глазах у всех братьев.
Поев, я почувствовала сонливость и провалилась в глубокий сон без сновидений.
Когда я проснулась на следующее утро, все физическое напряжение в моем теле исчезло. Я чувствовала себя такой расслабленной…
Но еще я чувствовала печаль, пока лежала в лучах раннего утра.
Все, о чем я могла думать, был Дарио…
Его руки касались меня…
Доставляли мне такое удовольствие…
А потом он повел себя, как доктор Джекил и мистер Хайд, и выгнал меня из комнаты.
Я ощущала себя ужасно и по другой причине.
Никто и никогда не делал со мной ничего подобного.
Понимала, что это неправильно…
Позволять так прикасаться к себе до брака…
Быть с мужчиной вне брака…
Но мне это понравилось.
И мне было стыдно, что я хотела большего.
Я пыталась сопротивляться, но то, что Дарио заставил меня пережить, оказало на меня слишком сильное впечатление.
Я набралась смелости, пока лежала в постели…
Задрала пеньюар…
И нерешительно потрогала себя между ног.
Я никогда не делала этого раньше, и это было неловко и недостаточно.
Я пыталась подражать действиям Дарио… но даже когда нашла то место, где вчера его прикосновения ощущались так приятно, это все и близко не было так хорошо, как это делал он.
Мне хотелось, чтобы ко мне прикоснулся ОН.
Я закрыла глаза…
И представила себе его запах — дорогой одеколон, который он носил…
Завораживающую глубину его темных глаз…
Его мускулы…
И по мере того, как я трогала себя и думала о нем, мое удовольствие нарастало в считанные секунды.
Я представила, что это его палец ласкает меня.
Крошечные волны удовольствия прокатились по моему животу…
Но это все равно было не так замечательно, как с ним…
И я оставила попытки.
Мало того, мне было стыдно, что я сделала то, чего не должна была делать.
— Хотя, — подумала язвительно, — вряд ли я скоро пойду на исповедь.
Приняв душ и одевшись, я спустилась на кухню.
Как только Кэт увидела меня, она молча отвернулась.
О нет…
— Никколо говорил с тобой? — я вздрогнула, услышав ее вопрос.
Кэт смотрела на меня одновременно с гневом и страхом.
— Из-за тебя меня могли убить — ты ведь это знаешь?!
— Я не говорила ему, что это ты! — яростно запротестовала я. — А просто сказала, что нашла телефон и посмотрела в него…
— А потом ты убежала и ослушалась Дона Розолини! — шипела она. — Никколо пригрозил мне увольнением! Я могла потерять все!
— Я просто подумала, что Валентино вмешался бы и защитил тебя, — пробормотала я.
Кэт насторожилась.
— А почему он должен был сделать это?
— Ну… потому что… ты знаешь.
Кэт выглядела немного испуганной.
— Нет, не знаю.
Я в отчаянии наклонила голову в сторону.
— Я видела тебя вчера в кладовке.
Глаза Кэт чуть не вылезли на лоб — и тут она зарылась лицом в руки.
— Боже мой… Боже мой, Боже мой, Боже мой…
— Я не сказала Никколо, — прошептала я.
Кэт подняла голову и посмотрела на потолок.
— Я говорила ему, что мы не можем делать это здесь… я говорила ему, что нас поймают… — затем она сердито посмотрела на меня. — А ТЫ — ты, маленькая извращенка, шпионишь за нами!
Я покраснела.
— Я… я сожалею…
Кэт нахмурилась.
Потом уголок ее рта слегка дернулся…
И она разразилась хохотом.
— Святая дева, твое лицо!.. Я просто шучу с тобой. То есть, я не очень рада, что ты наблюдала за нами — но, скажем так, я довольна, что это была ты, а не кто-то другой. — Кэт коварно улыбнулась. — Если честно, я бы тоже подсмотрела.
Я все еще чувствовала себя совершенно ошеломленной и не могла говорить.
Она хихикнула и похлопала меня по руке.
— Все хорошо, все хорошо, — сказала она, а потом посмотрела на меня, как на непослушного ребенка. — Но я все еще злюсь из-за телефона.
— Я сделаю все, что угодно, чтобы загладить свою вину, — пообещала я.
— Хмф, — игриво сказала она, а затем расплылась в взволнованной улыбке. — Он потрясающий, правда?
Все, что я могла делать, это представлять себя в кладовке, прижатой к стене, с Дарио внутри меня.
Мне вдруг стало очень жарко и мокро, и я неловко сжала ноги.
Кэт этого не заметила. Она все еще представляла себе вчерашний день, покусывая нижнюю губу и закатывая глаза.
— Боже мой… то, что он заставляет меня чувствовать… это не похоже ни на одного другого мужчину, с которым я когда-либо была. — Затем она посмотрела на меня, ее глаза сверкали. — А кто самый лучший из тех, с кем ты была близка?
— Я… я не была, — заикаясь, ответила ей.
Она уставилась на меня так, словно у меня было три глаза.
— У тебя никогда не было секса?!
— … нет…
— Боже мой, бедная девочка… мы должны устроить тебе секс. Она игриво указала на меня. — Только не с Валентино, он — мой.
Я судорожно замотала головой, отказавшись.
— Я бы никогда…
— Ты хоть раз целовалась с кем-нибудь? — перебила она.
— Я… д-да…
Ее лицо засияло от возбуждения.
— И как далеко ты позволила ему зайти?
Я сглотнула и подумала о руке Дарио под моим платьем.
— Я… он прикасался ко мне…
Кэт выжидающе смотрела на меня.
— … там, внизу, — прошептала я, указав ниже талии.
Я не могла поверить, что делилась этой личной информацией с женщиной, которая, по сути, была мне незнакома.
Но я решила, что в долгу перед ней за те неприятности, в которые втянула ее.
… к тому же меня возбуждало то, что я говорила об этом.
— Ты позволила ему фингеринг?! — пискнула Кэт.
— Я… наверное?..
Она нахмурилась.
— Да что с тобой такое? Разве ты не знаешь, что он сделал?
Я пожала плечами «Типа того»?..
— Боже мой, ты действительно хорошая маленькая католичка, не так ли? — сказала Кэт, поняв, насколько я неопытна. Она тут же перегнулась через стойку, чтобы посплетничать. — Хорошо, расскажи мне, что именно он с тобой сделал.
— Он… он взял свой палец и… коснулся этого места, где было очень приятно…
— Охххх… он погладил твой клитор, — сказала она со знанием дела. — Неплохо. До Валентино мне везло, если парень хотя бы знал, что он у меня есть, не говоря уже о том, чтобы найти его.
— … мой клитор? — переспросила я, не имея понятия, о чем она говорила.
— Твой клитор, — непринужденно сказала Кэт.
— Madonn… неужели никто не объяснил тебе, что делают птицы и пчелы? — произнесла она в ответ на мое молчание.
Я раздраженно
