— До вчерашнего дня я и не подозревал, что он твой отец. Пока он не начал меня расспрашивать, не знаю ли я, случайно, у кого работает молодая женщина по имени Виктория Петровская.
— Я всегда говорила, что у нас городок маленький, — заметила Марина.
— Восемьсот тысяч человек — и маленький?!
— До миллиона-то не дотянули? То-то же! Потому все время друг с другом и сталкиваемся.
Вика перехватила любящий взгляд хозяина, которым он смотрел на свою жену. Вот по-настоящему гармоничная пара. Она знала историю своего шефа, хозяина трех торговых мест на оптушке, где торговали нанятые им и его женой девчонки-реализаторы.
Оба начали с того, что возили товары из Польши и однажды схлестнулись с рэкетирами. Вернее, те попытались ограбить русских челноков — второй раз за день! А для них это означало финансовый крах, и получалось, что обоим нечего терять, они стали сражаться за свое добро и отбили его, что обычно бывало крайне редко.
До этого случая они ехали как бы сами по себе и даже не слишком обращали внимание друг на друга. А после того как маленькая женщина встала с ним плечом к плечу, Андрей Валентинович посмотрел на нее другими глазами. Вернее, посмотрел, а потом уже не мог глаз отвести…
Марина Сергеевна подмигнула Вике:
— Андрей Валентинович гордился тем, что Неистовая Вика работает у него.
— Марина!
— А разве она не знает?
Вика непонимающе смотрела на обоих.
— Ты и в самом деле не знала, — смутилась жена хозяина. — Ну, помнишь, в прошлом году был случай, когда ты погналась за вором? О тебе весь опт до сих пор говорит.
— Говорит, что неистовая или ненормальная?
— Вик, ты не обижайся. Говорят с любовью. В том смысле, что другая бы побоялась. Ты разве не знаешь, бригадир карманников нарочно водил к тебе новичков, показывал, с кем не нужно связываться.
— У карманников есть бригадиры? — буркнула Вика себе под нос.
Вообще, она знала про бригадиров и про карманников — за полтора года ее работы здесь они примелькались, хотя случались и залетные. И все девушки-продавцы замечали карманных воров. Некоторые жалостливые, время от времени наблюдавшие, как та или иная тетка разражается воем: «Люди! Деньги украли!» — предупреждали покупателей: осторожнее, держите кошелек в руках… Хотя был случай, когда кошелек вынули прямо из рук какой-то женщины, зазевавшейся на разложенный товар.
Но что может сделать слабая женщина? Бороться с карманниками? Тут за своим товаром следи в оба глаза. Случается, воруют такие приличные с виду женщины. Разве за всеми уследишь?
Но как раз в прошлом году одному из карманных воров приглянулась кофточка с люрексом то ли для жены, то ли для любовницы, и он решил спереть ее с Викиного лотка. Походя сгреб и метнулся прочь.
— Катя, присмотри! — закричала Вика и кинулась за ним следом.
Почуяв погоню, вор побежал, но что Вика умела делать хорошо, так это быстро бегать. И она его догнала.
— Отдай кофточку! — сказала она, хватая его за плечо.
— Какую кофточку? — зашипел тот, пытаясь вырваться; он, кстати, успел ее сбросить. — Нет у меня ничего. — Он показал ей пустые руки.
— Тогда плати. Двести восемьдесят она стоит.
— Платить? За что? Ты ненормальная! — От возмущения и непривычности обстановки никогда прежде не попадавшийся карманник и сам начал орать. Дурная девка не отставала. Тогда он взял и полоснул ее по руке чем-то острым. Он думал, что она испугается и выпустит его.
Не тут-то было. Она взглянула на выступившую кровь и… мазнула его раненой рукой прямо по рубашке. А другой рукой намертво в него вцепилась.
— Если не отдашь деньги, я сейчас начну кричать, прибегут ребята и не оставят от тебя мокрого места.
Карманник был шустрый, жилистый, но против рыночных громил вряд ли мог устоять.
Произошло невероятное. Он достал из кармана кошелек — неизвестно, свой или чужой, — и отсчитал ей три сотни.
— Сдачи не надо! — зло сказал он и наконец вырвался от нее.
— Заходи ко мне в секцию, я отдам тебе двадцать рублей, — сказала Вика и, сжав здоровой рукой кровоточащую рану, побрела к своему месту.
Наверное, обо всем растрепала Катя. Она потом где-то раздобыла бинт, зеленку и перевязала Вике руку. А кто-то из продавцов принес ей брошенную вором кофточку. Вика еще говорила, что она и деньги получила, и товар остался целым.
— А твоя рана ничего не стоит? — кричала возбужденная Катя. Она все не могла успокоиться. — Нет, ну как ты за ним кинулась! Я и глазом моргнуть не успела. И ведь догнала!
— Догнала, — уныло соглашалась Вика, рука у нее болела.
Ей все казалось ужасно глупым, и она не разделяла Катиного восхищения. Ну не обеднела бы она из-за трех сотен… Оказалось, ее погнало вперед дело принципа: свою собственность — защищаю! Теперь вот что о ней говорят: та ненормальная Вика!
— Вика!
Костик стоял чуть поодаль и махал ей каким-то длинным свертком с бантиком.
— Марина, — попросил он — Андрей Валентинович к тому времени уже ушел. — Мы отойдем на пять минут, хорошо?
— Идите, — легко согласилась та, — все равно народу пока нет.
— Что это? — удивилась Вика, взвешивая в руке тяжелый сверток. — Неужели ты…
— Упаковал! — довольно улыбнулся Костя. — Зато никто ничего такого не подумает. — Пойдем в наш закуток, я покажу тебе, как с этой штукой обращаться.
— Даже жалко распаковывать.
— Ничего, упакую еще раз, для хорошего человека не жалко.
Получив инструктаж и вновь запакованный сверток, Вика протянула парню две сотенные бумажки.
— А вот этого не надо. Мы с Вовчиком решили сделать тебе подарок. На прощание. Мой кореш, знаешь, как тебя уважает! Правильная девчонка, говорит. Я, говорит, на ней бы женился. Ты с мужем разводиться не собираешься? А то я бы обрадовал парня…
— Пока не собираюсь… Ты мне зубы не заговаривай. Я хотела твой товар у тебя купить. А ты — подарить? — не согласилась Вика. — Я вам посторонний человек. Ни фига себе подарки. Этак вы в трубу вылетите.
— Никакая ты нам не посторонняя. А своя, и правильная. А насчет убытков — не переживай. У тебя рука легкая. Можно сказать, благодаря тебе мы сегодня продали один фирменный товар, который у нас залежался…
— Врешь ты все, Костик, — сказала она. — Просто ты сообщил своему Владимиру: ненормальная Вика хочет купить у нас крутой фейерверк, а твой кореш и сказал: «О, ненормальные — это же наши первые покупатели!» — Голос Вики дрогнул. Не хватало еще разреветься, воительница несчастная!
Костя изумленно посмотрел на нее:
— А если он так сказал, не врубаюсь: это тебя обидело? То, что напарник считает тебя хорошим человеком?
— Не в этом дело. Просто я только сегодня узнала, что весь толчок называет меня ненормальной Викой.
— Тю на тебя! Обиделась. Тобой все гордятся, поняла? Подумаешь, для воров ты — ненормальная. Но и они произносят это слово с уважением. Ты вдумайся, до чего дошло. Стали считать ненормальной женщину, которая сумела за себя постоять! У людей мозги перекорежены… Короче… Все-таки я за тебя волнуюсь!
— Ты что же, за всех волнуешься, кому фейерверки продаешь?
— Ты не все. Ты — глупая девчонка, хотя и очень симпатичная. Я бы тоже, как Вовчик, на тебе женился, но твой Петровский раньше успел.
— Значит, если Санька меня бросит, я могу к тебе обращаться? — вырвалось у Вики; вот и шутки у нее появились, как говорится, в тему.
— А что, вопрос уже возникал?
— Да нет, это я так.
— А то смотри… Я ведь не Майор. Про таких, как он, говорят: рожденный пить… в общем, кое-что не может. А мне удалили только часть желудка, все остальное нормально функционирует… Видишь, насколько ты на других наших девок не похожа? С ними я преспокойно могу материться и называть вещи своими именами, а с тобой почему-то язык не поворачивается. Я пошел?
— Иди, еще увидимся. Завтра я отвальную устраиваю. Приглашаю.
— Я же алкоголь не употребляю. Со мной не интересно.
— И вкусненькое не любишь? — лукаво спросила Вика.
