— Есть кое-что, что я никогда не рассказывал о моей маме, — сказал Райдер. — Я не мог перестать думать об этом с тех пор, как познакомился с Олли.
— С Олли? Почему?
— Она умерла от меланомы глаза. Эта опухоль возникает в пигментных клетках, отвечающих за цвет глаз. Очень редкий вид рака. Мама даже ослепла на один глаз.
Я прикрыла рот ладонью.
— О, Боже.
— Да. Когда я познакомился с Олли и узнал, что он слепой, как ты можешь представить, подумал о маме. А потом вспомнил песню, которую ты пела, когда мы познакомились. Это связь.
— Жутковато, Райдер. Но в то же время прекрасно.
— Знаю. У меня всегда было ощущение, что мне суждено было тебя встретить, Иден. Но больше всего сейчас я хочу… — он пристально посмотрел в мои глаза, — хочу попросить тебя поискать булавку, чтобы я мог освободить руку. Мне очень хочется обнять тебя.
Я ударила себя по лбу.
— Да! Конечно.
Я совершенно забыла, что он застрял в моей кровати.
Через пятнадцать минут ковыряния наручников, я, наконец, смогла его освободить.
Сделав это, я подумала об иронии судьбы: мне действительно нужно научиться не привязываться к этому мужчине.
Глава 14
Райдер
Последний вечер в Юте наступил раньше, чем я был готов.
Пока что мне удавалось не потерять контроль и не испортить все с Иден. Это будет последний раз, когда мы будем вместе, по крайней мере, в ближайшее время. Будет чудом, если я смогу сдержаться.
Я знал, до того как сделать следующий шаг, ей нужно понять, получится ли все у нас. Не могу ее винить, но и гарантировать ей что-либо на данный момент не могу. Не знаю точно, как у нас это получится. Знаю лишь то, что хочу попытаться.
Я не появлялся в отеле с той ночи, когда нечаянно пристегнул себя наручниками к кровати Иден. На следующий день она решила отдохнуть от трансляций до моего отъезда, и это было важным событием. Я пытался убедить ее, что все в порядке, и она может работать, пока я тут, но после прошлой ночи, когда мы еще больше сблизились в ее спальне, она поклялась сконцентрироваться на мне до моего возвращения в Калифорнию. Хоть мне и не хотелось вредить ее бизнесу, для меня это много значило.
Мы провели всю субботу, мой последний целый день, с Олли, съездив на выставку звуков в Музей Наук и посмотрев, или лучше сказать послушав, кино. Потом Иден приготовила самую потрясающую лазанью, и втроем мы съели ее всю.
Настроение во время ужина, определенно, было мрачным. Мы планировали провести утро воскресенья, лениво валяясь у них дома, а после мне нужно успеть на самолет обратно в Калифорнию. От мысли об отъезде в моей груди болело.
Мы с Иден только что уложили Олли и устроились в ее комнате на ночь. Я налил два бокала вина, а она включила какую-то приятную музыку. Это могло бы быть романтичным, если не считать того, что все мои мысли были о том, как бы уткнуться ей между ног и довести ее до лучшего в ее жизни оргазма. Это все, чего мне хотелось. Все это время я вел себя очень хорошо, но, черт, в одиннадцать часов, когда понял, что завтра уеду, все мои мысли были о том, чтобы прижаться лицом к ее киске. Мне больше не хотелось быть хорошим.
Она почувствовала что-то, когда мы лежали в кровати.
— О чем ты думаешь?
— Не знаю, должен ли тебе это говорить. Ты можешь меня выгнать.
— Скажи.
— Уверена?
— Да.
Я уткнулся головой в изгиб ее шеи и сказал:
— Тогда ладно. Я хочу вылизать твою киску. Хочу сильнее, чем сделать следующий вдох.
Я посмотрел на нее, чтобы увидеть реакцию. Ее лицо покраснело, но, думаю, не от злости, так как она прикусила нижнюю губу и сказала:
— Ладно.
— «Ладно» значит, ты согласна?
— Да, — она погладила мою грудь, — при одном условии.
— Каком?
— Пока ты это делаешь, я сделаю тебе минет.
Лицо Иден стало цвета свеклы. Я знал, из-за работы камгерл она не впервые говорила подобное, но, черт, мне нравилось видеть ее румянец.
— Я уверен, что уже почти кончил в штаны, Иден. Не надо со мной так разговаривать.
— Не кончай. Не надо впустую. Я хочу, чтобы ты кончил мне в рот. — Ее лицо стало еще краснее.
— Ладно, в этот раз я действительно почти кончил. Не надо таких слов.
Я притянул Иден к себе и раздраженно выдохнул ей в рот.
К черту.
Мне нужно это.
Нам обоим это нужно.
Она начала стягивать свои шорты, пока мы целовались. Не думаю, что когда-нибудь в жизни так быстро расстегивал ремень. Моя сдержанность таяла с каждой секундой.
Наш поцелуй стал глубже, пока она возилась с моими джинсами, стягивая их вниз. Мои яйца болели. Я был так готов.
— Иден! — услышал я за дверью.
Она подпрыгнула.
— Олли?
Иден схватила свои шорты и, надев их, побежала к двери.
Черт.
Я быстро натянул штаны и застегнул ремень. Несмотря на то, что нас прервали, мой член был болезненно твердым.
Она открыла дверь, Олли стоял там, держась за живот.
— Мне нехорошо.
Иден встала на колени и обняла его.
— Что случилось?
— Животик.
— Тебя сейчас стошнит?
— Да.
— Черт. Ладно. — Она тут же приступила к действиям. — Пойдем в туалет.
Иден отвела Олли в ванную, и вскоре я услышал, как его тошнит.
Бедный мальчишка.
Я подошел к ванной.
— Что-нибудь нужно?
— Нет. Все будет в порядке.
С головой практически в унитазе Олли пробормотал:
— Привет, Райдер.
— Привет, приятель. Жаль, что ты заболел.
Он медленно встал, и Иден отвела его к раковине помыть руки.
— Обычно я сплю в его комнате, когда он болеет, — сказала она.
— Конечно. Делай что нужно.
— Прости, — прошептала она.
— Не глупи, Иден.
— Райдер останется на ночь? — спросил Олли.
— Да. Не хочется возвращаться в отель.
— А можно ты поспишь со мной в комнате вместо Иден?
Она попыталась вмешаться.
— Мы не хотим, чтобы Райдер заболел.
— Я не переживаю за это, — заверил я ее. — Меня не рвало с тех пор, как я был маленьким. Мне действительно кажется, что у меня иммунитет. Я бы с радостью переночевал с Олли, присмотрел бы за ним.
— Ты не обязан, — настаивала Иден.
Пытаясь встретиться с ней взглядом в темноте, я сказал:
— Я хочу.
Она продолжала на меня смотреть, будто ждала, что я передумаю.
— Уверен?
— Совершенно.
Я украл у нее еще один поцелуй, перед тем как взять Олли за руку и пойти за ним в комнату.
Несмотря на неспособность видеть, он очень хорошо знал маршрут в этом доме. Иден говорила, что это одна из причин, почему она не может переехать — что Олли будет трудно привыкнуть к новой обстановке.
Иден зашла за нами в комнату, в руках она несла большой тазик.
— Пусть это будет у кровати, если его опять будет тошнить.
— Понял, — сказал я, пока мы с Олли ложились на его матрас.
Я потянулся к руке Иден, прежде чем она ушла, и сжал ее. Она наклонилась ко мне и поцеловала. Я бы с радостью продолжил то, что мы начали в ее спальне, но здесь во мне нуждались больше.
В комнате было тихо, пока я не услышал голос Олли.
— Я не могу уснуть.
Я повернулся к нему.
— Возможно, это из-за того, что ты много думаешь. Когда я думаю о том, что не могу уснуть, у меня это никогда не получается. — Я подпер голову рукой. — Как себя чувствуешь?
— Все еще немного тошнит, но после того, как меня вырвало, стало лучше.
— Хорошо.
Олли несколько раз тяжело выдохнул. Интересно, что еще беспокоило его помимо бессонницы.
— Что не так, Олли?
Спустя несколько секунд он, наконец, ответил:
— Ты, правда, вернешься?
Мне потребовалась секунда, чтобы ответить:
— Да. Пока этого хочет твоя сестра, я тебе обещаю.
— Я буду скучать по тебе.
— И я буду скучать по тебе.
— Итан сказал, что приедет ко мне, но так и не вернулся. Боюсь, что и тебя больше не увижу.
