буквально висела на волоске. Вытащив любительницу острых ощущений из горящего автомобиля, мужественный милиционер спас ей жизнь.
Желая откупиться, жена Любомирского «сняла» весь медперсонал больницы, устроив любимую подругу в отдельную палату с телевизором и телефоном. Конечно, — поучительно протянула корреспондентка, — богатые платят, не желая выносить сор из избы. Но, к счастью, в нашем мире существуют неподкупные люди, в частности, одна из сестер приемного покоя больницы любезно представила мне доказательства любовной разборки закадычных подруг: тапочки и халат, в которых майор доставил в зимнюю стужу предательницу.
Геннадий вскочил:
— Запиши данные этой дряни, я позвоню нашему адвокату, пусть свяжется с телевидением, и те дадут в вечерних новостях опровержение. Иначе это подхватят все каналы.
— Вот тебе и первый приветик от «Совести»! — присвистнул Павел.
— Надо же было такое наворотить! — ужаснулся Геннадий.
