Но Яна и не винила ни его, ни режиссера. Самую большую боль причиняла ей не эта нелепая ситуация, а то, что Арсений тут же ушел. Даже не дал ей возможности объяснить. Так легко поверил, что она спала с продюсером пока он там, в Афганистане… Она готова была возненавидеть его за это и вместе с тем, вопреки своей воле, все еще продолжала любить.
Она жила благодаря съемкам. На шестнадцать часов в день Яна перевоплощалась, становилась другим человеком и на это время забывала о своем горе. Пожалуй, только сейчас она по-настоящему поняла, что значит быть актрисой. Она испытывала настоящее наслаждение от работы и предвкушала тот момент, когда фильм выйдет на экраны.
Свой единственный выходной она по-прежнему проводила с Аней и Мишей. Сестра родила, второго ребенка. Малышку назвали Наташей, и Костик ее просто обожал. Ему нравилось чувствовать себя старшим братом.
— Дети — это счастье, — не переставала твердить Аня. — Жаль, конечно, что так вышло с твоим Арсением, мне он нравился. Но ребенок — это счастье само по себе, ты поймешь, когда он родится. Тем более, Ермаков не против. Яна, он так заботится о тебе… Лучших врачей нашел, со съемками вопрос решил, инвесторов успокоил. Ну не верю я, что это было так легко, как он говорит. Да и не стал бы он этого делать ради другой актрисы. В лучшем случае, контракт бы разорвал и отправил домой с позором. Вот кто тебя действительно любит, Яна. Ты этого не видишь, а я вижу.
— Он никогда даже не пытался…
— И это тоже, кстати, говорит в его пользу. Что твой Арсений? Ну да, он, конечно, молодой и красивый. Летчик-герой. Тебе этого достаточно, чтобы влюбиться. Но если подумать, а что он для тебя сделал? Ты беременна от него, а он и знать не знает. Хотя должен ведь понимать, что когда спишь с девушкой и не предохраняешься, могут быть дети. Нет, о мужчине надо судить по его поступкам. Вот Виктор реально заботится о тебе. Хотя ты чужого ребенка носишь.
— Ань, ну перестань уже… И так тяжко…
— Ну, ты хотя бы подумай об этом. Посмотри на него как на мужчину, — настаивала сестра.
На пятом месяце съемки пришлось прекратить. Никакие ухищрения костюмера уже не могли скрыть растущий живот. Благодаря бешеному графику в первые месяцы они значительно опережали план. Константин Владеленович получил путевку на курорт, солидную сумму на расходы и, казалось, вполне смирился с вынужденным отпуском. Другие члены съемочной группы тоже были рады пяти свободным месяцам с сохранением работы. Многим тут же предложили возможность подработать на других проектах студии.
Яна с удовольствием ходила по магазинам, покупая приданное для малыша. Поняв, что сестра влияет на нее исключительно положительно, Ермаков позволил Ане с детьми приезжать в пансионат, причем для этого ей достаточно было лишь позвонить его помощнице и заказать машину с водителем на удобное время. Яна с детства была увлечена пением и никогда, в отличие от сестры, не интересовалась рукоделием, но теперь с удовольствием училась вязать детские вещи под ее руководством.
Врачи уверяли, что беременность развивается хорошо, а на очередном узи Яне сообщили, что у нее родится мальчик. Все именно так, как она чувствовала.
***
В середине февраля война, наконец, закончилась. Из Афганистана были полностью выведены советские войска.
У майора Монахова не было семьи. Родители уже умерли, а жена ушла еще до того, как часть перебросили в горячую точку. Но зато война подарила ему друга, надежного и отчаянного. Того, который спас жизнь его экипажу и поплатился за это военной карьерой.
Поэтому, получив долгожданный отпуск, Игорь отправился на Фрунзенскую набережную. Но увы — его там встретила только домработница.
— Так Арсений в Ульяновске, — сообщила она симпатичному летчику. — На гражданского пилота переучивается. Будет теперь на «ИЛ-62» летать.
— Может, хоть его родители дома? — с надеждой спросил Монахов.
Лида покачала головой.
— Ольга Павловна к мужу в Африку улетела. Вы, может, чаю хотите?
— Спасибо, но я пойду тогда наверно. Вы передайте Арсению вот это и скажите, что Монахов заходил. Через несколько месяцев я снова в Москву приеду, тогда и повидаемся.
— Конверт какой-то…
— Это письмо Арсению пришло уже после того, как он домой уехал. От его девушки. Я думаю, они уже обо всем лично поговорили, но все равно, отдать надо.
Он вышел из подъезда, насвистывая любимую мелодию, немного расстроенный тем, что не встретился с другом.
Глава 27
Яне казалось, что после всего пережитого она родит раньше времени, но малыш не спешил появиться на свет. Воды отошли двадцатого февраля, на два дня позже назначенного срока. Если бы этого не случилось в воскресенье, в понедельник ее бы в любом случае положили в отделение патологии, чтобы вызвать родовую деятельность.
Схватки были очень болезненными. Сестра предупреждала, конечно, что рожать больно, но Яна и не предполагала, что настолько.
Впрочем спустя минут пятнадцать вошел улыбчивый анестезиолог и весело спросил, согласна ли Яна на анестезию.
Яна была согласна на что угодно, лишь бы боль хоть немного утихла.
— Давайте, только скорее, если можно.
Анестезиолог кивнул и принялся быстро и ловко колдовать над капельницей. Через полчаса боль значительно уменьшилось и Яне удалось даже немного подремать.
Через несколько часов анестезиолог пришел снова и анестезию уменьшил. Яна начала левой рукой ломать стойку капельницы и тихонько подвывать от боли. Зато наконец началась активная стадия родов. Пожилая акушерка внимательно наблюдала за этим процессом и, как только заметила головку, вызвала врача.
Доктор появилась спустя пару минут.
— Тужься! — велела она. — Тужься!
Яна родила сына с четвертой потуги. Он был маленьким и каким-то сморщенным, но кричал громко и яростно.
— Кто?! — задорно улыбнувшись спросила Елена Геннадьевна.
— Мальчик! — радостно объявила Яна. — Павел Синицын.
***
Арсений встретился с Мариной даже раньше, чем ожидал. Она прилетела к нему спустя месяц и снова у Толика оказались неотложные дела в городе. Арсений начал к ней привыкать. С Мариной ему было комфортно, у них всегда находились общие темы для разговора, причем по многим вопросам их взгляды совпадали. Кроме того, она была великолепной любовницей и это тоже имело значение.
Он все время ловил себя на мысли, что взвешивает «за» и «против», плюсы и минусы. Такого не было с Яной. Яну просто любил и все. Вопреки обстоятельствам. Но надо признать, что она потеряна навсегда. Признать и жить дальше. Иначе не будет ни детей, ни винограда в саду.
Рано или поздно ему придется впустить в свою жизнь другую женщину. Арсений был уверен, что такая любовь, как была у них с Яной, случается в жизни лишь однажды и не ждал от судьбы второго подарка.
Постепенно он пришел к мысли, что Марина его вполне устраивает. Хорошо, что она совсем не похожа на Яну, иначе бы он все время их сравнивал.
Уже во второй свой приезд, заметив, как он потеплел к ней, девушка стала говорить о том, как хорошо им было бы вместе, как счастливо они жили бы в кооперативной квартире, купленной ее отцом, какими красивыми были бы их дети.
Арсений уходил от прямых ответов, искренне не понимая, куда она так торопится в двадцать один год. Тем более в планах — аспирантура. Ведь можно просто встречаться, получать удовольствие от близости и общения. Впрочем, он понимал, что это пока он здесь, в Ульяновске, родители не задают вопросов, но когда их роман продолжится в Москве, тут же со всех сторон посыплются требования узаконить отношения. Причем требовать станут не только ее родители, но и его собственные. Ведь на кону, вполне возможно, окажется дипломатическая карьера отца.
Впрочем, пока он предпочитал об этом не думать. Новые знания Арсений схватывал на лету, а перспектива в ближайшее время оказаться за штурвалом белоснежного лайнера и вызывала эйфорию.
— Как насчет того, чтобы провести майские праздники на даче, с моими родителями? — как бы невзначай спросила она в конце апреля, перед самым возвращением в Москву.
