«Кто украл бриллиант?» — кричал заголовок. — «Тайна Энрикесов сгустилась после того, как Белла признана невиновной».
С бьющимся сердцем она прочитала все, что там было написано, но ее прошлое ни словом не упоминалось. Слава Богу, ее образ для публики остался незапятнанным.
— Я поставил за тебя на лошадей, каких ты выбрала, — сказал Ласло, вернувшись с новой бутылкой шампанского.
Она отложила газету и демонстративно взяла книгу, стараясь сосредоточиться на чтении. Ласло посмотрел на суперобложку.
— Чепуха какая-нибудь. Много прочитала?
— Двести пятьдесят страниц, — отрезала Белла.
— Ясно, это прямо перед двести пятьдесят первой страницей.
Белла не обращала на него внимания.
Позднее она имела слабость проследить, как три лошади, на которых поставил Ласло, с легкостью выиграли в трех забегах подряд. Ее же избранники даже не попали в классификацию.
— Ты должна мне пятнадцать фунтов, — сказал Ласло. — С возвратом торопить не буду.
Не удостоив его ответом, Белла пошла прогуляться. Даже яркая зелень кустарников не улучшила ее настроения. Но когда она дошла до местного магазина, голод взял свое, и она купила себе две большие булочки с кремом. Она как раз возвращалась к дому, пачкая себе щеки одной из них, когда навстречу ей по дороге подкатил темно-зеленый «мерседес». Поперхнувшись от досады, она повернулась набитой щекой в сторону зеленой изгороди.
— Рад, что к тебе вернулся аппетит, — весело сказал Ласло.
Касс приготовила чудесный ужин, после которого Белла предложила помыть посуду. Ласло вызвался помочь ей. Но ровно в десять часов, после того как он вернул ей перемыть какую-то тарелку, потому что на ней с обратной стороны остались следы горчицы, что-то внутри нее сорвалось.
Собрав с блюда остатки утки, она метнула их в Ласло и, конечно, промахнулась. Потом она выбрала самый спелый персик и шмякнула им об стену, после чего пнула этажерку с нотами Касс.
Ласло расхохотался.
— Скажи, Белла, что ты будешь делать, когда повзрослеешь?
— Перестань меня подкалывать, — закричала она и начала бить тарелки. Это Ласло не понравилось.
— Поставь посуду на место, — рявкнул он.
И когда она не послушалась, он влепил ей очень сильную пощечину. От боли глаза ее наполнились слезами. Она всхлипнула и убежала наверх. В спальне весь ее гнев испарился. Горько стыдясь себя, она разделась и легла.
Она лежала, прислушиваясь к надвигающейся грозе. Потом она услышала, как Касс и Гренвил о чем-то тихо смеялись, укладываясь в постель.
Наконец она заснула беспокойным сном.
Ей привиделся самый ужасный сон. Будто она тонет, задыхается и никак не может вынырнуть. Тогда она закричала. Вдруг в комнате зажегся свет — в дверях стоял Ласло. Он сразу же подошел к ней и обнял ее.
— Все в порядке, малыш, все в порядке. Просто плохой сон.
Она чувствовала тепло его тела, его пальцы на своих лопатках. Какое теперь имеет значение, что он тот самый, кого она ненавидит больше всех на свете? Все-таки это человеческое существо.
— Я больше не могу, — всхлипывала она. — Все время повторяется этот кошмар. Мне приснилось, что я тону в крови и знаю, что это кровь моей матери. О, Господи! — и она закрыла лицо руками.
— Давай рассказывай.
— Не могу, — прошептала она.
А потом сразу выложила ему все. По сути дела, она говорила это даже не Ласло, а самой себе.
— Я всегда лгала о моем прошлом. Я так стыдилась его. Моя мать была очень почтенная женщина, дочь священника секты Христианской Науки. Но она влюбилась в моего отца. Он был красив, как бог, но совершенно испорченный и страшно криводушный. Мать, выходя за него замуж, не знала, что до этого он уже четыре раза сидел в тюрьме за воровство. Какое-то время он пробовал жить честно, но где бы он ни работал, его отовсюду выгоняли. Потом родилась я. Денег не хватало, и мать была вынуждена пойти работать…
— Продолжай.
— Она работала поденно в чужих домах, но на жизнь все равно не хватало, и отец украл церковные деньги. Мать нашла их под половицей и сразу же пошла к священнику, своему отцу, и все ему рассказала. В ту ночь у них вышел крупный разговор с отцом, они сказали ему, что заявят в полицию. Представляешь? Выдать своего! Отец полез в бутылку. Началась драка, дед упал и ударился головой о каминную решетку, а потом умер в больнице. Отца приговорили за убийство к пожизненному заключению. Мать ни разу не пришла к нему на свидание. Через десять лет он умер в тюрьме от туберкулеза.
Она замолчала. В мутном зеркале, стоявшем в углу комнаты, сверкнула странная розовато-золотая вспышка. За окном раздался сильный раскат грома. Полил дождь.
— Только на суде мать узнала, что мой отец был уже женат и я была не… — она запнулась на полуслове.
— Незаконнорожденная, — досказал за нее Ласло.
Белла кивнула.
— После этого мать никогда не улыбалась. Она переехала в другую часть Йоркшира, в городок Нейлсуорт, где нас никто не знал. Она все время работала и скопила денег, чтобы устроить меня в хорошую школу. Но я эту школу ненавидела. Все девочки смеялись над моей некрасивой одеждой и над сильным деревенским акцентом. Мать боялась, что я пойду по отцовской дорожке. Потому что внешне я похожа на него. Она меня била и подолгу держала взаперти в темной комнате, когда уходила на церковные собрания.
Я ее возненавидела, — Белла говорила так тихо, что при шуме дождя Ласло с трудом мог ее расслышать. — И стала мечтать о том, чтобы уехать в Лондон и стать актрисой. Когда мне исполнилось семнадцать, у матери обнаружили рак. Но она, принадлежа к Христианской Науке, не принимала никаких болеутоляющих. Наверняка, она сильно мучилась и от этого стала совсем невыносимой. Бродила по дому и проводила пальцем по мебели, чтобы удостовериться, что я как следует вытерла пыль. Денег у нас никаких не было, и мне пришлось бросить школу и пойти работать в местный мануфактурный магазин.
И тогда я встретила Стива, — она немного помолчала. — Он работал в одной из местных дискотек. Я никогда раньше не видела такого красивого мужчину. Казалось, он источал настоящий голливудский шик, от него исходил свет свободы. Понятно, что он соблазнил меня при первом же свидании. Мать узнала и начала меня стыдить и позорить, но она была уже слишком слаба, чтобы как-то помешать мне.
Однажды утром я услышала, как две девицы сплетничают в магазине про Стива — что он соблазнил половину Западного райдинга и повсюду оставляет неоплаченные счета. Я чуть с ума не сошла, кинулась его разыскивать, и оказалось, что он куда-то отчалил, даже со мной не попрощавшись. Он даже адреса не оставил. И хотя я знала, что мать умирает, я весь день и всю ночь прочесывала город, чтобы найти его. Домой я вернулась в четыре часа утра. С матерью были две соседки. Она уже находилась в коме и умерла, не приходя в сознание.
