Разговор на кухне прекратился. Тихо пискнул телефон, отмечая конец связи.
За окном потемнело, гостиная освещалась лишь экраном работающего телевизора, а вот из кухни, как я видела со своего места, лил свет.
Наверное, отец вернулся. Почему же он не разбудил меня? Может, не хотел? А может, просто не заметил?
Впрочем, что-то подсказывало мне, что он, как и я, желал оттянуть момент неизбежной встречи. Но это было неправильно. Неверно. И чем меньше мы будем сопротивляться неизбежному разговору, тем менее болезненным он будет. Скорее всего.
Рассудив так, я поднялась с дивана и медленно поплелась на кухню.
При первом столкновении с ярким светом, исходящим от высоко висящего и уже изрядно потрёпанного абажура, я поморщилась. Застыв в дверях, я наблюдала за тем, как Грэм, всё ещё одетый в полицейскую форму, стоял спиной ко мне, наливая что-то себе в кружку. Я принюхалась. Кофе.
Желудок сжался, напоминая, что со времени последнего приёма пищи прошло уже достаточно много времени.
Я тихо вздохнула, не зная, выдавать или не выдавать свое присутствие. Сейчас я могла спокойно разглядеть его со спины. Мой отец был довольно высоким, худощавым, с тёмными, густыми, недавно стрижеными волосами, когда он слегка повернулся, потянувшись к полке, я заметила седину, блеснувшую на его висках.
В памяти тут же возникли смутные воспоминания из казавшегося мне теперь таким далёким детства: вот я разбила коленку, и отец несёт меня на руках в дом, или вот я почти колесо на руках делаю, когда он ведёт меня в Макдональдс (у Андре был свой, особый пунктик по поводу фаст-фуда), или вот мы на пляже, а он пытается научить меня плавать, и погода стоит отвратительная.
Беззвучно улыбнувшись собственным воспоминаниям, я снова сфокусировала свой взгляд на Грэме. Не знаю, насколько сильно он изменился, но я запомнила его как спокойного, уравновешенного человека, по-своему заботливого, хоть и неловкого порой.
От картин из моего детства тугой узел в животе ослаб, совершенно внезапно на меня опустился нежданный покой и умиротворение, и почему-то показалось, что всё будет хорошо. Ещё несколько секунд я колебалась, не зная, как именно заявить о своём присутствии.
Но, наконец, губы сами собой сложились и произнесли давно не употребляемое мной слово.
- Пап, - тихо позвала я.
Его плечи мгновенно напряглись и также быстро расслабились. Очень медленно, словно бы нехотя, он повернулся ко мне.
- Райли, - его голос был чуть ниже, чем он слышался мне по телефону, чётким и вымеренным, без эмоциональным. Возможно, это работа отложила на него свой отпечаток. - Я думал, ты ещё спишь, не хотел будить.
Прошедшие годы, одинокая жизнь и бессонные ночи на дежурствах оставили на его лице свой отпечаток. Черты лица горестно заострились, морщинки у век образовались отнюдь не от смеха, но темные, глубоко посаженные глаза смотрели на меня настороженно и с любовью.
- Да вот, только что проснулась, наверное, из-за телефонного звонка, - я неловко прислонилась к косяку двери, так до сих пор и не решаясь до конца зайти в комнату.
Никаких объятий или улыбок. Но ведь и упрёков тоже не было. По крайней мере, пока.
Опустив взгляд, я смущённо пробормотала:
- Прости, что стесняю тебя, я...
- Не надо так говорить, - остановил меня он. Я подняла взгляд и посмотрела на кружку с кофе в его руках, которую он сжимал так сильно, что, казалось, ещё чуть-чуть, и она треснет. - Ты вовсе не стесняешь меня. На самом деле, - отец, наконец-то, отставил эту несчастную кружку в сторону, - я даже рад, что ты мне позвонила, и рад... что ты здесь.
- Спасибо, - прошептала я, кивая, и провела языком по пересохшим губам. Я понимала, что лучше начать с самого тяжёлого, ведь чем дольше между нами будут висеть эти невысказанные знаки вопроса, тем труднее нам будет не просто общаться - находиться рядом. - Пап, - позвала я.
Грэм вскинул голову, вопросительно глядя на меня.
- Я хочу всё сразу прояснить, поэтому давай, я отвечу на твои вопросы... сейчас, - наконец, я оторвалась от двери и сделала пару шагов по направлению к нему, но так и застыла в нерешительности, не дойдя и до середины кухни.
- А я не хочу ничего из тебя вытягивать. Если тебе эта тема неприятна, не говори, пока не будешь готова, - дипломатично предложил отец, и на мои глаза навернулись слёзы.
Не знаю, чем я заслужила к себе такое отношение?
Холодная и отстранённая Андре казалась сейчас абсолютно далёкой и чужой, призраком из моей прошлой жизни, безликим и несуществующим вовсе.
- Прости, что не смог тебя встретить, - внезапно стал оправдываться Грэм. Запустив пальцы в свою шевелюру, он слегка взъерошил волосы. В этот момент у него был вид смертельно усталого человека. - Вызвали на работу внезапно. Вообще, у нас тут спокойно, но иногда приходится ездить к соседям или в Фор Корнерс... Помощь... требуется, - он неопределённо махнул рукой. - Я попросил Глена тебя встретить, надеюсь, всё в порядке?
- Да, в полном, - заверила я его. - Он очень милый.
- Глен, милый? - Грэм усмехнулся, и я робко улыбнулась в ответ. - Ну, он хороший парень, и, может, вы снова подружитесь.
- Снова, - я кивнула, - да, он говорил, что мы вроде как были знакомы, когда нам было по пять или около того.
- Да, ты тогда в последний раз приезжала на всё лето, - к заключительному слову его голос снизился почти до шёпота. Грэм махнул рукой в сторону стола. - Присаживайся, может, ты голодна? Когда ты последний раз ела?
- Утром, - я сделала несколько шагов к столу, - но я не особо голодна.
Я поблагодарила собственный желудок, который не стал по всем законом жанра предательски урчать на этой откровенной лжи. Вернее, полулжи. Фактически, аппетита у меня не было.
- Но тебе надо питаться, - взгляд Грэма скользнул по моему телу и замер на плоском животе, обтянутом трикотажной кофточкой, - эмм... особенно сейчас.
Если он искал какие-то внешние доказательства моего положения, то их пока ещё не было. Слишком мало времени прошло.
- Так, - не выдержала я, - я всё-таки хочу поговорить. Вернее... думаю... нам... стоит всё обсудить... прояснить сразу, - я путалась в словах и ногах, дрожащих и внезапно ослабевших.
Подойдя к столу, я вцепилась в спинку одного из деревянных стульев для равновесия.
- Райли, я...
- Нет, послушай меня... пожалуйста, - умоляла я взглядом.
Боже, это действительно тяжело. И я не могла сказать, кому сейчас было труднее: мне или Грэму.
- Во-первых, спасибо, что принял меня, - я вопросительно посмотрела на него, словно ожидая, что сейчас он начнёт всё отрицать, но Грэм просто стоял и ждал, пока я продолжу. - Во-вторых, я действительно... беременна, - выдохнула я, ощущая, что с каждым разом мне всё проще произносить эти слова. - Это вышло случайно, по глупости, нелепо, необдуманно, недостойно... называй, как хочешь, и меня, и мой поступок. И я знаю, что люди будут говорить, и ты будешь меня стыдиться, - он попытался прервать меня, но я подняла вверх правую руку, словно на суде, прося дать мне возможность закончить. - Не спрашивай меня, кто отец. Я пока не готова это обсуждать.
Я замерла, ожидая упрёков и возражений, но Грэм просто наклонил голову к плечу и приподнял брови.
- Да, я пыталась с ним связаться, но это невозможно. Вероятно, может быть... не знаю, но... - я на секунду прикрыла глаза и помотала головой, - скорее всего... наверное, я попытаюсь... ещё раз... позже... может, совсем... когда... ребёнок родится. Не решила.
Отец просто кивнул.
- Как Андре отреагировала? Вернее, если ты здесь, то могу предположить, что не очень.
- Совсем не очень, - я тяжело сглотнула. - Я не намерена избавляться от ребёнка, это на случай, если ты не решаешься просить.
- Нет! - возмутился Грэм, и, по-моему, это выглядело вполне искренне. - Я... я бы никогда тебе такое не предложил.
Подняв ладонь, он опустил её себе на затылок и опять взлохматил слегка намокшие от дождя волосы. Видимо, вернулся он действительно совсем недавно.
