— Прости, — прошептал он, — но подумай еще раз. Я не хочу тебя терять. Ты мне очень нужна.
Она мотала головой и отступала, когда он произносил эти слова и приближался к ней.
— Нет, не надо, — шептала она, — не подходи.
— Наташа, любимая, — шагал вновь Юрий, — прости меня. Прошу тебя, не отталкивай.
— Уходи, — она опять отстранялась от его протянутых рук, — Уходи.
Юрий остановился и замолчал. Они смотрели друг на друга: он с отчаянием, она с осуждением.
— Натка… — начал он.
— Нет, — качала та головой, — Нет. Уходи.
Юрий постоял еще немного и взял со стола вдруг зазвонивший телефон.
— Я скоро буду, — бросил он в трубку.
Натка все поняла, и ее лицо стало белым.
— Никогда я тебе этого не прощу, — проговорила она четко, — А теперь уходи.
И отвернулась.
Юрий еще раз вздохнул, и через некоторое время хлопнула входная дверь. Она прозвучала, как выстрел.
— Выстрел в спину или в сердце? — вздрогнула она и закрыла ладонями лицо.
Постояла и прошла в спальню. Там еще все напоминало об их ночи любви: смятые простыни, разбросанные подушки, стянутое на одну сторону одеяло. Она посмотрела на все это, а потом решительно сдернула все на пол, оставив голыми матрас и все остальное. Скрутив белье, вынесла в туалетную комнату и бросила в угол. Прошла в кухню и налила себе полный стакан бренди. Она не пила его, но держала для Юрия. Сейчас выпила залпом и вновь налила и выпила. Потом прошла в гостиную и упала на диван лицом в угол, накрывшись подушкой. Она никого не хотела видеть, слышать. Никого. Потом плакала, плакала, жалея себя. Встала, прошла в душ и долго стояла под холодными струями. Вышла и вновь пила бренди. Остановилась, задумалась.
— Сегодня суббота. Могу позволить, — и решительно набрала номер.
— Да, слушаю, — отозвался на том конце мужской голос.
— Это я, Наташа, — проговорила она хрипло, — где мы встретимся?
Была пауза.
— Где хочешь, — сказал удивленный голос.
— Жди у Пушкинского моста через час.
— Буду, — и телефон замолчал.
Через полчаса из подземного гаража выехал синий «пежо» и взял курс на мост в центре столицы.
А на зеленой лужайке загородного особняка главы газовой частной компании разворачивалось действо, сродни шоу: ведущий, музыканты, столичные певцы и знаменитости, журналисты, разодетые гости, сверканье драгоценностей. Официанты в бело-черном, с подносами, шарики цветные и стайки молоденьких девушек, разнообразных расцветок лиц, волос, кожи. Возраст — начиная с восемнадцати и до тридцати. Все они смеялись, пили шампанское и заглядывали с надеждой на высокого синеглазого молодого мужчину в белом пиджаке, белой рубашке без галстука. Его шея и руки были открыты и притягивали своим совершенством. Это был сын одного из самых богатых людей страны, и сегодня здесь он присматривал кандидаток себе в жены. Сюда хотели многие попасть, но попали только дочери «нужных» людей. И именно из них, Юрий должен выбрать себе невесту. Он знакомился, целовал, если надо, руки, раскланивался, отвечал на вопросы журналистов, допущенных в святая святых — высшее общество, фоткался с некоторыми и даже давал автографы, расписываясь на собственных цветных фотографиях в журналах и с экрана инета. С ним чокались, и он пил, пил в компании и самостоятельно и, в конце концов, зашатался, и чуть было не свалился прямо перед камерой одного столичного канала, опершись о плечо одной из кандидаток. Его подхватил телохранитель Михаил и повел в дом. Проводил к его спальне и втащил в комнату. Посадил в кресло.
— Что ты так напился, жених? — хохотнул капитан, помогая тому снять пиджак, уже весь заляпанный дамской помадой и вином.
— Понимаешь, Миша, — лепетал тот заплетающимся языком, — я не могу смотреть на этих ухоженных куриц, которых подсовывают мне родители в качестве невесты или жены. У меня ни на одну не стоит.
— Побольше пей и тогда ни на какую не встанет, — проворчал охранник, наливая в стакан виски.
— Дай мне, — протянул руку Юрий и привстал, но тут же рухнул назад.
— Тебе хватит, — Михаил плеснул себе в рот, — А вот мне как раз. Тебе хоть кто-то приглянулся?
— Не-а, — мотнул пьяно головой Юрий, — Как можно мне понравиться после Натки! Ты соображаешь, что говоришь!
— Это ты не соображаешь, что говоришь, — Михаил с досадой поставил стакан на поднос, — Давай-ка проспись. Завтра поговорим.
— Я хочу к Натке, — замямлил плачущим голосом парень, — Дай мне телефон. Буду ей звонить и поеду сейчас же.
Он попытался подняться, но не смог и вновь упал в кресло.
— Так она тебя и ждет, — вздохнул Михаил, — ложись. А то тебя потащат отбирать невест в пьяном виде.
— Вот зачем мне они? А, Миш? Да разве могут сравниться с моей Наткой? Разве хоть одна из них сможет разжечь огонь, не заплутать в тайге, держать карабин и стрелять из него. А, Миш? Скажи? Хоть одна из этих бабочек смогла бы тащить меня на плече через бурелом и встать грудью под пулю?
Михаил сидел на полу, и смотрел перед собой, сцепив руки за колени.
— А-а! Молчишь! Значит согласен. А мне суют этих, — он сморщился и повертел кистями рук, — бестолковых безмозглых куриц. Зачем?
— Надо было жениться на Натке, — четко сказал Михаил.
— Надо было. А родители встали в кошки-дыбошки: простолюдинка, бывшая зэчка! Позор семейству! А если сами ходят на сторону и только держат лицо и всем врут, то это выходит не позор? А, Миш? Скажи.
Михаил молчал, опустив голову и сжимая пальцы в кулаки. Они посидели еще, и тут охранник услышал храп. Повернулся и увидел откинувшую голову Юрия на спинку кресла и закрытые глаза. Он спал. Подхватив того за талию, приподнял и перетащил на кровать. Снял с ног туфли и накрыл покрывалом. Тот так и не проснулся.
Потушив свет, Михаил покинул помещение и спустился вниз. Небо было темным, но веселье продолжалось. Даже танцевали некоторые пары под живую музыку.
— Михаил, — услышал он голос хозяина, — где мой сын?
— Он спит в своей спальне, Владимир Иваныч, — вытянулся перед ним телохранитель.
— Что, очень пьян? — тихо спросил тот.
— Так себе, немного больше обычного, — смягчил ответ Михаил.
— Ладно, — сказал, помолчав, хозяин, — Свободен.
Михаил склонил голову и проводил полноватую фигуру мужчины хмурым взглядом. Потом отошел в сторону и набрал номер телефона.
— Да, — ответила девушка, — слушаю.
— Это Михаил, — назвался он и прислушался, — Надо поговорить.
— Я у Пушкинского моста буду через полчаса. Приходи.
— Не смогу так быстро. За городом. Давай через два часа.
Девушка молчала.
— Очень нужно? — спросила она в телефон.
— Очень, — ответил твердо Михаил.
— Тогда жду тебя у моего дома.
— Лады, — и мужчина отключил светящуюся панель с портретом сероглазой девушки с упрямым подбородком.
Глава 19
— Ало, Игорь, прости меня, — проговорила Натка, держа телефон плечом у уха. Руки крутили баранку машины.
— Не смогу встретиться с тобой сегодня. Срочные дела. Давай созвонимся завтра. Не обижаешься? Вот и отлично. Завтра позвоню обязательно. Пока.
Она отключила телефон и, развернув автомобиль, поехала к дому. Загнав машину в гараж, поднялась в лифте и вошла в квартиру. Там пахло слезами. Было так тихо, что захотелось разбить эту тишину и Натка повключала все, что можно было включить: свет, телевизоры, музыкальный центр и даже кофеварку на кухне. Нашла музТВ и прибавила звук. Телевизор орал так, что она не услышала звонка телефона, только ощутила его вибрацию в кармане джинс.
— Алло, — закричала она в трубку, прикрывая ухо от оглушающего звука, — Кто это? Ах, да, подождите, сейчас уберу музыку.
Она отжала звук на экране и прислушалась к мужскому голосу.
— Наталья Сергеевна, это я, охранник внизу. К вам просится пройти капитан Огородников. Пропустить?
— Да-да, — откликнулась Натка, — Пусть проходит.
Она убрала громкость на всех музыкальных носителях и приглушила свет. Сразу сделалось как-то уютно, и пахло свежесваренным кофе. В двери постучали. Она прошла в коридор и открыла. В проеме стоял Михаил.
