виновата. — Остановитесь! Это безумие, — сидела на полу, истерично раскачиваясь из стороны в сторону и захлёбываясь рыданиями. — Не надо было… Зря я согласилась, — бессвязно бормотала между всхлипами. — У нас же нет будущего…А теперь… теперь ещё и все узнают. Как мы будем жить? Я так не хочу… Не могу… Надо прекратить, — сердце разрывалось на куски от собственных слов, но тогда я не видела другого варианта.
— Прекратить, — безжизненно повторил Эрик, грустно усмехаясь. — А как? Может, ты готова выбрать кого-то одного?
— Вот нах*я ты это делаешь? — прошипел Раф. — Хочешь её додавить? Как обычно?
— А может, ты сам тогда свалишь уже и не будешь мешать⁈ — взревел Эрик, заставляя Рафа в неверии замереть.
— О как, — отстранённо отозвался брюнет, пространно глядя в стену. — Так я всё это время мешал? — парень повернулся ко мне, ища ответа на свой вопрос.
Хотелось очень громко кричать о том, что конечно, нет! Как он мог мешать! Я же их одинаково… Но из горла вырывались только булькающие и квакающие звуки. Истерика победила. Я не знала, как правильно поступить и что сказать, я в принципе не знала, как дальше жить, что они от меня хотят⁈
— Не плачь, — натянуто прохрипел брюнет, нервно дёрнув уголками рта. — Я понял, — и прежде, чем что-то успела понять я, вышел за дверь, оставляя нас с Эриком вдвоём.
Эрик прижался сзади, втискивая меня в холодную раковину. Его выражение лица в отражении было суровым, сосредоточенным, даже немного злым. Только по лихорадочному блеску в глазах можно было понять, что он возбуждён, а не хочет меня придушить. Прогнулась в спине и оттопырила пятую точку, прикрывая глаза и пытаясь расслабиться. Эрик несмело провёл ладонью по моей спине, будто прощупывая почву, будто касался меня впервые. Запустил пальцы под тонкую домашнюю маечку и пробежался подушечками по позвонкам. Я знаю, что он пытается делать. Делать то, что для него несвойственно, дать то, чего мне не хватает. Но Эрик — это Эрик, и он не должен пытаться быть кем-то… Крепкие сильные руки переместились на живот, плавно поднимаясь к верху, обхватывая мою грудь, трепетно поглаживая большими пальцами соски. Фитилёк в моём теле, отвечающий за желание, вспыхнул, медленно подогревая застывшую кровь. Мужские руки неспешно танцевали по телу, то поднимаясь вверх, то опускаясь всё ниже, чтобы стянуть по моим ногам трусики и коснуться шероховатыми подушечками нежных лепестков. Тихий стон, вырвавшийся наружу, заставил блондина снять маску. Эрик нетерпеливо ввёл в меня палец, размазывая результат моего возбуждения по коже. Закусила губу и вцепилась пальцами в края раковины, дабы не потерять равновесие от безумных импульсивных толчков, которыми меня начал наполнять парень. Горячий твёрдый член скользил туда-обратно с безумной скоростью, заставляя тяжелую грудь колыхаться в его крепких больших ладонях. Горячо, на грани лёгкой боли, страстно. Но какой-то мизерный нюанс не давал мне достигнуть пика, будто удерживая на поводке. Вот, же, ещё чуть-чуть, я отчаянно пытаюсь что-то уловить, но не могу… Сладкий чай хочется чем-то закусить…
— Ты по нему скучаешь, — набатом прозвучало в тишине, прерываясь на сдавленный глухой стон.
— Да, — подняла глаза к нашему отражению и утвердительно кивнула. — И ты тоже.
— Нет.
Неправда. Наглая кривая ложь. Эрику тоже его не хватает. И об этом красноречиво говорит его чрезмерная раздражительность и молчаливость. И если второе можно спокойно списать на отличительную черту характера, то первое — это вообще что то из ряда вон.
— Верни его…Пожалуйста.
— Не собираюсь, — Эрик поправил боксеры и, больше не глядя в мою сторону, вышел из ванной.
Опять неправда. Собирался. Он звонит Рафу каждый вечер. Впрочем, как и я. Но его телефон будто бы исчез с лица Земли. Как и сам Раф, создавая иллюзию, будто его никогда и не было.
— Не говори так, — вышла следом, запуская в каменную спину пластиковую салфетницу. Парень даже не шелохнулся. — Зачем ты его прогнал⁈
— А ты почему не остановила, м? — Эрик медленно развернулся, пристально щуря хмурые глаза и сжимая челюсти. — Хочешь, чтобы я чувствовал вину? Желаешь на меня скинуть ответственность за свою оплошность? Ты до сих пор не поняла? Он ушёл не потому что я это сказал, мы срёмся по три раза в день на протяжении пятнадцати лет, а потому что именно ты не сказала ничего против, Яна!
— Ты же видел, в каком я была состоянии⁈ Я и слова сказать не могла! — стало жутко обидно и больно, почему он так на меня давит?
— Я! Я! Я! — передразнил Эрик, гневно всплеснув руками и перевернув кухонный стул. — Вот даже сейчас, у тебя на первом месте ТЫ! Я не хочу сделать тебя виноватой, я хочу чтобы ты перестала делать такового из меня и поняла, наконец! Напомни-ка, в чём была причина твоей истерики? Нет, не потому что мы с Рафом чуть не разбили из-за тебя друг другу морды. И даже не потому, что ты так оскорбилась по поводу моего обмана. Ты впала в истерику только от того, что испугалась огласки. А как же твоя репутация? А что же о тебе подумают люди? А как ты дальше будешь жить, работать? И тебя в тот момент абсолютно не волновало, что у тебя есть мы. Ты хоть кого-то из нас любишь? Если подумать? — Эрик подошёл ближе, глядя мне прямо в глаза, буквально выворачивая все чувства наизнанку.
— Конечно, — ответила дрожащим голосом, абсолютно не понимая, почему он не видит очевидных вещей. — Я же говорила, я люблю вас… Одинаково!
Эрик тяжело вздохнул и возвёл глаза к потолку.
— Иди сюда…
Единственной моей отдушиной в сложившейся ситуации была Лея, но и та в последнее время стала появляться в университете всё реже и реже.
— Привет, — запыхавшаяся подруга упала на скамейку рядом со мной, накидывая на голову капюшон тоненькой ветровки.
Апрель не баловал теплом и солнечной погодой. Уже неделю накрапывал противный мелкий дождик, разбивая последние кучки грязных сугробов и превращая их в противную слякоть.
— Привет, — чмокнула девушку в щёку, искренне радуясь её появлению. — Лей, я хотела поговорить…
— О чём? — дунула на упрямую розовую чёлку, которая взлетела и упала обратно на глаза.
— Ты его видела?
— Нет, — слишком спешно ответила подруга, отрицательно мотнув головой.
— Лея я волнуюсь. Что с ним? Где он⁈ Он пропал три недели назад! — мелкая неприятная дрожь пробежала по телу, бешеная тревога засверлила грудь. Лея была моей последней надеждой.
— Яна, успокойся, живой он, — встряхнула меня за плечи, серьёзно взглянув в глаза. — Всё нормально.
— Ты же говорила,
