Решил поинтересоваться лично.
Он разговаривал так, словно между нами ничего не случилось: бодро, деловито, оптимистично. Так и хотелось вставить шпильку.
– Вы ждали моего ответа ночью? А что, у такого богатого и эффектного мужчины не нашлось ночью других дел?
– Мм… Как приятно, что вы заботитесь о моем досуге. Докладываю! Да! Не нашлось. Вы же вчера сбежали!
Меня аж в жар бросило от таких слов. Так и захотелось еще раз влепить ему пощечину.
– От меня вы подобных услуг никогда не получите!
– Никогда не говорите никогда! Фильм такой есть, вроде.
– Я вчера рано легла. Сейчас попью чай, проснусь и все посмотрю.
– Может помочь с комментариями? Вдруг возникнут вопросы?
– И?
– Готов зайти и помочь!
Я подошла к панорамному окну и обнаружила, что машина Радифа уже возле забора, а сам он снаружи, машет рукой. Вот же гад!
– Я вас в гости не приглашала!
– Я понял и решил исправить это упущение!
– Слушайте! Я не стану вашей любовницей! Точка!
– Хорошо, хорошо. Ну на чашечку кофе или чая я могу рассчитывать? На правах нового компаньона? Шамиля же вы приглашали на чай-кофе?
– Вы не Шамиль!
– Это дискриминация по признаку имени!
Внезапно пришел звонок по второй линии. Учительница Руса, Надежда Игоревна Покровская! Я тут же приняла вызов.
– Эм… Элина Ибрагимовна… Простите, что беспокою. Не дозвонилась до Андрея Сергеевича.
Голос классной Руса вздрагивал от волнения и у меня перехватило дыхание.
– Ччто произошло? – спросила я, нервно сжимая трубку.
– Не волнуйтесь вы так. Тут такое дело. Рустам подрался с Глебом Дельским. Ну мальчиком из его класса и… Глеб ткнул Рустаму в глаз карандашом.
Я вздрогнула, едва не выронив сотовый.
– Ччто с глазом? – спросила, переходя на визг.
– Элина Ибрагимовна, успокойтесь, пожалуйста. Глаз на месте, есть сосудистое повреждение, и все. Ребенок у медсестры. Глеб ждет в моем кабинете приезда родителей.
– Я сейчас буду! – выпалила я и сбросила вызов.
Заметалась по дому, судорожно пытаясь сообразить, что надеть и какое такси вызвать.
В итоге натянула резиновые джинсы, трикотажную блузку, кроссовки и застыла перед зеркалом. Прическа растрепана, глаза бешеные. Ну и плевать! Такой Фурией я и должна встречаться с родителями этого психопата!
Я собиралась набрать номер такси, когда услышала в трубку:
– Лина! Я еще тут! Представляете?
Не знаю почему, но в тот момент все запреты и социальные танцы стали мне совершенно безразличны. Я хотела лишь побыстрее увидеть сына, убедиться, что с ним все в порядке, обнять, успокоить.
– Радиф, у меня с ребенком беда! Можете довезти меня до школы?
– Конечно. Выходите.
Его голос звучал спокойно, даже я бы сказала – успокаивающе.
Я выскочила из дома, на ходу схватив сумку, закрыла дверь, калитку забора и почти врезалась в Радифа.
Он осторожно придержал за талию.
– Лина! Посмотрите на меня! На вас лица нет!
Я попыталась сосредоточиться на лице Заглятдинова.
– Все в порядке? Нужен врач или еще что?
Я всхлипнула и Радиф слегка встряхнул, притянув поближе.
– Лина. Успокойтесь. Скажите, что произошло?
Он разговаривал почти ласково. Мысли метались в голове встревоженными птицами. А если мой мальчик ослепнет на один глаз? А если повреждение необратимо?
Хотелось выть раненой волчицей и перегрызть горло родителям Глеба, воспитавшем это чудовище.
Внезапно Радиф сгреб меня в охапку и крепко прижал к груди. Я даже не сопротивлялась. Обмякла в сильных объятиях.
– Ну все, все. Лина. Все будет хорошо. Я обещаю.
Он сказал это так твердо и ровно, что я поверила. Сразу и без возражений.
Радиф мягко погладил по голове и отпустил.
Галантно открыл дверцу машины.
– Адрес я знаю. Выяснил. Уж простите, – голос его, действительно, звучал слегка виновато. – Поэтому я поеду, а вы рассказывайте.
– Позвонила классная Руса. Сказала, что другой мальчик, Глеб Дельский, ткнул его карандашом в глаз в драке. Говорит глаз на месте, но есть повреждение сосудов.
– Вот же маленькая мразь! – выругался Радиф. – Не переживайте, ему это с рук не сойдет и его родителям тоже.
Не успела ответить, как Радиф позвонил кому-то.
– Александр Борисович! Мне очень срочно нужен детский офтальмолог. Самый лучший, какого можно найти за деньги… Ага… Понял… В двенадцать? Да. Мы будем. Спасибо.
– Кому вы звонили? – растерянно уточнила я.
– Неважно. Одному чиновнику. Я нашел Рустаму очень хорошего врача. Лучшего в регионе.
– Спасибо, – выдохнула я.
Еще недавно Радиф бесил меня и раздражал. А теперь я испытывала только признательность. Он подмигнул в зеркало.
– Все будет хорошо, Лина. Не переживайте. Я обо всем позабочусь.
Эти слова согрели. Я еще никогда не слышала их от мужчины и не думала, что когда-нибудь услышу. Правда. Муж никогда не выступал в роли «решателя». Скорее уж наоборот – все разруливала я, а он помогал, так сказать, оставался на подхвате.
Вот чтобы так – раз – и все проблемы начали сами рассасываться… Не думала, что доживу.
Радиф быстро рулил и время от времени изучал в зеркале заднего вида мое выражение лица. То подмигивал, то улыбался, а то подбадривал:
– Все будет хорошо. Даже не сомневайтесь.
Я слегка успокоилась, хотя все равно время от времени потряхивало.
До школы мы доехали в рекордные сроки.
Я выскочила из машины как подорванная и метнулась через двор, наперерез нескольким подросткам, что вышли погулять на перемене. Радиф нагнал сразу же.
Трехэтажное здание еще советских времен, серое и неказистое, в окружении унылых поникших берез, показалось особенно неприятным. Щербатый камень постройки местами осыпался, оконные рамы погнулись.
Я всех хотела побить! Всех, кто присутствовал, когда моему сыну ткнули в глаз карандашом и ничего не сделал! В груди колотилось, с губ рвались злые слова.
На едином дыхании я взбежала на второй этаж. Пересекла большой квадратный холл с классами с одной стороны и окнами с другой. На внушительных подоконниках расположились ученики.
Так… За поворотом холл слегка сужался. Я свернула направо и влетела в кабинет медсестры.
Рус – вот что я первым увидела. Подскочила, присела на корточки и подняла голову сына за подбородок. Рядом засуетилась медсестра – полная женщина лет сорока с усталыми поблекшими глазами и чуть отвисшими щеками.
– Я ему закапала альбуцид. Ничего страшного.
Я вгляделась в глаза сына. Ага. Звездочка сосудов от удара. Я прижала Руса к груди и сзади послышался голос Радифа.
– Пожалуйста, дайте выписку, что ребенок получил травму в школе.
– Я…. Я не могу… Не положено, – замялась медсестра.
– Вы обязаны! Или мне в Минздрав позвонить? Я там много кого знаю!
Поверила она или нет, но спустя минуту мы вышли из кабинета со справкой и сыном.
Я собиралась искать этого Глеба и его ненормальных родителей. Но обнаружила, что этого уже не требуется. Нам навстречу двигалась вся честная компания. Лохматый мальчишка с носом-картошкой и слишком длинными руками, его мамаша, вся такая невинная овечка – блондинка, с коровьими глазами и классная – ну как же без нее.
Надежа Игоревна Покровская – лет тридцати с хвостиком, невысокая, с мелкими чертами лица, носом, похожим на клюв и жидкими черными волосами, собранными в гульку на затылке, первая поравнялась со мной и Русом. Нынче учителя не одевались также строго, как
