нашла ключи в столике от квартиры, которую я ранее купила на всякий случай. Эта квартира находилась в другом конце города. И этот случай настал именно сейчас. Я намеревалась со своими вещами сбежать сейчас на эту квартиру.
Я вынесла свои чемодана на улицу и затолкала их в свою машину.
Ко мне наконец-то, вышел Павел.
— Куда ты собралась? — спросил он.
— Нам нужно время побыть по раздельности, чтобы всё обдумать, особенно оно нужно тебе. Нам нужно побыть подальше друг от друга. Может, тогда ты поймёшь, что наше время на исходе, — сказала я, садясь за руль своей машины.
Павел так больше и не предпринял никакой попытки остановить меня. Я нажала на педаль газа, машина с визгом сорвалась с места и умчала подальше от него, из его дома, где постоянно меня душили слёзы, обида и боль. Я полюбила этого мужчину, но взамен ничего не смогла получить от него, что больше всего угнетало меня во всей нашей ситуации. Именно поэтому в большей степени я и захотела побыть подальше от него, собраться с мыслями, успокоить свои чувства, обдумать всё и принять окончательное решение, которое принять будет очень тяжело.
Павел так больше и не предпринял никакой попытки остановить меня, когда я собралась от него сбегать. Сев в свой автомобиль за руль, я нажала на педаль газа и умчалась подальше от него, из его дома, где постоянно меня душили слёзы, обида и боль. Я полюбила этого мужчину, но взамен ничего не смогла получить от него, что больше всего угнетало меня во всей нашей ситуации. Именно поэтому в большей степени я и захотела побыть подальше от него, собраться с мыслями, успокоить свои чувства, обдумать всё и принять окончательное решение, которое принять будет очень тяжело.
Приехав в дому, в котором была моя личная квартира, я поставила машину на стоянку и с чемоданами зашла в квартиру. В ней почти не было мебели, по одному или по двум предметам в каждой комнате, которых было пять. Да, квартира была огромная, и накопила денег сама, тратя свои деньги от работы только в редких случаях и откладывая зарплату на счёт в банке под проценты, которые возрастали с каждым месяцем всё больше и больше. Тратила без зазрения совести, я деньги на полную катушку только с карточки мужа, который даже не спрашивал, где и на что я их трачу, хотя умом понимала, что отчёты ему, итак, приходили, и из магазинов, и из банка.
Бросив чемоданы в коридоре, я прошла в комнату, в которой был только диван, села возле него на пол и прижала к себе коленки. В этот момент я ощущала себя брошенным маленьким котёнком. Но этого я добилась сама. Может, не выйдя замуж за Пашу, моя жизнь сложилась бы совсем иначе? Может я смогла бы стать счастливой с другим мужчиной, который полюбил меня бы по-настоящему, а не как куклу, которой можно поиграть и выбросить? Я, скорее всего, стала бы счастливой, зная, что меня любят.
Оказавшись отдельно от всех, уехав от Павла, я стала безразлично ездить на работу в агентство к Ольге Николаевне. Даже эта работа временно перестала доставлять мне хоть какое-то удовольствие…
Я ничего не слышала, ничего не видела, не понимала то, что мне говорят другие люди. Моя душа, кажется, как бы уснула, только моё тело продолжало делать то, что от него требовали другие. Но в глубине души я понимала, что таким образом я долго не продержусь, хотя и продолжала всё-таки не жить, а просто существовать, шепча сама себе: ещё немного, ещё совсем чуть-чуть и я возьму себя в руки. На заказах я была словно зомби. В ночном клубе я перестала появляться. От Павла не было ни одного звонка, не было никаких известий от него. Наши родители периодически со мной встречались, но, ни о чём не расспрашивали, ничего не предпринимали в отношении нас с Павлом, зная, что мы разъехались. Ольга Николаевна пыталась из меня по началу вытянуть, что у меня случилось, но ответов не получала ни на один из своих вопросов. Через какое-то время и она перестала меня доставать с расспросами.
Я не жила, а просто существовала!
Так продолжалось почти полгода, пока в моей сумочке не зазвонил телефон, который я достала из сумочки на автомате и ответила:
— Алло?
На что услышала:
— Это Владимир. Нам нужна твоя помощь. Срочно! — сказал он. — Приезжай в нашу главную городскую больницу. Маша умирает. Приезжай, пожалуйста, к нам, на месте тебе всё расскажем.
Я услышала гудки. Эти несколько фраз подействовали на меня как ледяной душ, приведя меня мгновенно в чувства.
Я вся встрепенулась, а внутри меня что-то сильно сжалось. Что там могло такое случиться с моей Машкой? Только от одного этого вопроса моё сердце заколотилось как бешеное.
Я схватила сумочку, телефон и ключи от машины. Через полчаса я была в больнице, где меня окружили Владимир, муж Маши и медперсонал.
— Маше нужно переливание крови, — ответил Владимир на мой немой вопрос. — У Павла такая же, как и у Маши группа крови, но его нет в стране уже несколько месяцев и прилететь сейчас он не может. Мы узнали, что у тебя универсальная кровь, которая подходит всем. Я как-то слышал ваш с Машей разговор об этом. Поэтому и позвонил тебе. Я не знал, что ещё мне делать, — сказал мужчина, едва сдерживая слёзы. — Я слишком сильно люблю свою малышку. Я не хочу, чтобы она так рано умерла!
— Вы правильно сделали, что позвонили мне! — ответила я Владимиру, обнимая его, как родного отца. — Что мне нужно делать? — спросила я у доктора, когда мужчина смог отпустить меня, преодолев все свои горестные чувства.
— Пойдёмте со мной, — ответил врач и меня сразу же увели в палату, где проводились переливания крови. Там у меня взяли анализы, включающие и проверку на совместимость, и вскоре началась сама процедура переливания моей крови Маше.
И пока шло переливание, я молилась, чтобы Маша осталась в живых, ведь у неё оставался маленький ребёнок, который нуждался в ней.
— Маша, прошу, не умирай, ты нужна не только своему ребёнку, но и своему отцу. И мне! Не оставляй нас! Ты нам всем очень, очень нужна!
По моим щекам текли слёзы, которые я не смогла сдержать, смотря на Машу, которая лежала на своей кровати, словно
