так решили родители. Для меня они тоже подобрали невесту, но я уехал и поставил перед фактом, что скорый брак не входит в мои планы. Мать до сих пор обижается.
– Это неправильно, – сказала я. – Жениться только потому, что так кто-то за тебя решил.
– Согласен. А вот родители, видимо, нет.
– А знаешь…
Я неловко повернулась и случайно коснулась губами Пашиного лица, потому что он сидел слишком близко.
– Ой…
Только меня осторожно перехватили и привлекли к себе. Паша целовал меня бережно, но настойчиво, будто утверждал право на это. Я обняла его, хотя умом понимала, что надо отстраниться и обидеться. Однако, куда девался мой ум? И я целовала Пашу в ответ, не думая ни о чем. Все остальное казалось пустым и несущественным, а он – родным и настоящим. Любимым… Такое страшное слово, если говорить о собственном начальнике. Но работу, если понадобится, можно сменить, а сердцу не прикажешь. И сердце радостно билось оттого, что происходило нечто действительно невероятное. И хотелось растянуть этот момент не на минуты, а на часы.
И все-таки я отстранилась первой, пряча счастливые глаза. Испугалась, что покажусь Паше легкомысленной, но он ничего не говорил, только обнял меня крепче, и я доверчиво прижалась к нему. Если и бывает в жизни счастье, то оно именно такое: теплое, родное, непередаваемое. И у него есть имя. Паша.
Так я и уснула, а проснулась, как положено, под одеялом. Паши не было. С улицы доносились голоса: видимо, мальчики готовили автомобили к обратному пути. Зато вовсю трещали девчонки.
– Таня, вставай, – первой заметила мое пробуждение Катя. – Домой скоро поедем.
– Встаю, – потянулась, стараясь не зевать так отчаянно.
– Тань, – это уже Вика, – а Пашин брат надолго к нам?
– Послезавтра уезжает.
– У, обидно! Такой приятный парень.
Да уж, приятный. И, судя по всему, успел влиться в компанию, стать своим «в доску» и завоевать сердца дам.
– У него девушка есть, – сказала на всякий случай.
– Мы уже знаем, – отмахнулись девчонки. – Гена её в последний раз видел три месяца назад, и вообще не собирается дальше строить с ней отношения.
Ох, уж этот Гена. И ох, уж эти девчонки. Сами же потом скажут, что этот гад их обманул. Или еще что-нибудь покруче. Но я решила не вмешиваться. В конце концов, все мы взрослые люди, и сами решаем, что делать и как жить. Поэтому спокойно умылась, собралась и помогла девчонкам с завтраком. Час спустя наша веселая компания возвращалась домой. Стоило въехать в город, и автомобили рассоединились, разъехались в разные стороны. С девчонками договорились созвониться вечером, Мише пожелала счастливого пути – он утром уезжал обратно, короткий отпуск заканчивался.
Наконец, Пашин автомобиль остановился у моего дома.
– Спасибо, – сказала ребятам.
– Это тебе спасибо, – обернулся Генка. – Давно я так не веселился, хорошие у тебя друзья. Надеюсь, еще увидимся, Татьяна.
– Я тоже надеюсь. Вы завтра уезжаете?
– Ну да. Хотя, ехать совсем не хочется. На работе у меня отпуск до двадцатого, так что можно было бы еще остаться.
От озвученной перспективы Паша помрачнел. Видимо, представил, что будет, если его родители останутся еще на десять дней. Но это у Гены отпуск. А у них, наверное, нет? Хотя, Паша упоминал, что папа на пенсии. Хм…
– Ладно, увидимся, – помахала парням рукой и поспешила к родному подъезду. То, что мы с Пашей ночью целовались, казалось сном. Таким восхитительным! Но, увы, утром волшебство растаяло. Может, это было просто веяние момента? Минута? Мне не хотелось в это верить, но именно такой расклад казался наиболее вероятным.
Дома же меня ждал форменный допрос. Родители уже сидели на кухне и демонстративно пили чай.
– А, вот и наша Танюша, – послышался голос мамы, стоило хлопнуть дверью. – Танечка, иди к нам.
– Сейчас, мама, переоденусь и приду, – крикнула в ответ.
– Дочь, ну нам же интересно!
Представляю, насколько интересно. Но я сначала все-таки прошла в спальню, переоделась в домашнее, и только потом вышла на кухню.
– Как отдохнули? – мама тут же пошла в атаку.
– Отлично, очень весело. А вы как без меня?
– Тоже отлично, и тоже очень весело. Не меняй тему! Как там Паша?
– Передавал вам привет.
– Таня, ты сама понимаешь, о чем я, – нахмурилась мама. – Заметно ведь, что ты ему нравишься. Надо брать быка за рога. Тьфу ты… В общем, ты меня поняла. Не смей отпускать такого парня! Умный, симпатичный, успешный. И свободен, что странно.
– Мам, мы сами разберемся, взрослые ведь.
– Знаю я вас, взрослые. Так и будете вокруг да около ходить.
– Ира, оставь ребенка в покое, – вступился папа. – Она действительно сама знает, что делать. И Пашка этот её уже не мальчишка, тоже есть голова на плечах.
– Шурик, ты что, хочешь, чтобы наша дочь так и не вышла замуж? – возмутилась мама.
– При чем здесь это? Я говорю, что Таня сама разберется в своих отношениях. Правда, Танюша?
– Да, папочка, – улыбнулась я. – А теперь давайте пить чай, мы долго ехали, и что-то я замерзла.
Это был лучший способ свернуть разговор, и я спряталась за чашкой чая, а родители наконец-то сменили тему.
– Кстати, я вчера разговаривала с Тасей, – вдруг сказала мама. – Они приглашали нас с Шуриком к себе в гости. Мы живем не так далеко друг от друга, часа три езды.
– Что? – я чуть чаем не подавилась. Это что, заговор? – Когда вы успели подружиться?
– А почему это мы не должны были подружиться? – возмутилась мама. – Хорошо ведь пообщались, обменялись номерами. Так что я согласилась приехать весной.
Я только схватилась за голову. И что ты ей скажешь? А мама продолжала вещать, какой у Таисии и Кости дом, и какая дача. Интересно, Пашина мама расскажет ему об этом разговоре? Или нет?
Павел Симонов
Поездка прошла лучше, чем я ожидал. Никогда не любил загородный отдых, а тут вдруг почувствовал себя своим. И, что самое главное, на своем месте. И Миша, и девочки делали вид, что мы знакомы много лет. Мне казалось то же самое. С ними было легко общаться и не надо раздумывать, что сказать в следующую минуту. Редкие мгновения в моей жизни. А главное, я неожиданно для себя понял, что мне нравится Таня. Не в смысле великой любви или… Хотя… Сейчас я сам не понимал, почему её поцеловал. Вот только касался губ и вспоминал, как это было. Сладко, тепло, хорошо. И правильно.
А дома ждали родители, причем оба смотрели на меня так, будто есть что-то, о
