— Так что? — Голос Корделла вторгся в ее мысли.
Уна настроилась всячески сопротивляться его магнетизму.
— Нет, благодарю, мне надо побыть одной.
— Бурно провела неделю?
— Было много работы.
— Тогда срочно пора поплавать, — сказал он. — Усталость как рукой снимет. Я проверю, как там мой маляр, и присоединюсь к тебе. Беги надевай купальник. Буду ждать тебя на плоту.
Уна нахмурилась.
— Мне, правда, не…
— Кое-что произошло. — На этот раз в глазах его не было насмешливых огоньков, лицо стало серьезным и угрюмым. — Мне нужно выговориться, выпустить пар…
Он ушел, оставив Уну в растерянности. Что могло случиться? Что-нибудь с Энтони? Опять замкнулся в себе? Нет, вряд ли Корделл был бы так расстроен. Не зная, что думать, она вошла в дом и отправилась переодеваться. Через десять минут она уже плыла саженками к плоту.
— Мать Дейзи возбудила судебное разбирательство, желая установить опеку над Энтони.
Уна сидела на плоту, скрестив ноги, и недоверчиво смотрела на Корделла, пока смысл сказанного доходил до ее сознания.
— Нет! — Она прижала ладонь к груди, чтобы унять разбушевавшееся от волнения сердце. — Когда ты узнал об этом?
— Вчера мой адвокат позвонил.
Солнце стояло за спиной Корделла, и Уна не могла разглядеть выражения его глаз, но по тону было понятно, что он буквально кипит от гнева.
— Но почему? — Уна встала. — Что заставило тетю Элисон пойти на такой шаг?
— Видимо, это ее реакция на мое письмо, в котором я сообщил, что перееду жить сюда.
— Ну да, она будет скучать по внуку, конечно. Я могу представить, что эта новость расстроила ее. Но зачем пытаться установить опеку? У нее ведь нет оснований! Ты отец Энтони, в конце концов, а она только…
— Твоя тетка обвиняет меня в том, что для меня на первом месте собственные интересы, а не интересы ребенка. Якобы, вырвав Энтони из привычного семейного окружения, я не смогу обеспечить сыну нормальных условий. Она говорит…
Уна жестом резко прервала его.
— Что говорит твой адвокат? У него должен быть опыт, как улаживаются такие дела. Неужели он считает, что у тети Элисон есть хоть малейший шанс?
— На первых порах я действительно целиком ушел в работу и, черт бы меня побрал, не уделял Энтони столько внимания, сколько должен был.
Уна ощущала в Корделле непонятное напряжение, и ей стало не по себе. А когда заметила, что он избегает встречаться с ней глазами, ее беспокойство возросло. Корделл чего-то недоговаривает. Она была уверена в этом. Его признание, что он пренебрегал отцовскими обязанностями, само по себе было невероятно. Он не из тех людей, кто способен на такое. Что же на него так подействовало?
— Адвокат предупредил меня, что в таких случаях, как мой, — говорил Корделл ровным невыразительным голосом, — решение суда может быть в пользу любой стороны. Все зависит от судьи. Он также подсказал мне, видимо, единственный шаг, который я могу предпринять, если хочу наверняка выиграть дело об опеке.
— Что за шаг?
Корделл повернулся к Уне, и она увидела, как напряглись мышцы его плеч.
— Он говорит, что мне следует подыскать себе жену. — Корделл потряс сжатым кулаком. — Но я не хочу снова жениться!
На дрожащих ногах Уна отошла к дальнему концу плота и уставилась на воду. Почему жизнь так сложна? — думала она. Не успеешь решить одну проблему, как на ее месте появляется другая. Она была твердо убеждена, что Корделл любит Энтони и сделает все возможное, чтобы сохранить сына. Какой мучительный сумбур сейчас в его душе! Она ощущала его боль, как свою. Уна обхватила себя руками, почувствовав озноб, несмотря на жару. О, если бы она могла ему чем-то помочь! Она обернулась, Корделл задумчиво смотрел вдаль.
— Что ты намерен делать? — спросила она.
Пауза, мучительная пауза… Наконец он оглянулся.
— Найду кого-нибудь…
— Ты хочешь сказать… — Голос ее чуть не сорвался. — Ты собираешься жениться только ради того, чтобы сохранить Энтони?
— Не только, Уна! И не говори так, словно Энтони этого не стоит.
— О, я не это имела в виду! Ты же понимаешь, что я не…
— Да, я женюсь, если только так можно сохранить моего сына. Другой причины не будет. Но где, о Боже, мне… — Голос его замер, будто он настолько погрузился в свои мысли, что забыл о присутствии Уны.
Проходили минуты молчания, и тут ей пришло в голову… Нет, эту немыслимую идею следует тут же отвергнуть. Она не может пойти на такой шаг. Однако в душе ее словно разбушевался разрушительный ураган, сметавший все доводы рассудка. Не она ли страдала от того, что не знает, чем помочь Корделлу?
Так вот он — способ помочь ему! Только ей было очень трудно смириться с собственным решением. Ей чуть не стало дурно, но она тут же взяла себя в руки. Раз нет другого выхода из создавшегося положения, она выйдет замуж за Корделла.
Время сейчас главный фактор в борьбе с Элисон, а кого еще Корделл успеет найти за такой короткий срок? Где он возьмет женщину, которая потом не предъявит своих требований? Уна откашлялась.
— У тебя никого нет на примете? Может, давнишняя подруга, которая…
— У меня нет женщин-друзей, — отрезал он. — От подруг мне требовался только секс. Женщины для меня… — Он резко замолчал, прикрыл на мгновение глаза и махнул рукой. — Извини. На твой вопрос я ответил: у меня нет такой женщины, которая помогла бы мне из дружеских чувств.
— Но мы с тобой друзья.
Он непонимающе уставился на нее.
— Ну и что?..
— Я сделаю это, Корделл.
— Что?
— Я выйду за тебя. По крайней мере, пройду через формальности. Буду изображать перед судом, перед тетей Элисон, перед кем угодно, если будет нужно…
— Нет!
— Почему нет? Это будет фиктивный брак. Я не собираюсь ни на что претендовать. Предварительно мы подпишем контракт, который устроит и тебя, и меня. Фактически каждый из нас сможет продолжать жить своей жизнью. Но, конечно, придется жить в одном доме… хоть какое-то время.
— Ты не слышишь меня? — Корделл грубо схватил ее за плечи. — Я сказал…
— Эй! Па! Я закончил!
Крик Энтони с пляжа прозвучал как пистолетный выстрел. Корделл внезапно выпустил Уну, и она, потеряв равновесие, свалилась в воду с шумным плеском. Вынырнув, она увидела напряженное лицо Корделла, смотревшего на нее с плота.
— Черт возьми, Уна, я не нарочно! Как ты?
Уна отвела с плеч мокрые волосы.
— Подумай о том, что я сказала, — выдохнула она, держась за край плота. — Даю тебе время до полуночи. Насколько я понимаю, выбора у тебя нет. Но запомни, я делаю это ради Энтони, а не ради его отца. — Повернув к пляжу, она бросила через плечо: — Ты последний мужчина, которого я выбрала бы в мужья!
