Я убираю с лица влажную прядь, глажу скулу, трогаю губы.
Она кривится, но не просыпается, а я снова улыбаюсь.
Становлюсь почти таким же сентиментальным, как отец. Но вот такая — наивноранимая во сне — она нравится мне не меньше, чем в переговорной офиса, когда качала права, будто всю жизнь только этим и занималась.
Поднимаюсь с корточек, набрасываю на нее одеяло, потом же, снова склонившись и упершись руками в кровать, прижимаясь коротко губами к губам. Оторвавшись, иду в душ.
Обидно, конечно, но как я чуть раньше сказал отцу — впереди у нас целый день.
Глава 21. Мирослава
Никогда не думала, что однажды сама стану причиной наших с Ромой сорванных планов. Но на сей раз это полный провал.
Я сама не поняла, как отключилась, а проснулась только глубокой ночью. Свет был погашен. Рядом со мной сладко сопел мужчина.
Теперь я знаю, что Рома спит на животе, раскинув руки по сторонам. Я осторожно убираю его руку, которой он надавил мне на живот и на цыпочках иду в уборную. Вернувшись, юркаю под одеяло и недолго смотрю на спящего мужчину с улыбкой на губах.
Его можно было бы разбудить и закончить начатое, но я жалею его.
Чтото подсказывает, что спит он мало и пара часов сна лишней не будет.
Закрываю глаза, отвернувшись, чтобы заснуть, а не пялиться в полутьме на лицо мужчины рядом. Чувствую, как Рома ворочается в постели. У меня сердце оборвалось подумала, что проснулся. Но он лишь притянул меня к себе, обнял, уткнулся носом в макушку и снова засопел.
А я, как дурочка, долго еще улыбаясь, поглаживала его руку.
Придумывала, как всё будет утром. В моей голове волшебно. В реальности… Как всегда.
Никто не собирался давать нам возможность отоспаться и насладиться уединением. У отца Романа на нас большие планы.
Нас рано разбудили на завтрак. Рома был зол. Хмурился. Видно, что хочет послать всё и завалиться досыпать, но держался.
На второй праздничный день остались далеко не все гости. Это естественно. Только самые близкие товарищи Мирона Марковича с семьями.
Он продолжает представлять меня всем и нахваливать, пусть и совсем ничего не знает обо мне. Только согласованную нами с Ромой полуправду.
Под конец завтрака он крадет меня у Ромы, чтобы прогуляться по территории гостиницы.
Не могу сказать, что Роман сопротивляется. Напротив отпускает без вопросов, а вот я жутко взволнована.
Боюсь ляпнуть чтото не то.
Конечно же, зря.
Мирон Маркович отличный собеседник. Совершенно не тяжелый человек. Он не задает мне каверзных вопросов, купает меня в комплиментах и постоянно пытается выведать когда же мы с Романом планируем скрепить свой брак официально.
После прогулки с отцом Романа был сквош. Моя попытка сбежать в номер не увенчалась успехом, пришлось делать вид что мне очень интересна эта игра и быть центром внимания гостей, что я так ненавижу.
Роман к нам, конечно, не присоединился.
Иногда я делаю попытки вырваться изпод заботливого крыла отца Романа и подняться в номер, но они заканчиваются одинаково моим проигрышем.
Правда и сам Рома не спешит меня вызволять. Кажется, его вполне устраивает то, что я сегодня исполняющая обязанности любимого ребенка, а он может потратить время на разговоры о работе.
Всего несколько раз, пересекшись, я видела его в компании товарищей отца. Уверена, разговаривали они о чемто важном. Иначе не знаю как оправдать его за то, что оставил меня одну в копании незнакомев.
Вообще, наблюдая за Ромой и его родными, я довольно быстро разобралась, почему все они именно такие, и как сосуществуют. Серьезность и собранность Романа расслабляет тех, кто может позволить себе на него положиться.
И я ловлю себя на мысли, что тоже хотела бы. Только червячком сомнения подъедает вспышка вчерашней ревности.
Я не сомневаюсь, что Роман сказал мне правду, но то, что он сам считает деловой приветливостью, для меня уже слишком. Уверена, он был бы против, начни я с кемто из присутствующих вести себя так же «дружелюбно».
Я прихожу к выводу, что нам стоит это обсудить серьезно, и это не когда его вес придавливает меня к кровати и вся кровь несется в одну единственную точку.
Вспоминаю о нашей не случившейся ночи, и моментально краснею.
После всех дневных активностей, мы спускаемся в СПА.
Я не большой любитель парилок, но и отказать Мирону Марковичу не могу. Кажется, для него возможность доставить удовольствие мне это тоже удовольствие. Посетив несколько кабинок, я чувствую, что мне достаточно. Сославшись на желание выпить водички, говорю, что поднимусь в бар. Сама же сворачиваю в другую сторону.
Думаю, что неплохо было бы отдохнуть на одном из шезлонгов около бассейна.
Оказавшись в просторном и на первый взгляд пустом помещении, облегченно выдыхаю. Потом слышу плеск воды.
Мое сердце ускоряется я внимательно слежу за тем, как мужчина гребет в сторону дальнего борта.
Чтобы узнать пловца, хватает считанных секунд.
Роман разрезает воду сильными гребками. По голой мужской спине и плечам перекатываются мышцы. Вода то накрывает их, то стекает, оставляя за собой бисеринки влаги.
Он доплывает до борта, ныряет под воду в кувырке, как делают пловцы, чтобы выплыть почти в середине дорожки.
Прятаться бессмысленно я кожей чувствую момент, когда он меня замечает.
На мне снова большой белый халат. И я помимо воли вспоминаю его шуточку о том, что мне идет.
Распрямляю плечи и двигаюсь к воде.
Ступаю не спеша и аккуратно.
Торможу у бортика синхронно с тем, как Рома к нему подплывает.
Плеск воды и абсолютная тишина кажутся мне чемто безумно интимным.
Я непроизвольно поджимаю пальчики, когда мужские локти ложатся почти на них.
Капли стекают с его предплечий на кафель, Роман смотрит на меня и хмыкает:
Сбежала из парилки?
Роман удивляет своим вопросом. Значит, он следил за моим передвижением. Но почему ни на одной из локаций не присоединился?
Чтобы не начинать разговор с претензий, я пожимаю плечами, развязываю узел халата, отбрасываю его в сторону и сажусь за решеткой, в которую сливается расплесканная вода, опуская в нее ноги.
Роман движется вслед за мной, теперь упирается уже ладонями по сторонам от моих бедер.
Не отказывает себе в удовольствии блуждать по моему телу, а я хвалю себя за то, что успела себя немного привести в форму.
Устала объяснять, почему жених так легко бросил меня и ни разу за день толком не подошел…
Дую губы, строя обиду, но Рома на нее не ведется. Снова хмыкает, выталкивает себя из воды, чтобы застать меня врасплох оказывается на уровне моего лица, тянется к нему, но не целует, а легонько кусает за подбородок.
Это действует на меня неожиданно сильно и волнительно.
Я делаю вид, что возмущена, тру подбородок, когда он снова с плеском опускается в воду и смеется.
Мне не нравится тебя делить, Мира. Легче уступить. Я почти успеваю обидеться, но Рома уточняет:
Только отцу и очень ненадолго.
Эти слова греют душу и заставляют улыбнуться, пусть я и пытаюсь сдержаться.
Как прошел твой день? Спрашиваю отвлеченно.
Неплохо. А твой?
Тоже…
Рома, конечно же, не бросается тут же в красках описывать всё, что с ним сегодня случилось. И я так же.
Мы молчим, я тянусь к его кисти, касаюсь, глажу.
Устала? услышав новый вопрос перевожу удивленный взгляд на слегка нахмурившегося Рому. Моя родня умеет быть слишком… как бы это сказать?..
Нет, всё хорошо, пока он не назвал их назойливыми, заверяю я.
Немного лукавлю, но это ложь во благо.
Мы снова молчим под тихий плеск воды. Мне в голову как на зло не приходит ничего отвлеченного. Рома не продолжает допрос. Когда его руки снова вжимаются в кафель и он выныривает, я чувствую внутренний трепет. Проезжаюсь подушечками пальцев по мокрым плечам, взрываясь от того, как приятно ощущать твердость напряженных мышц.
