— Нет, кроме шуток. Я такая дура. Навоображала себе бог знает что…
— Например?
— Ну… что ты меня не хочешь, — едва слышно пролепетала она.
— Ничего подобного, я хотел тебя, и хотел гораздо сильнее, чем ты думаешь.
— Тогда почему же ты ничего не предпринял?
— «Не предпринял»?! — повторил он и рассмеялся. — Надо же, какое удивительное архаичное выражение! Откуда ты его только узнала? Нет, Джейн, ты ровным счетом ничего не смыслишь в этом вопросе. Секс — ни с чем не сравнимое удовольствие. А чтобы научиться этим наслаждаться, нужно приложить немало усилий. Что же касается прошлой ночи — даже если бы между нами что и произошло, ты все равно ничего бы не почувствовала. О наслаждении я уж и вовсе молчу.
— Наверное, ты прав. Да, я действительно ни черта не смыслю в сексе.
— В таком случае я тебя научу. — И Алистер сдержанно улыбнулся. Совсем не так, как прежде. В этой его улыбке было столько интимности, что у Джейн холодок пробежал по спине. — Но сначала поешь как следует, а потом мы отправимся по магазинам.
Возникшая было интимная атмосфера вмиг улетучилась. А может быть, ничего и не было?
После завтрака Джейн с Алистером впервые отправились на мебельное сафари — как впоследствии они стали называть совместные походы за покупками.
Они с удовольствием приобретали в лавках старьевщиков какие-нибудь допотопные, чем-то потрафившие их вкусу лампы, стулья, консоли… Джейн немало изумило совпадение их вкусов: то, что нравилось одному, почти всегда вызывало восторг другого.
Наконец Алистер предложил Джейн перекусить в итальянском ресторанчике.
— Только я терпеть не могу спагетти с «хайнцем», — доверительно прошептала она и вспыхнула, когда Алистер в ответ громко рассмеялся.
— Извини. — Взяв девушку за руку, он усадил ее за столик. — Джейн, дорогая, ведь я вовсе не собираюсь кормить тебя итальянской пищей. Позволь, я закажу сам. Уверен, тебе понравится.
Никогда прежде ей не доводилось есть ради гастрономического удовольствия, и потому нынешний ленч явился для нее приятным новшеством. Она прямо-таки светилась от удовольствия.
— В один прекрасный день я свожу тебя в Италию, — пообещал он. — Мы сядем на солнышке и будем уплетать свежие фиги, пить «Фраскати», а все остальное время заниматься любовью.
— Ой, как здорово! Я никогда еще не была за границей.
— Знаешь, ты самая восхитительная девушка в мире. О чем с тобой ни заговоришь, ты ничего не знаешь, нигде не была. Позволь мне быть твоим Свенгали.
— Мне кажется, Свенгали должен быть злой.
— Ничего, я буду добрым Свенгали. — Алистер счастливо рассмеялся и отпил вина. Он так часто и так охотно смеялся, что Джейн засомневалась, бывает ли у него минорное настроение, знакома ли ему депрессия. Глядя на Алистера, ей трудно было представить его в сумрачном состоянии духа. Она не сомневалась только в одном: пока он с ней рядом, она всегда будет счастлива.
— А откуда ты родом? — спросила она.
— С Запада. А ты?
Она назвала свой родной город и презрительно скривилась:
— Ужасно, конечно. Забавно то, что я не осознавала всего этого до тех самых пор, пока не уехала оттуда. Я всего лишь год как уехала, и тем не менее, когда возвращаюсь, все мне кажется таким чужим, словно бы я и не жила там никогда.
— А я вот не представляю никакой другой родины, кроме своей. И умирать поеду именно туда.
— И что же, твоя семья долго там прожила?
— Мы вообще оттуда, весь наш род.
— Наверное, это здорово… А вот вчера на семейном ужине ты разве не ощущал себя дома?
— Ну, скорее так: я приехал в один из фамильных домов, не более.
— Большой дом?
— Пожалуй. Вообще-то я не задумывался. С тех пор как я впервые там побывал, это просто был дом, всегда один и тот же.
— Интересно, чем занимается твой отец?
— У него свои земли, он сдает их в аренду, сам кое-что выращивает. Фермер, в общем.
— Наверное, он бы мне понравился. Все фермеры — очень веселые и хорошие люди. А?
Алистер сдержанно хохотнул:
— Не знаю, не знаю, где это ты встречала веселых фермеров. По мне, так эти люди всегда и всем на свете недовольны. Он, к сожалению, не из тех, кто сажает что-то своими руками, выращивает, собирает урожай. — Алистер чуть усмехнулся. — Хотя скорее всего он действительно тебе понравится. Он самый честный человек на свете, я бы и сам хотел быть таким.
— Ты, наверное, его очень любишь?
— Ну, пожалуй.
— Я тебе и Сандре очень завидую: вы любите родителей, для вас это само собой разумеется. — И прежде чем Алистер успел что-либо уточнить, Джейн спросила: — А твоя мать?
— Ну, тут все очень сложно. Она, конечно, хочет мне только добра, но постоянно влезает в мою личную жизнь. Похоже, ей и в голову не приходит, что я давным-давно вырос. Вчерашний случай — самый что ни на есть типичный. Мне ведь, собственно, незачем было туда приезжать. Мать, очевидно, уверена, что я маюсь от безделья.
— Наверное, любой женщине непросто осознать, что ее ребенок вырос. Особенно если в семье все друг друга любят.
— Если? А разве не все родители любят своих детей?
— Не все, — ответила она. — Скажи, твои родители в разводе?
— Нет, с чего ты взяла?
— Ну, потому что у вас с сестрой разные фамилии.
— А, вот ты о чем… Понимаешь, у нас такая странная семейка, у каждого своя фамилия. — Алистер улыбнулся. — Ну ладно, закругляемся. А то привезут мебель, а мы еще не вернулись. Если хочешь, придем сюда сегодня поужинать.
— Поужинать?! Да ты шутишь? После всего того, что я сейчас съела, вряд ли это возможно. И потом, Алистер, тут ведь все немалых денег стоит.
— Ну, на один-то ужин я как-нибудь наскребу. С другой стороны, мы вполне можем что-нибудь купить и приготовить все дома. — Джейн не покидало ощущение, что он подтрунивает над ней.
Они вышли из ресторана и направились на Кингз-роуд, купили продукты на ужин и возвратились домой как раз в тот момент, когда рабочие уже выгружали мебель.
Время пролетело незаметно — Алистер с Джейн занимались уборкой, мыли комнаты, расставляли мебель. К вечеру они чертовски устали, и Алистер предложил Джейн джин с тоником. Девушка уселась за кухонный стол, расположилась поудобнее и стала наблюдать за тем, как ловко Алистер готовит ужин. Вечер выдался прохладным, пришлось затопить камин. Усевшись на полу у огня, они принялись за еду, сдабривая ее кларетом. Джейн впервые наслаждалась неповторимым букетом. Затем откинулась на подушку. Вино, сытный ужин и каминное тепло позволили ей полностью расслабиться. Алистер, сидя рядом, гладил ее по голове, затем поцеловал в шею, пощекотал языком у нее за ушком. Он нарочито медленно расстегнул пуговицы на блузке и, коснувшись груди девушки, начал ее ласкать. Джейн тотчас же откликнулась на нежные прикосновения, придвинулась ближе, прикрыла глаза. Неожиданно Алистер стремительно сорвал с нее блузку и, ругаясь от нетерпения, попытался расстегнуть неподатливый бюстгальтер. Наконец он нежно впился в сосок. Именно этого Джейн и ожидала, именно этого и хотела. Джейн прижимала к себе его голову, жаждая прикосновений там, где желание давало себя знать особенно сильно. Она выгибалась, теряя контроль над собой…
