Вспомнил, когда в первый раз увидел мою девочку. Это было летом, я сидел в машине недалеко от подъезда Глеба, ждал его прихода домой. Арина выпорхнула из-за угла дома, вместе с Машкой. Вся такая легкая, воздушная, в жёлтом сарафане чуть выше колен, её длинные волосы переливались на солнце. Они остановились около лавочки, Машка направилась в подъезд, а малышка осталась на улице. Я не сводил с неё взгляда, она понравилась мне сразу, было ужасное желание схватить и не отпускать. В паху уже ломило, хотелось подойти, познакомится. Но! Такие милые и нежные бросали меня, теперь я знаю почему, правда тогда я этого не знал и по этому, не осмелился, подайте. Но судьба подарила мне второй шанс, и снова по тому же адресу. Я с друзьями зависал на хате у Глеба, он обмолвился, что придёт Машка с подружками. В гриди, что-то кольнуло, но внимания не обратил. Через час нашего пребывание в квартире раздался звонок в дверь, Глеб отправился встречать гостей. В коридоре послышался Машкино возмущение, и мелодичное хихиканье, через минуту к нам присоединилась одна Машка. Минут через пять услышал голос хозяина квартиры, обернулся и пропал! На меня смотрели серые с серебряными льдинками, пронзительные глаза, не знаю, сколько времени мы играли в гляделки. Нас прервал Глеб, начав знакомство. Весь вечер я не сводил с неё взгляда; пухлые губки, чуть вздернутый носик, обворожительная улыбка, идеальная фигура, молочного цвета кожа. Её запах- мёда с нотками миндаля — сводил с ума. Тоха в тот вечер сказал, что я попал на любовь, и я не возражал.
*****
По возвращению домой, поздно ночью, спать не хотелось. Решил провести влажную уборку в квартире, пыли скопилось до фига, конечно мог вызвать клининговую службу[i], но впервые захотелось навести порядок самому, не доверяю я больше посторонним людям особенно женского пола. Нужно ускоряться с постройкой дома, завершение планируется к середине лета. В двухкомнатной квартире место будет маловато, мои девочки должны жить в комфорте, а не в клетке на пятнадцатом этаже. Тем более после случившегося в этой хате, Арина вряд ли согласится здесь жить, да и самому, как то не по душе становится.
[i] Клининговые компании обеспечивают широкий спектр работ по уборке помещений.
15.1
КСЮША
— Доброе утро малыш, — шепчет Никита на ушко, ласково поглаживает ели заметный животик.
— Доброе, — целую мужа, — а сколько время? — бурчу сонно.
В последнее время очень хочу спать, даже боюсь представить, что будет дальше?
— Уже девять, и вам с малышом пора завтракать, — целует мой животик.
— А, что у нас на завтрак? — спрашиваю мужа.
— Омлет и яблочный сок, — довольно улыбается.
— Как же я хочуууу кофееее, — хнычу, как маленький ребенок.
— Нет! Милая, эту каку вам нельзя, — подхватывает меня на руки с пастели и несет в ванную, — давай чисть зубки, умывайся и приходи на кухню, — целует меня в кончик носа.
Делаю утренние процедуры, иду на кухню, пахнет волшебно. Ник накрыл уже на стол, сажусь за стол и сразу принимаюсь за еду. Как вкусно ууу! Ник глухо смеётся, наблюдает за моей довольной моськой.
По квартире разносится пение птичек — это звонят в дверь. Ник поднимается, целует меня в щеку, и идет открывать. Слышу приглушенные голоса, кого это там принесло с утра пораньше? Раздаются шаги по коридору, и на кухню проходят трое: Ник, Антон и Матвей, смотрю на мужа, отодвигаю тарелку с омлетом.
— Что он здесь делает? — зло смотрю на Ника, — мы же договорились, для него вход к нам домой закрыт, — не скрываю своё негодование.
— Ксюш, подожди, — подаёт голос Матвей, — не гони меня, дай мне всё объяснить и я уйду. Если хочешь, больше не увидишь меня, даже, когда будешь приезжать к Арине в гости, я буду уходить из дома, — говорит этот козёл.
Сижу с открытым ртом, это, как интересно он собирается находиться с Аришей в одном доме? Что я пропустила, не общаясь неделю с подругой? Перевожу взгляд на Ника, тот закусывает нижнею губу, и смотрит с мольбой. Ну уж нет, просто так я не сдамся!
— А с чего ты взял, что будешь находиться в одном доме с Аришкой? — приподнимаю одну бровь вверх, — она тебя никогда не простит за измену! — говорю ровным голосом.
— Вот об этом я и хочу, поговорит, — делает глубокий вдох, — Ксюш я не изменял Арине, я люблю её и дочку люблю, — его голос, почему-то изменяется дрожит.
— Я своими глазами видела, как ты не изменял! — начинаю ещё сильней злиться.
— То, что ты видела правда, — смотрит твёрдо, — мы находились в одной постели, но я не изменял, это всё Машка подстроила, — голос срывается на грохот.
— Не произноси имя этой здесь! — шиплю как змея.
Ненавижу обоих, сколько боли они причинили Арине.
— Она, что насильно уложила тебя в постель? А нет! Подожди, — поднимаю руки верх, чтобы он молчал, — она тебя заставила! Точно: пришла к тебе, отвела в комнату, приказала раздеться, уложила в постельку, занялась с тобой сексом, а после уложили баиньки, спев перед этим колыбельную, и сама решила остаться, — выдавливаю в слова весь яд, который у меня есть.
Я с ней спал, но не изменял, бесит сволочь.
— Матвей ты даже вины своей не можешь признать, изменил, так будь добр, не отрицать этого! — качаю головой.
— Всё достали! — лезет в карман куртки, — слушай запись и делай выводы, — перед домной появляется маленький диктофон.
Сам садиться напротив меня, включает запись. Только сейчас замечаю царапины на лице, похожи на следы от ногтей — это кто его так? Да хотя, какая мне разница, поделом ему! Мало, нужно было всю его смазливую морду расцарапать. Перевожу взгляд на диктофон, начинаю слушать.
С каждым услышанным словом на записи, слёзы ещё сильнее текут по моему лицу, скатываясь по подбородку на шею. Чувствую горячие ладони Никиты на своих плечах, слегка сжимает, целует в макушку. Поднимаю глаза на Никиту.
— То есть, если бы я рассказала тогда, из-за чего всё это произошло, Арина была бы счастлива, а Снежка росла с обоими родителями? — реву, чувствую вину за собой, что распаляла грудь всё сильнее по мере осознания случившегося, — это я виновата, я не разобралась, я плохая подруга, — утыкаюсь в грудь мужа.
— Блин малыш, да почему ты считаешь себя виноватой? Ты самая настоящая подруга, какая только может быть! Ты хранила секрет все четыре года, поддерживала Аришку, стала крёстной Снежки. Успокаивайся солнышко, переставай, а то плохо станет, нельзя так плакать! — Никита целует, вытирает слёзы, крепче прижимает к себе, — всё родная моя, всё хорошо, успокойся.
Поднимаю взгляд на Матвея, у него у самого в глазах блестят слёзы, взгляд растерянный, наверное, не ожидал столько слёз, из одной девушки. Выбираюсь из объятий мужа, встаю, подхожу к Моту и обнимаю, знаю, Ник не будет ревновать.
— Матвей прости меня, пожалуйста, что не верила, считала предателем, — снова реву.
Эх гормоны, гормоны. Бедные мужики, сколько они терпят?
— Ксюш! — обнимает в ответ по-дружески за плечи, — мне не за что тебя прощать. Ты поможешь всё рассказать Арине, меня она слушать не станет, даже видеть не захочет. Может даже не любит уже, — слышу по голосу, Матвей превратился в квашеную капусту.
— Любит Матвей, любит и всегда любила, она в этой Америке ни с кем не встречалась. Да и вообще, ты у неё единственный мужчина был, — отстраняюсь от парня, глаза горят, на лице счастливая улыбка.
Сбоку от нас раздаются не понятные: завывание, всхлипы. В недоумении переглядываемся с Матвеем, поворачиваем головы в сторону, и таращимся округлившими глазами на источник шума.
15.2
Антон сидит за столом, одной рукой подпирает голову, второй с полотенцем закрывает лицо, издавая те самые звуки.
— Антош ты чего? — спрашиваю осторожно.
Тоша убирает полотенце, смотрит на нас совершено сухими глазами, только на дне плещутся черти.
— Птичку жалко, — притворно плачущим голосом говорит друг.
