Нет, я хуже!
Потому что самка богомола делает это ради заботы о потомстве – снабжает еще не родившихся детей белком. Может быть, она жует любимого ради высшей цели и горюет… А я все делала ради собственной блажи.
Да, мне стыдно перед дочками!
Маленькая девочка в первую очередь думала о своей сестре. А о чем думала я? О собственной мести? О том, как поудобнее закрыть дверь ревности из-под которой сквозило так, что выдуло из меня весь разум?
А еще мне неловко перед Львом…
Он же возился со мной, будто у него и других дел не было. Но я и на него наплевала! Как только он согласился приехать, вытащил еще меня из этой передряги? Даже не знаю, как ему это удалось. Чертовски приятно, что посторонний, в общем-то человек, принял такое участие в моей судьбе.
- Девочки, ну сколько можно вас ждать? – повторяю вопрос.
Но в ответ не слышу привычного топота и звонкого смеха. По лестнице чинно спускаются две леди. Полностью одетые, умытые. Боже мой, они даже косички друг другу заплели! Неумело, но сами.
Удивленно всплескиваю руками.
- О, ничего себе! Доброе утро, мои хорошие. Идите завтракайте, и я отвезу вас в школу.
- Мам, не надо, – говорит Ксюша, подняв ко мне серьезное личико. – Мы сами доедем.
- Да, мам. Автобусная остановка совсем рядом. Нам недалеко ехать, мы знаем, где выходить.
- Но… Вы же опоздаете. Не успеете.
- Чего это мы не успеем? – смеется Даша. – Позавтракать? Да это мигом, смотри.
Она тут же засовывает в рот румяный сырник. Ксюша смотрит на сестру и делает то же самое. Я молча наблюдаю, как пустеет тарелка, и сглатываю. Вообще-то я надеялась, что мне тоже останется перекусить.
Через пять минут девчонки, радостно помахав мне руками, выскакивают на улицу. Я с трудом подавляю в себе желание остановить их и привести прически к более аккуратному виду. Но стремление самим справляться с трудностями нужно поощрять. Пусть идут, ничего не случится. Совсем немного лохматые, подумаешь. Завтра у них получится лучше.
Когда они успели так вырасти? Неужели почувствовали, что мне нужна их поддержка?
На душе становится теплее, когда думаю о том, что любовь к детям со мной навсегда. Марк со своими интрижками, денежными махинациями пусть идет в… У меня есть самое главное, и этого он у меня отнять не сможет.
Осталось еще одно хорошее дело. И я рада, что девчонки задали мне нужный настрой, потому что я не хочу, чтобы Лев опять выполнял роль спасателя. Дальше я справлюсь сама. Будет тяжело, но я справлюсь.
Достаю телефон и набираю телефон Льва. Немного нервничаю, все-таки он не обязан со мной беседовать. И я даже не знаю, занят ли он.
И, вроде бы, наше знакомство себя исчерпало - его помощь и так вышла за рамки договора. Но мне так хочется поблагодарить его за все.
- Здравствуйте, Елена Петровна, – знакомый голос с хрипотцой, и сердце уходит в пятки, словно я отмотала видео с фильмом про мою жизнь на несколько дней назад. Господи, сколько же всего произошло! Уму непостижимо.
- Вам удобно говорить?
- Мы снова на «вы»?
- Прости, Лев. Я просто… - мнусь какое-то время, не знаю, как дальше продолжить. «Спасибо» – звучит слишком просто, а говорить теплые и душевные слова привлекательному и малознакомому мужчине я стесняюсь. Знаю, каким он может быть едким и скептичным.
Лев терпеливо молчит. Ждет, и я через трубку чувствую его напряжение.
- У меня с мужем возникли кое-какие проблемы, - наконец, выдыхаю я, - но, думаю, дальше я справлюсь сама. Спасибо тебе за все.
Лев смеется, узнал фразу, с которой началось наше знакомство:
- Ты рано списываешь меня со счетов. Еще нужно решить финансовые вопросы.
- Да, только я говорю о том, что больше не стоит беспокоиться за мое душевное состояние. Я сама все закрутила, и сама должна разобраться.
- Что собираешься делать дальше?
- Сначала поговорю с ним, потом подам на развод. Мы не будем мужем и женой, - не могу сдержать тяжелого вздоха, эти слова нелегко мне даются. - Сегодня поеду в больницу, я уже звонила, узнавала о его самочувствии. Думаю, что Марк переживет мой визит.
- Но…
- Не беспокойся, я буду спокойна и уравновешена. Просто расставлю все точки в наших отношениях, а потом займемся имущественными вопросами. Не хочу больше мстить, оставлять его без штанов, сбивать на смерть или сажать за решетку. Пусть живет долго и счастливо.
- Ты не устаешь меня удивлять. Куда делась прежняя растерянная женщина?
- Думаю, что ее больше нет, - улыбаюсь уголком рта, - и я этому рада. Больше не собираюсь страдать.
- Ты делаешь за меня мою работу, это я хотел доказать, что ты сильная и самостоятельная. И не важно, есть ли рядом с тобой мужчина или нет.
- И я благодарна тебе за поддержку.
- Без предательства Марка ничего бы и не случилось. Так что, благодарить за этот урок нужно его.
Неуверенно молчу, не думаю, что готова испытывать к Марку любые формы признательности. Наверное, на такое даже Далай Лама не способен. Во всяком случае сейчас мои эмоции уже далеки от ненависти и обиды, скорее – презрение и равнодушие. И то хорошо. Осталось только вырвать ростки ненависти к Илоне, но не все сразу.
- Еще ничего не закончилось, Лена. Возможно, только начинается. Так что тебе пригодятся силы, береги себя. Как раньше уже не будет.
- Я знаю.
Нажимаю отбой и минутное желание чтобы все вдруг стало «как раньше», накрывает меня бурлящим черным облаком. Я отчаянно хочу, чтобы ничего не было. Потому что боюсь представить, как теперь все будет.
Встряхиваю головой, отгоняя глупые мысли.
И говорю себе: «Все будет хорошо, я справлюсь!»
34. Это были хорошие десять лет...
Стою под дверями палаты, стараясь унять бешеный стук сердца.
Не могу решиться открыть дверь и зайти.
Во-первых, страшно от неизвестности. Я знаю, что ничего ужасного с Марком не произошло, но не могу отогнать видение, где он лежит весь в бинтах и крови, а виной этому я. Во-вторых, я отчаянно волнуюсь - не уверена в адекватности своей реакции, спектр которой простирается от жалостливых рыданий до проклятий.
Уже третий раз берусь за ручку двери вспотевшей ладошкой и отдергиваю ее прочь.
Так, нужно успокоится! Что там говорил Лев про благодарность к Марку?
Как мантру повторяю: «Чтобы ни было, это были хорошие десять лет. У меня осталось двое детей.»
Марк мне нужен живой и здоровый. Пусть у него все будет хорошо, платит алименты и общается с дочками - убеждаю себя в этом, и пытаюсь визуализировать мужа в виде говорящего кошелька на ножках. Хотя какой из него кошелек, он же все потратил на эту крашенную малолетнюю курицу.
Вспоминаю об этом, меня вновь передергивает. А, если у него Илона? Взгляд падает на соблазнительно приоткрытый процедурный кабинет… Вот бы взять оттуда зеленку, чтобы облить ее смазливое личико и светлые пряди. Илона бы их никогда не отмыла, пришлось бы подстригать. Усмехаюсь, представив эту прекрасную сцену.
А что, красивая месть…
Нет, так нельзя!
«Чтобы ни было, это были хорошие десять лет. У меня осталось двое детей.»
Нам с Марком сейчас нужно вместе решить, как строить дальнейшие отношения и как выкарабкиваться из той задницы, в которую он нас засунул. А для этого нужен холодный разум и здравый смысл.
Решительно поправляю на плечах белый халатик. Делаю глубокий вдох, как водолаз перед погружением, и решительно открываю дверь.
С кровати вспархивает перепуганная Илона, перегораживает мне путь. Мысленно чертыхаюсь, так и знала, что она здесь.
Остатки моего самообладания приходится бросить на то, чтобы излучать жизнелюбие.
- Э… Вы… ты здесь откуда? – Лепечет Илона.
Морщусь и приподнимаю бровь в ответ на ее фразу.
- Что тебя так изумило? Надеялась, что меня посадили и я грызу прутья решетки?
Прохожу мимо, слегка задевая ее плечом. Она отпрыгивает, будто я ее обожгла прикосновением.
