Но Либби уже проснулась и начала хныкать, поэтому ее тоже пришлось взять на руки. Он отнес обеих вниз, напоил и накормил мягким бананом, а потом сменил подгузники.
Он не уйдет. По крайней мере пока Джулз продолжает плакать. Да и когда она перестанет, тоже не уйдет. Ее рыдания разрывали ему душу. Он хотел быть с ней, но не мог оставить детей – уж больно шустрые: подтягиваясь; встают, могут упасть и ушибиться. А этого он себе не простит.
Но рыдания становились все сильнее, и тогда он побежал наверх. Постучав в дверь, он вошел.
– Джулз, пожалуйста, дай мне объяснить.
– Нечего объяснять. У тебя был шанс, и ты его потерял.
– Но всего один телефонный звонок!
– Два, – уточнила она, сев на кровати и повернув к нему зареванное лицо. – А сколько еще, о которых я не знаю!
– Хорошо, признаюсь – три. Но не могу же я навечно отказаться от работы! И ты прекрасно знала, когда выходила за меня, каков мой бизнес!
– Но сейчас у нас появились дети.
– Ты ушла от меня до того, как узнала о своей беременности, так что не впутывай детей, – со злостью напомнил Макс. И вдруг понял, что больше этого не выдержит: – Я делал все возможное, старался как мог. А что делала ты? Шпионила за мной, не доверяла, отказывалась хоть в чем-то уступить. Что ж, прости, но я больше ничего не могу сделать. Совершенно очевидно, что тебе этого недостаточно. Выходит, ты права. Наверное, мне следует вернуться в Лондон и спасти то, что осталось от моего бизнеса. И не вздумай уехать из этого дома. – Он погрозил ей пальцем. – Я свяжусь со своим адвокатом. Ты будешь обеспечена, но я сделаю это ради детей. Учти – я буду их видеть, участвовать в их воспитании, стану частью их жизни, но не твоей. Тебе придется с этим смириться, да и мне тоже.
С этими словами он вернулся в свою комнату, попихал вещи в сумку и отнес ее вниз. Девочки сидели в манеже. Услыхав шаги, они подняли головки и заулыбались.
– Папа! – радостно сказала Ава и, подтянувшись, встала на ножки.
У него дыхание комком застряло в горле.
– До свидания, малышки, – беззвучно прошептал он, опустился на корточки и по очереди поцеловал дочек. Потом погладил Мэрфи и вышел из дома. Бросив сумку в спортивную машину, он стремительно уехал, не медлив ни секунды, чтобы не расслабиться, не передумать и не вернуться...
Он уехал. Сел в свою спортивную машину и уехал, забрав вещи и даже не оглянувшись.
А он прав – она была к нему несправедлива, преступно несправедлива. Она ждала, что он абсолютно изменится, бросит все. И чего добилась? Джулия была в ужасе. Не зная, что делать, она позвонила его помощнице.
– Господи, Джулия! Не может быть! Не могу поверить! Разве он вам не рассказал о своих планах?
– Планах? Я думала, что это в связи с Днем святого Валентина.
– Возможно, он именно тогда хотел все вам сообщить. Вы же знаете Макса – он любит сюрпризы. Но, Джулия, вам следовало выслушать его. Вы даже не представляете, от чего он отказался ради всех вас! Мы здесь просто в шоке. Вы должны выслушать его, дать ему шанс. Позвоните ему.
– Я не могу – я же забрала его телефон.
– Новый?
– Нет, старый. Но нового номера у меня нет.
– Записывайте и сейчас же ему звоните. Если не дозвонитесь, то, когда он появится в офисе, я заставлю его позвонить вам.
Джулия звонила, а он не отвечал. И тогда она одела детей в теплые комбинезончики, и все вместе, включая Мэрфи, они поехали в Лондон. На всякий случай она захватила и посылку Макса, и строительные чертежи.
Макс поехал в офис, припарковал машину и в течение нескольких минут сидел неподвижно. Нет, в таком состоянии он не может предстать перед служащими. Поэтому он поехал в свою городскую квартиру, где распахнул дверь на террасу и долго стоял, засунув руки в карманы джинсов – джинсы ему больше не понадобятся! – и задумчиво смотрел вниз на темную воду Темзы. Как это непохоже на крошечный, кристально-чистый ручей, который протекает в саду «Розового коттеджа»!
Но он никогда не будет жить там с ней, входить в дом после работы, Мэрфи не побежит ему навстречу, не обрадуются его приходу дети и любимая красавица жена.
Черт. Он сейчас заплачет. Нет, с эмоциями покончено. Целый год, каждую ночь он страдал, но больше не станет. Все. Конец.
Приняв душ, он переоделся в костюм, а джинсы бросил в мусорное ведро.
Какая глупость. Джинсы ему нужны для игр с девочками, поэтому он выудил их из ведра и бросил в корзину с бельем для стирки.
Макса дома не было, но его машина стояла на парковке. Консьерж не узнал Джулию, но, увидев, как она расстроена, помог вытащить из автомобиля коляску и усадить туда детей.
– Он вас ждет, мадам?
– Нет, но у меня есть ключ. Благодарю вас.
Она поднималась в лифте, а сердце готово было выскочить из груди, но зря – квартира оказалась пустой. Хотя Макс недавно здесь был – она почувствовала знакомый запах мыла, его сумка валялась на кровати, а вещи были раскиданы по комнате.
В холодильнике, кроме нескольких бутылок белого вина и увядшего салата, она ничего не обнаружила. Наверное, он собирается улететь в Нью-Йорк. Он ведь должен был туда лететь в прошлый понедельник. Господи, прошло всего десять дней, а кажется, что намного больше. Может, он пошел в магазин?
Девочки начали капризничать. Мэрфи бегал по квартире и все обнюхивал, поэтому она выпустила его на крышу, надеясь, что пес не спрыгнет вниз. Джулия боялась вытащить детей из коляски – ползая по полу, они могли ушибиться или даже пораниться о стеклянный журнальный столик, да и других опасных предметов хватало – например, пульт телевизора, динамики, высокие вазы и статуэтки. Джулия подогрела им ужин в микроволновке, накормила их, приложила к груди и сменила подгузники. Она укладывала Либби обратно в коляску, когда услышала стук входной двери. Шаги Макса замерли на пороге комнаты.
– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – Он холодно смотрел на нее.
Что она делает? Да не знает она этого. Знает лишь то, что была неправа.
– Прости, – вырвалось у нее.
– Зачем ты приехала?
– Чтобы сказать: я эгоистичная, неразумная, требовательная стерва, – сдерживая слезы, произнесла она. – Я не хотела идти на уступки, ждала этого только от тебя. Не доверяла тебе, не давала тебе возможности объясниться. Не знаю, что еще сказать. – Голос у нее задрожал. – Знаю одно – я не могу без тебя жить. Прости, что я тебя обидела. И мне очень жаль, если то, что сказала Андреа, правда... что я нанесла тебе непоправимый урон.
– Ты с ней говорила?
Джулия кивнула.
– Она дала мне номер твоего телефона... новый номер. Я звонила тебе, но мобильник был выключен.
