– И что теперь? – проскрежетал он.
– Теперь люби меня, – приказала Анджи, положив руки ему на грудь.
– Вот такой разговор мне нравится, – рассмеялся он. И в третий раз расстегнул молнию смятого платья. Оно свалилось небрежной кучкой на пол, когда Рис нес Анджи в постель.
* * *
Было уже далеко за полдень, когда они наконец собрались поесть. Пока Анджи мешала куриный салат и вынимала мякоть из помидоров, чтобы фаршировать их, Рис играл с ее кошкой. Он отказался называть ее «Цветик», заявив, что более глупого имени для животного никогда не слышал. Сидя по-индейски на полу кухни, он постукивал пальцами перед мордочкой распластавшегося котенка и подбадривал:
– Ну давай, прыгай! Ах ты!.. – вскрикнул он мгновение спустя, когда несколько острых коготков впились в указательный палец. Стряхнув котенка с руки, он рассматривал две красные капельки у костяшки. – Черт!
Анджи рассмеялась, ставя еду на стол. Одетая теперь в джинсы и красную хлопчатобумажную водолазку, она чувствовала себя очень уютно и даже не пыталась вернуться к холодному профессиональному тону, который так старалась установить когда-то. «Трудно вести себя официально, только что покатавшись с ним в постели», – усмехнулась она про себя.
– Нечего было дразнить ее. Она же не знает, что имеет дело с самим великим Рисом Вейкфилдом.
– У нее много общего с хозяйкой, – проворчал Рис, поднимаясь на ноги.
– У вас есть претензии?
Он глянул через плечо, моя руки над кухонной раковиной.
– В данный момент – нет.
– Хорошо. Тогда я разрешаю вам сесть за стол.
– Как это великодушно!
Она воткнула вилку в фаршированный помидор.
– Я тоже так думаю.
Ухмыляясь, он взял свою вилку. Анджи наблюдала за этой ухмылкой сквозь ресницы и радовалась, что он так расслабился. Ему надо почаще играть, решила она. Она позаботится об этом – пока будет иметь такую возможность.
Похоже, Рис не спешил уезжать после обеда, и Анджи вовсе не собиралась его торопить. Он удивился, когда она предложила поиграть в слова, но согласился попробовать.
– Ты никогда не играл? – спросила она, раскладывая фишки на кофейном столике, когда они сели на полу друг напротив друга.
– Нет.
– Нужно одновременно составлять слова из одних и тех же фишек, – объяснила Анджи и встряхнула фишки. – Готов?
Он кивнул.
– Почему нет?
Она не помнила, чтобы так смеялась в последнее время. Во всяком случае, последние полгода. Рис играл с таким же серьезным, сосредоточенным видом, с каким занимался бизнесом. Слова, которые он составлял из набора фишек, были аккуратно написаны на его листке, в основном четырех– пятибуквенные. Ее же список был нацарапан наспех и состоял преимущественно из трехбуквенных слов, некоторые из них были придуманы на ходу, что не на шутку смущало его.
– «Гуп»? – переспросил он, критически глядя на нее.
– Ты, конечно, не поверишь, что это самец гуппи?
– Можно взять словарь, – предложил Рис.
Она рассмеялась, мотая головой.
– Господи, Рис, конечно, такого слова нет. Я просто дурачусь.
– Да? Ну ладно, мы можем засчитать тебе эти очки, если хочешь, – великодушно предложил он.
Метко запущенная подушка почти попала ему в голову.
– А что я такого сказал? – возмутился он, уперев руки в бока и глядя на нее в растерянности, вызвавшей у Анджи новый приступ смеха.
– Рис, ты что, никогда…
Но его внимание уже привлек какой-то стук со стороны входной двери, и она не стала договаривать вопрос.
– Что это? – спросил он.
– Почтальон, – ответила Анджи, поднимаясь и направляясь к двери. – А ты что подумал? Воры? Средь бела дня?
Он хмыкнул. Анджи задалась вопросом, врожденная ли у мужчин способность так много выражать одним междометием, или они перенимают друг у друга?
Просмотр почты стер улыбку с ее лица. Вместе с набором счетов и реклам пришло письмо с обратным адресом тюрьмы, в которой сидел отец. Она долго смотрела на него в неподвижности.
Зачем он пишет? Разве не сказали они друг другу все, что нужно было, при последней встрече? Она сказала все, что думала о его бизнесе и морали, а он ответил, что, пока ее гардероб был полон платьев от лучших модельеров, а в гараже стояла модная спортивная машина для разъездов, она происхождением денег не интересовалась. Эти слова уязвили ее. В основном потому, что были справедливы.
– Что случилось? – забеспокоился Рис. Выходит, она переоценила свою способность владеть лицом. – Тебя что-то расстроило?
Анджи изобразила улыбку.
– Что ты! Конечно, нет. Просто пачка счетов. Кому нравится получать их?
Положив счета на столик в углу комнаты, она бросила нераспечатанное письмо от отца в корзину для бумаг. Ее не интересовало, что он пишет. Рис посмотрел на корзину, но ничего не сказал.
– Сыграем в другую игру? – спросил он.
Она посмотрела на него, склонив голову набок. Сидя на полу в расстегнутой до половины рубашке, в брюках, обтягивающих мощные икры, с роскошными волосами, поблескивающими в верхнем свете, он был слишком хорош для реальности. Трудно было поверить, что она может подойти к этому человеку и провести руками по всему его телу, стоит только захотеть.
С блаженной улыбкой, тронувшей губы, она решила, что хочет.
Тихо подойдя к Рису и уже широко улыбаясь, она бросилась на него, повалив на истертый ковер.
– Я придумала другую игру, – сообщила она, прижимая своими ручками к полу его мощные руки.
Блестя глазами от неожиданного удовольствия, он пригласил:
– Милости прошу.
– Но ты должен помогать, иначе ничего не получится.
– Тогда тебе придется обучить меня правилам, предупредил он, не шевелясь.
Растянувшись на нем, все еще держа его запястья, она куснула твердый подбородок.
– Я справлюсь.
Глаза Риса превратились в узкие щелочки.
– Думаю, ты справишься с чем угодно, мисс Бостон.
Чуть погрустнев, Анджи подумала, сможет ли она когда-нибудь справиться с Рисом. Похоже, он оценивал ее возможности выше, чем она сама. Задвинув сомнения в далекий уголок рассудка, она переключила внимание на так соблазнительно лежащего перед ней мужчину.
– Я, кажется, придумала название для новой игры, – промурлыкала она, прежде чем забраться кончиком языка в раковину его уха.
– Какое же? – поинтересовался Рис, и Анджи с удовольствием отметила, что его голос стал хриплым. А потом задалась вопросом, сколько еще он может пролежать вот так, предоставляя ей всю инициативу? Она чувствовала себя всемогущей, командуя властным Рисом Вейкфилдом.
– Пожалуй, я назову ее «Сведи мужчину с ума». – Она изогнулась, чувственно поводя сосками по его груди.
– Ты занималась этим с того момента, как вошла в мой кабинет, – проскрежетал он, непроизвольно задвигавшись.
