Тормознув авто возле мотеля, Лютый выбрался из машины и помог вылезти Маше. Его до сих пор вело в сторону от желания, но на дне глаз Маши он успел разглядеть крохотные искорки сомнения и пробуждающегося здравого рассудка. В его силах было и придержать коней, и спустить их галопом. Он выбрал второе и жадно зарылся пальцами в волосы Маши, прижал её к внедорожнику на парковке и начал целовать так, чтобы девушка окончательно поплыла, сдавшись…
Так и случилось. Между поцелуями он услышал сдавленный, сладкий стон и потащил Машу за собой. Он не разбирал дороги и почти не помнил, как снял номер и заплатил администратору, как поднялся на второй этаж и отомкнул ключом дверь номера.
Двухместная кровать, окно, торшер, столик, кресло…
Лютый отметил это механически, оценив обстановку номера, но не отметив деталей.
Не разрывая поцелуев, они продвинулись вглубь номера, сцепляясь пальцами за право первым снять, сорвать друг с друга одежду. Лютый старался контролировать ситуацию, но тем не менее, зацепился носком ботинка за ковёр и рухнул на кровать. Вместе с Машей. Но вовремя успел выставить вперёд ладони, чтобы не рухнуть на девушку всем весом своего тела. Однако их тела соприкоснулись и на месте столкновения проскользнула тёмная искра, заставившая их взаимные чувства искрить ещё сильнее, обжигая, волнуя кровь.
Поцелуи стали совсем жадными, с укусами. Лютый впервые, пожалуй, целовался так много и растягивал прелюдию. Обычно, с любой другой девушкой он перешёл бы к главному и наслаждался откровенной близостью, на грани приличий.
Но сейчас ему не хотелось разрывать этот контакт губ и языком, сладких спазмов удовольствия и тянущих ощущений где-то глубоко внутри. Его пальцы прекрасно справлялись со своей задачей — избавить Машу от одежды.
Девушка и не сопротивлялась, охотно принимая грубоватую мужскую ласку, подстраиваясь под запросы Лютого, подчиняясь ему. Покорность, но не наигранно-показная, а покорность проигравшей стороны, охотно принимающей своё поражение.
Накануне Лютый бросил Маше фразу, мол, ты на третий день на меня сама запрыгнешь. Однако сейчас он не мог сказать точно, кто на кого первым запрыгнул. Это было обоюдным, они двигались друг другу навстречу и стремились как можно быстрее встретиться обнажёнными телами.
Это желание стало совсем нестерпимым. Приподнявшись, Лютый мгновенно избавил Машу от остатков одежды.
Он завёл руку Маше за спину и, ловким движением расстегнул застёжку бюстгальтера, стянув его властным жестом. Маша инстинктивно попыталась прикрыться, скорее неосознанно, действуя автоматически. Но Лютый придержал её руки, не позволив закрыться, и впился взглядом в тяжело вздымающуюся грудь.
— Красивая…
От сильного возбуждения его низкий голос стал совсем хриплым, едва не срываясь. Горло сдавило будто тисками.
Лютый пересёкся взглядом со взглядом Маши и не увидел в нём ничего, кроме сильного желания. Все остальные эмоции и чувства девушки были притуплены и подавлены. Даже чувство стеснения отошло на второй план. Сейчас Маша была открыта и доступна для него, целиком открыта.
От соития их отделял всего один миг и Лютому хотелось прочувствовать все его оттенки.
Маша привстала на кровати и сама потянулась вверх, к его губам. В этот момент Лютый понял, что и ему хочется того же самого — разрядки после пережитой стычки. Когда они оба находились на волоске от смерти, когда почти простились с жизнью и потеряли эту тонкую нить, в них поселился голод и острое, непреодолимое желание во что бы то ни стало почувствовать себя живыми. Возможно, именно это и толкнуло их в объятия друг другу, заставив чувствовать то, что никогда раньше не ощущалось.
Маша хотела его близости, а он хотел её. Безудержно.
Сейчас можно было дать волю желаниям и развернуться на полную катушку.
Лютый разделся сам, поспешно сбрасывая на пол куртку, штаны с бельём. Потом резким движением стянул с тела футболку и успел заметить, как ещё ярче засверкали глаза Маши при виде его тела. Девушке определённо нравилось то, что она увидела. Неосознанно, словно в пьяном бреду, Маша потянулась вверх, начала водить ладонями и пальцами по его плечам, рукам, спине, наслаждаясь твердым рельефом мышц.
Быть ближе — читалось в каждом жесте.
Лютый лёг сверху, чувствуя жар, идущий от кожи Маши. Он прижался к ней своим телом, позволяя привыкнуть.
Зубы сводило от желания завершить всё прямо сейчас, немедленно. Но он тянул, давал привыкнуть и действовал очень и очень осторожно. Девушка сама обняла его и прижалась крепче, давая сигнал, что готова к продолжению.
Готова к нему.
Он чувствовал это каждой клеточкой кожи, покрывшейся горячей испариной.
Лютый нагнулся и быстрыми, легкими поцелуями стал покрывать грудь девушки, ключицы, шею.
Он приник к ней плотно-плотно и скрипнул зубами. Всё его тело свело от напряжения. От желания присвоить себе девушку целиком, раз и навсегда разобравшись с её крохотной, невинной проблемой.
Только это сейчас стояло между ними.
Лютый чувствовал преграду — и напряжение, витавшее в воздухе.
Это был момент, когда отступить назад уже было невозможно, нереально, но и вперёд он пойти бы смог, только получив согласие Маши.
Миг был кратким, но для Лютого он стал решающим, знаковым, ведь прежде он не имел дело с такими девушками, как Маша.
— Да? — спросил, задыхаясь.
Лютому не было нужды уточнять и говорить больше, чем он сказал. Маша поняла его без дополнительных уточнений, оторвалась от его губ и посмотрела в глаза Лютого, ответив коротко и томно:
— Да…
Больше ничего говорить не нужно было.
=25=
=25=
Глава от лица героя Лютый
Лютый снова обрушил поцелуй на её губы, языком запечатав все звуки, особенно высокий и короткий крик, замерший на границе их ртов, когда с препятствием было покончено одним рывком. Потом он замер и начал целовать медленнее, глубже, нежнее, каждым движением губ смягчая резко обозначившиеся границы, уговаривая языком тела расслабиться и открыться, открыться и расслабиться, чтобы дать возможность насладиться близостью.
Целиком. Полностью.
Без ограничений.
Он почувствовал миг расслабления и полного доверия Маши. Её эмоции отозвались в нём, он безошибочно распознал едва уловимые сигналы тела — более частое дыхание и сладкая истома дрожи, охватившая тело Маши.
Они стали ближе.
Кажется, теперь Маше уже не причиняла дискомфорта их близость и размеренные, глубокие движения. Она была готова к большему и Лютый замер от наслаждения, которое едва не выскользнуло бесконтрольно, просто от осознания того, что девушка приняла его, пожелав большего.
Маша выгнулась ему навстречу. Сейчас разницы между их телами не существовало и желание быстро-быстро завоёвывало границы, подчиняя своему ритму — ускоренному, рваному, жадному, как их учащённое дыхание, одно на двоих.
Так хорошо…
Лютый плотно сжал губы, пытаясь сдержать рвущиеся наружу обжигающие чувства и звуки удовлетворения.
«Разве так бывает?» — стало его последней мыслью перед тем, как мозг окончательно отключился, а контроль перешёл полностью инстинктам, которые завершили начатое ярким, сладким финалом не только для него, но и для Маши.
Когда Лютый пришел в себя, он мгновенно перекатился на спину, рухнув на кровать рядом с подрагивающим телом Маши. Впервые его так сильно торкнуло в самом конце, что показалось, будто он оглох.
В номере было тихо-тихо. Слух Лютого улавливал только учащённое дыхание Маши, которое она пыталась выровнять, и больше никаких сторонних звуков.
В комнате было темно. Ведь ворвавшись в номер, они так и не зажгли свет. Он сейчас был им не нужен.
Тело медленно остывало, но сердце никак не желало успокаиваться и продолжало биться в учащённом ритме, словно аритмия и спёртое в грудной клетке дыхание стали его верными спутниками и постоянными друзьями.
