Любимая фраза моего среднего брата: “Ой да не парься ты, все будет очешуенно”.
Обычно бывает наоборот.
Костя вздыхает на том конце провода, соглашаясь с моим доводом.
— Тебе серьезно лучше?
— Да! Честно-честно! — говорю громче, чем мне можно.
Сегодня горло почти не болит, и я перешла со змеиного на вполне человеческий язык. Таблетки, которые купил Тим — какие-то термоядерные, им и мертвого поднимешь, а про цену я лучше промолчу.
— Ну смотри…
Отодвинув мобильник, я перевожу дыхание.
Пронесло.
— У вас как дела? — живо меняю тему от греха подальше.
— Пойдет… — уныло бормочет брат.
— Что такое? — я настораживаюсь. — Опять начальник не с той ноги встал?
— Да не бери в голову… — Костя уходит от ответа. — Я тебе вечером напишу, чтобы не болела больше, поняла?
Вскинув голову, я смотрю в сторону коридора. Показалось, или там мелькнула чья-то тень?
— Так точно, — бодро заканчиваю разговор. — Яну привет. — Затем кладу телефон на стол и спрашиваю: — Аня, это ты?!
Тим дал ей дубликат ключей, поэтому теперь Петрова может спокойно приходить и уходить, когда ей вздумается.
— Нет, — слышу приближающийся голос Чемезова. — Офигеть, там дождина. Я пока с универа до парковки шёл, до трусов промок. Спасибо тому, кто изобрёл подземный паркинг. — Я улыбаюсь, слушая его бубнеж. — Как у тебя дела? — наконец Тим показывается в арке, голый по пояс — в руках зелёная футболка, а на бедрах низко сидят спортивные штаны.
— Хорошо. Врач приходила… — отвожу взгляд от его атлетического торса. Я уже знаю, что на цокольном этаже есть спортивный зал с тренажерами и бассейн, где Тим пропадает почти каждый вечер. — Сказала, зайдет через два дня. Наверное, выпишет. Я хотела ей заплатить, но она сказала, что визит уже оплачен.
— Ну да, а что не так? — непонимающе хмурится Чемезов.
— Да все так. Чай будешь?
— Я похож на того, кто пьет чай в три часа дня? — прыскает он, надевая футболку.
— Ты можешь нормально отвечать, — ворчу на него, — без своих чемезовских ужимок?
— Нет, тогда это буду не я, — отвечает Тим, нависая надо мной. — Что читаем, м? — тянется к раскрытой книге. — Эрик Берн. «Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры», — вслух произносит он, изучив обложку. — Что за занудство, Арсеньева?! — в шоке смотрит на меня.
— Сам ты занудство. Это нам препод по психологии посоветовал. Я взяла в библиотеке.
— В библиотеке, — повторяет Тим с идиотской улыбкой на губах. — Ну конечно.
— А что смешного? — забираю у него книгу.
— Ты в курсе, что люди, которые много читают, работают на тех, кто книги покупает лишь для того, чтобы украсить ими интерьер?
— Тебе виднее, — я сердито стискиваю зубы.
— Да. Я считаю, что реальные навыки и опыт полезнее сухих знаний, — произносит парень.
И от его самонадеянного тона у меня кровь закипает.
— И какие же это навыки? — язвлю в ответ. — Покупать кофе в автомате? Заказывать доставку продуктов? Разогревать в микроволновке готовую еду? Или играть в приставку, пока чужой человек убирает твою квартиру?
Перечислив свои наблюдения, я опускаю голову и умолкаю. Мне становится стыдно, ведь Тим помог мне в трудную минуту, а я сижу в его доме и нагло критикую парня.
— Вообще-то, это ее работа, — кажется, Чемезов ничуть не обиделся.
— Вообще-то, ты сам в состоянии это сделать, — возражаю уже из чистого упрямства.
— Да, — кивает Тим. — Но уборщице платит моя мать. Если я буду тут сам все делать, за что тогда она будет получать деньги? Это же нечестно.
— Действительно, — не знаю, что ему ответить.
Он живет в другой реальности. Там не нужно думать о том, как протянуть до стипендии или до зарплаты, что приготовить, где одеться нормально, но не дорого. Там можно вообще ни о чем не париться, все тебе принесут, все за тебя сделают, еще и по голове погладят.
Ругая себя за то, что набросилась на парня лишь потому, что его жизнь не похожа на мою, я двигаю книгу ближе.
— Ну вот. Это всё учеба, — вздыхает Тим. — Ты превращаешься в зануду, — выдергивает книгу у меня из-под носа и хлопает ею. — Хватит читать, идем лучше киношку посмотрим.
— Эй! — возмущаюсь его выходкой.
— Идем, — он еще и мой чай с ромашкой забирает. — Поверь эксперту, иногда затуп перед теликом полезнее какого-то там Эрика Барнса.
— Берна!
— Да пофигу.
— И в твоем случае “иногда” означает “всегда”, — подтруниваю над ним.
— Ну, ок, я бестолочь, лентяй и вообще никчемный тип, — соглашается парень, — теперь ты довольна?
Я качаю головой.
— Это же неправда. Но, похоже, тебе проще, чтобы все так и считали. Дело твое.
— Слушай, я не понял, мы будем меня анализировать или все-таки займемся чем-то более простым и понятным? — тихим голосом интересуется Тим. — И приятным, — добавляет совсем вкрадчиво.
— Ты о чем? — не ведусь на его очередную пошлую провокацию.
— Я о фильме, — парень нарочито невинно хлопает глазами. — А ты о чем подумала?
Вслед за Тимом я перебираюсь в гостиную. Мы садимся на диван перед огромным телевизором.
— Как на счет “Не шутите с Зоханом”? — интересуется Чемезов, выбирая фильм в приложении.
— Супер, — с безразличным лицом я демонстрирую парню большой палец. — В твоем стиле.
Замерев, Тим несколько раз моргает, после чего поворачивается ко мне всем корпусом.
— Это в каком же? Тупом и озабоченном?
— Я такого не утверждала.
— Да ты знаешь, что этот фильм высмеивает арабо-израильский конфликт? Ты вообще его смотрела?
— Мельком.
— А я считаю, что Адам Сендлер — гений. Ведь каждый из нас, отчасти, это Скреппи Коко в теле сурового спецназовца. Это же метафора того, что многие живут не своей жизнью, понимаешь?
Его красноречивое объяснение, серьезное выражение лица вместе с озорным блеском в глазах вызывают у меня приступ истерики.
— Тим, что ты несешь?! — я катаюсь по дивану, хватаясь за горло, чтобы сдержать рвущийся смех. — Как ты сказал? В теле сурового спецназовца?! Ладно, — вытираю пальцами выступившие слезы. — Уговорил. После твоей рецензии я просто обязана его снова посмотреть.
Мы лежим на разных частях дивана-трансформера. Я на вытянутой штуке, напоминающей кушетку, а Тим развалился по всей его длине. Продолжая веселить меня, он ненадолго убавляет звук и озвучивает героя голосом гоблина.
Мне больно смеяться, но я ничего не могу с собой поделать и, только начав хрипеть, прошу Тима перестать.
Минут двадцать Чемезов послушно помалкивает, а затем перекатывается с бока на спину.
— Могу я спросить, кто такой Костя и почему он за тебя волнуется? — говорит он, задумчиво смотря в потолок.
— Ты что, подслушивал?! — догадываюсь я.
Тим хмыкает и складывает на груди руки так, что мне отлично видны его бицепсы.
— Просто услышал.
— Костя за меня волнуется, видимо, потому что он мой брат. Как и Ян.
— Вот оно что. А я-то было решил, что у меня появился конкурент.
— Какой конкурент, Тим? Мы же друзья.
— Друзья, правда?
— Во всяком случае, на то, что ты сделал для меня, еще не каждый друг способен… Если хочешь, мы можем… общаться.
— Спасибо тебе, Дина! — иронично восклицает Чемезов, задрав голову и сияя улыбкой.
— Это тебе спасибо. Я знаю, что злоупотребляю твоей добротой… — умолкаю, закусив губу.
— Моей… чем? — удивляется Тим, садясь на диван с ногами.
Он явно хочет насладиться этой минутой, но я лишаю его такого удовольствия.
— Аня звонила, говорит, что ей предложили хороший вариант с квартирой, — сообщаю ему. — Вечером придет, расскажет.
Чемезов тут же сникает.
— Я же вас не гоню. Живите, сколько хотите.
— Это неудобно, — трясу головой.
— Кому? — изумляется парень.
— Мне. Терпеть не могу кого-то беспокоить. И за услуги врача, и за лекарства… Я все тебе верну.
— Так-то ты понимаешь дружбу? — разочарованно вздыхает Тим. — Еще раз заикнешься про деньги, и я с тобой не разговариваю. Усекла?
