— Ты ответишь за это, — вильнула бедрами, вызвав сладостный рык Аркадия, вновь благодаривший судьбу за Оксану. Руки обхватили женщину и прижали к себе. — Что?
— Ничего. Посиди на мне.
— Работать пора, выпусти! — тон начальницы. Пришлось повиноваться.
Впервые женщина была недовольна сексом. Хотя нет, довольна очень, но не моментом. Она быстро подтерлась важными салфетками, кинула их Аркадию, поправила одежду, прическу, скрыла пошлые улики и гордо ускакала в туалет.
***
Летние деньки наполнялись жутким хаосом и страданиями. Все началось с того, что уже как второй день на работу не вышла баба Света. На служебной части стало тише и спокойней, сотрудники перестали выбегать из туалетов. Все застыло в неестественном напряжении. Ей звонили администраторы, клининговый отдел, но все тщетно. Весточку передали директору.
— Это странно. Она всегда обязательная, — отпивала чай из кружки и смотрела на отчитывающегося за неделю Аркадия.
— Сходим к ней? Может, заболела? У нее дома есть внуки, они могу не знать, что делать.
— Внуки? — непонимающе уставилась на него Оксана. — У нее не было внуков, по крайне мере не говорила об этом.
— Еще более странно. Нам нужно пойти к бабе Свете, так будет правильно.
Женщина попросила принести ей документ, где был указан ее полный адрес. Через час они оказались в бедном районе, между девятиэтажными домами. Консьержки в них не было, никаких ограждений. Входи кто хочет.
Поднялись на четвертый этаж и позвонили в нужную дверь. Долго звонились. Стучали. Крутились на месте. Ринулись к соседям.
— А, эта полоумная? Ее-то на скорой-т во вторую недавно увезли, — хмыкнула женщина, похожая на бульдога, с огромными щеками, переродящими обвисшими титьками, за спиной которой орали дети как резанные. — У самой жизнь хуйня — а она советы все раздает.
— Таким как вы не только советы нужно раздавать, но и затрещины, — прервала словарный понос Оксана, а пока возмущалась грузная мадам, уже звонила в больницу. Аркадий смотрел на портящуюся деревянную дверь, обтянутую кое-как кожей.
— У нее же были дети?
— Дети, кха! Только воспаленный мозг, — загоготала. — То ежиков, то енотов рожала, то котов приводила, даже детей крала, ду-у-ра. Моих подкармливала ядком, та еще сука. А вам че надо-т, из органов? А я-то смотрю, что за суровая курва.
Мужчина с трудом сдержался. Оскорблять бабу Свету — себе дороже. Так и хотелось сказать: «За собой следи, дура».
— Поехали. На опознание.
— Что случилось?
— Она в морге, — ответила женщина и молча спустилась вниз, оставляя крикливую бабенку наедине с детьми.
Глава 28
Глава 28
Холодное дурно пахнущее тело старой мадам было прикрыто специальным зеленым покрывалом. Мертва, как двое суток.
Двое людей смотрели на труп со слезами и не верили, что их баба Света мертва, лежит прямо перед глазами. Не шутит про петушка, советы не раздает — молчаливо лежит, одиноко, никого не ожидая. Лишь блаженно улыбаясь.
Гнетущая атмосфера стояла вокруг мертвецов. Другие живые еле сдерживали себя, чуть ли ни падали, морщились, а они стояли и оплакивали тихо умершую старушонку.
— Что будем делать? — спросил Аркадий, выходя из морга. Женщина подошла к скамье и присела. Шокированная, болезненная. Будто бы вырвали часть сердца. Оксана стойко держала удар и пыталась не чувствовать вины за такую смерть, которая не призвала никого, кроме чужых по крови женщины и мужчины.
— Должны устроить грандиозные похороны… И поминки. Нужно сказать отделу кадров заняться этим вопросом.
— Все хорошо? — оказался рядом, приобнял дрожащую Оксану. Головка легла на плечи. — Куда там?.. У нее никого не было. Никому не была нужна.
— Она умерла, улыбаясь.
— Во сне.
— Больше никто не будет врываться в кабинку.
— И шутить про размер.
Горький смешок.
По коридору шел высокий человек в костюме с дорогим кожаным портфелем.
— Вы, Оксана Викторовна Бертольд? — спросил он спокойным голосом; казалось, что его скрывал туман с того света.
— Да, а вы кто?
— Я нотариус Астаповой Светланы Алексеевны. Она просила найти вас, — ведунья во всем. Знающая так много, так много, соединявшая нити людей как сама Судьба, Купидон и призрак богини грядущего. То ли ведьма, то ли вещая, толи полоумная… Баба Света. — Ее последняя воля — кремировать ее и бросить в Москву-реку. Вас назначила в качестве опекунов. — В руки дали папку с завещанием и почти что с бесполезными документами. У старухи ничего не было, кроме круглой суммы на похороны.
Откуда она знала данные паспорта начальницы? Как она сделала Оксану опекуном без ее воли?
Удивительная старушка, скрывавшая своим уходом сотни тайн.
***
— Сегодня мы прощаемся с уникальнейшим человеком, дорогим нашим человеком, скрепляющего весь коллектив «Молли-центра», Астаповой Светланой Алексеевной. Ее мы звали бабой Светой. Светлейшая ей память, — произнесла Оксана со сцены ТРЦ и осушила бокал. За ней повторили сотрудники «Молли», одновременно, под удивленные взгляды пришлых.
— Она познакомила меня с Пашей.
— Она сказала мне верить и ждать.
— Я не подала на развод только из-за нее. Оказалось, что была сама виновата в семейных проблемах. Я никогда не забуду ее.
— А мне наоборот сказала валить от моего урода. Пять лет в розовых очках приходила. Себя за человека не считала.
— Хочу в ее возрасте таким же быть. Свободным и без комплексов. Мировая баба. Аж по сердцу ее уход… Баба Света, почему ты умерла такой молодой?
Делились воспоминаниями коллеги о вуайрестке. Рассказывали десятки забавных случаев под музыку, грустную, торопливую, веселую, как изменчивый и загадочный характер бабы Светы. «День Светланы» так прозвали очередной вечер «Открытого микрофона». Многим хотелось высказаться.
В центре сцены стоял стол, на нем фотографии старушки, сделанной на недавнем корпоративе. Цветущая жизнью мадам улыбалась в камеру, прижимая к себе молодых девочек, шепча советы на будущее. Лапающая за пятые точки. И никому более не было обидно. Никто более не держал зла на ее вздорность и непонятность. Много сделала хорошего, многим помогла. Терла стекла, мыла унитазы, болтала с уборщицами, пугала молодняк, бродила по коридорам, как хранительница «Молли-центра». И казалось, что она вовсе не умерла, все еще ходит, кряхтит да елозит по полу шваброй, тряся сухеньким телом, показывая высохшие прелести. Не услышат более дамы и мужчины истории про соколика ясного, про любовь всей ее жизни, про Сенечку, который то ли учитель, то ли водитель комбайна, то ли обычный слесарь.
Летел пепел по Москве реке, размывал остатки бабы Светы по миру, нес к небесам, к ангелочку поднебесному, к сынкам и внукам, к матери и отцу. К своему роду.
***
— Да, опустел «Молли» без бабки этой, — тихо заголосил Александр Петрович, пришедший с очередной проверкой да на разговор. — В Интернете много постов про нее. Многие впечатлены ее историей. Видела? Они все несут и несут к ней цветы.
— Да, Александр Петрович. Когда она была жива — никто не замечал ее, а как померла — тут же потянулись.
— Такова природа человека. Я вот почему зашел. Слышал, ты сейчас занимаешься подбором ответственного за ВИП-обслуживание.
— Да. Вы хотите предложить кандидатуру? — они сидели в кабинете генерального, всего в коже и дорогих породах дерева, что шло мужчине, знающего много о жизни.
Проницательность компаньона и одновременно директора обрадовало генерального. Тот закивал и начал говорить о своих детях.
— Старшая хочет заняться машинами, а вторая была бы не против поработать с тобой. Она хорошо шпрехает на китайском, английском и французском. Так гонял в детстве, что угрожала утопиться, а сейчас благодарна мне.
— Пусть подаст резюме и напишет два эссе: почему хочу занять эту должность, что хочу получить от нее и что готова предложить центру.
— А не зверски ли это? Все же моя дочь.
— Бизнес есть бизнес. Мы многое вытерпели, поэтому стараюсь держать планку, так что простите меня.
