на третий этаж.
Коротышка упомянул, что сегодня вечером вся команда собирается пойти по местным стрип-клубам. Можете считать это диким предположением, но что-то подсказывает мне, что Томми не согласится на такой вид осмотра достопримечательностей.
Лифт пикает, и я легко нахожу ее комнату. Слабый звук телевизора изнутри дает надежду, что мои усилия были не напрасны.
Закрываю глазок пальцем и стучу три раза.
— Обслуживание номеров!
— Что? Я не заказывала обслуживание номеров!
Я ловлю себя на том, что усмехаюсь при звуке ее голоса, а потом говорю себе, что хватит быть жутким засранцем. Стучу снова.
— Обслуживание номеров!
— Уф… иду! — Дверь распахивается, и в прихожей стоит почти голая Томми. — Что ты здесь делаешь?
— Что на тебе надето?
Наши вопросы заданы в унисон, и мы оба ждем ответа. Не тороплюсь с ответом, изучая женщину. Я мог бы ждать всю неделю, если это означает, что смогу смотреть на нее в это время. Шорты с эластичным поясом, которые выглядят на несколько размеров меньше, и белая майка на тонких бретелях — интересно, знает ли она, что я вижу ее темные соски сквозь ткань? На ней нет этой дурацкой бейсбольной кепки, а волосы зачесаны назад и убраны от лица. Большие серые глаза, обрамленные темными бровями, которые переходят в тонкий нос, изящную линию подбородка и идеально подходящие для поцелуя губы.
— Пижама. — Она упирает руки в бедра. — Это то, что большинство людей надевают в девять часов вечера. — Томми прищуривает глаза. — Где еда?
— Какая еда?
— Ты сказал, что это обслуживание номеров.
— Можно войти?
— Только если скажешь, почему ты здесь?
Я засовываю руки в карман толстовки, чтобы не схватить ее и не притянуть ее лицо к своим губам.
— Мне скучно.
— Уверена, что в холле тысячи женщин, которые будут рады развлечь тебя.
Я ухмыляюсь, мне нравится ревнивая нотка в ее голосе, когда она бросает мои слова, сказанные сегодня, мне в лицо.
— Мне не нужны они. Я хочу тебя.
Ее щеки вспыхивают розовым румянцем, заставляя мой пульс участиться.
— Думала, мы все обсудили. Я просила тебя оставить меня в покое.
— Я не могу этого сделать.
Она откидывает голову назад со стоном.
— Ты невозможен.
Я смотрю на ее шею, думая, что однажды буду лизать эту гладкую кожу и чувствовать, как девушка дрожит в моих руках.
— Ладно, заходи, но ты во френдзоне, понял? Никаких шуток.
Я поднимаю руку и даю клятву.
— Никаких шуток. Обещаю.
Проходя мимо нее, я улавливаю аромат гостиничного мыла, смешанный с дымным ароматом, присущим только Томми. Не дымный, а древесный, земляной, теплый и сухой.
— Дикси ушла с парнями, — говорит она, указывая на другую двуспальную кровать в номере. — Я использую любую возможность, чтобы отдохнуть от команды.
Я сажусь у изножья ее кровати, перед телевизором.
— Это отличный фильм.
Девушка садится в кресло у окна и складывает свои голые ноги, выставляя на обозрение сбоку кусок задницы для моего удовольствия.
— Он только что начался. Мне пока нравится.
— Глупо, что все умирают в конце.
— Чувак! Спойлер!
Я пожимаю плечами.
— Не за что. Теперь тебе не нужно его смотреть.
Она берет пульт со стола и бросает его мне.
— Тогда ты можешь найти что-нибудь другое. И раз уж ты упомянул о еде, я действительно голодна. — Она тянется к телефону. — Я собираюсь заказать немного еды.
— У меня есть идея получше. — Я нажимаю кнопку питания на пульте, выключая телевизор. — У тебя есть купальник?
Томми не производит впечатление женщины, которая путешествует с бикини.
— Неважно. — Я достаю свой мобильный и отправляю сообщение своему помощнику. Встаю и направляюсь к двери. — Надень обувь. Пойдем.
— Нет, я уже в пижаме на ночь. Я не хочу никуда выходить.
— Мы не гулять пойдем. Пошли, поверь мне. Будет весело.
— Я не хочу веселиться.
Ох уж эта женщина! Я подхожу к ней, поднимаю ее с кресла и, как ребенка, несу на руках, направляясь к двери. Она брыкается, извивается и пытается выскользнуть из моей хватки
Я ставлю ее на ноги.
— Обувь. Пойдем.
Томми надевает черные кеды, берет свою карточку-ключ и тянется за толстовкой, но я хватаю ее за запястье. С одной стороны, мне не хочется, чтобы кто-то еще видел ее маленькие сиськи через топ. С другой стороны, если она прикроется, то я пропущу этот вид.
— Тебе это не нужно. — Я решаю не лишать себя ее невинной, случайной сексуальности и вытаскиваю девушку за дверь.
— Куда мы идем?
Нажимаю на кнопку лифта, гадая, понимает ли она, что я все еще держу ее за руку.
— Увидишь.
Заходим в кабину, и я нажимаю кнопку пятьдесят первого этажа. Я надеялся на то, что мы будем одни, но в итоге останавливаемся на девятом этаже, где две пары заходят в кабину. Один из парней внимательно смотрит на меня.
Обычно я предпочитаю оставаться незамеченным на публике, но если он меня узнает, то не обратит внимания на грудь Томми. Мужчина что-то говорит женщине, с которой находится, и она смотрит на меня с тем же шокированным выражением. Я вежливо улыбаюсь.
Начинается шепот, и одна из женщин смотрит на наши с Томми сцепленные руки. Томми напрягается и пытается вырвать свою руку. Я отпускаю ее только для того, чтобы закинуть руку ей на плечи и прижать ее к себе, ее грудь — к моей грудной клетке. Лифт дзинькает, и двери открываются на тридцатом этаже.
Пары протискиваются в двери. Один из парней задерживается и поворачивается ко мне.
— Ты ведь Итан Кроу?
— Нет, но меня все время путают с ним. Хорошей вам ночи, ребята.
Двери лифта закрываются за разочарованной четверкой.
— Почему ты отрицал, что это ты?
Я прислонился спиной к стене, желая
