Если у Бэрил и были подозрения, она это никак не проявляла. Вела себя совершенно естественно, была даже добродушнее, чем обычно. Дэн чувствовал себя ужасно, он не находил себе места. Если Бэрил этого не заметила, она просто слепа.
Дэниел надеялся, что Синтия вновь прибегнет к услугам его фирмы и ненавидел себя за это. Ему стали приходить в голову мысли о самоубийстве. Пробуждение далось дорогой ценой. Состояние полудремы было самозащитой от осознания пустоты и бессмысленности. Теперь этой самозащиты не было. Он метался как раненый зверь. Все, что ему оставалось, — собрать осколки защитной скорлупы и склеить заново. Хотя бы попытаться.
Через десять дней после приезда Бэрил в конторе Дэна раздался неожиданный звонок. Звонили от имени его клиента и просили навестить его в отеле, чтобы обсудить подробности сделки конфиденциально. Дэн не был удивлен. Он имел дело с миллионерами, их неожиданные просьбы и частые перемены решений были обычным явлением. Дэна немного беспокоило только то, что встреча назначена на позднее время. Бэрил в последние дни так ласкова с ним, не хотелось бы вызывать подозрений своим столь поздним уходом.
Вечером Бэрил собралась в клуб. Он решил ничего ей не говорить. Скорее всего, он успеет вернуться раньше. Дождавшись ухода жены, Дэниел поехал в отель.
Он постучал в дверь нужного номера и, не дождавшись ответа, вошел. В номере никого не было. Дэн подошел к окну и увидел у подъезда машину Синтии. Через секунду появилась она сама. Оба изумленно смотрели друг на друга. Дэн начал приходить в себя.
— Синтия…
— Дэн…
Первой мыслью было, что он ошибся номером. Или ошиблась она. Синтия явно не ожидала увидеть его. Это какое-то недоразумение. В ее глазах, помимо недоумения, он прочел кое-что еще. Между ними ничего не произошло, но это ничего не меняло. В воображении они были вместе тысячу раз. Он знал, что сейчас немедленно уйдет. И знал, что всегда будет любить ее. Синтия заговорила:
— Ничего не понимаю. Моя сестра остановилась здесь… мы должны были встретиться.
Прежде чем Дэниел успел ответить, щелкнул фотоаппарат. Они и не заметили, как открылась дверь. Кто-то сделал несколько снимков и исчез. Все произошло настолько быстро, что Дэн подумал, не померещилось ли ему это. Синтия выглянула в коридор.
— Никого нет, — она обернулась, — похоже, кто-то решил пошутить.
Синтия попыталась улыбнуться, ее губы дрогнули. У него подступил комок к горлу. Они смотрели друг на друга последний раз.
Дома Дэн застал Бэрил на грани истерики. Она смотрела новости по телевизору. Передавали светскую хронику из жизни звезд.
— Новая страница в биографии Синтии Грэхем. Не она одна решила сменить имидж. Репутация безупречного семьянина Дэниела Лоу, одного из лучших адвокатов штата…
Бэрил выключила телевизор. Она впервые посмотрела на него с ненавистью. Прошло десять лет, а Дэн до сих пор помнил этот взгляд. Это был конец.
После развода Дэниел все чаще думал о Бэрил. Он прожил с ней двенадцать лет. Понимал ли он ее по-настоящему хотя бы в течение пяти минут? Даже в лучшие мгновения между ними была пропасть. Он не должен был на ней жениться. Та прелестная девушка, что стояла с ним перед алтарем, не знала, что такое ненависть. Теперь знает. Благодаря ему.
Его мысли прервал звонок в дверь. Последние годы он не держал постоянной прислуги — в этом не было нужды. Он открыл сам и увидел свою взрослую дочь и незнакомого молодого человека.
— Айрин!
— Папа…
Дэниел крепко прижал ее к себе. Когда Айрин освободилась от его объятий, она представила ему своего спутника:
— Папа, познакомься. Это мой друг Дональд.
— Папа, поверь, я должна была привезти его сюда, — прошептала Айрин, пока Дональд задержался в прихожей.
— Это твой друг?
— Пока будет лучше, если ты не станешь допытываться, кто он. Если он назовет свое имя, ты не сможешь быть откровенным… тебе будет тяжело. Но он имеет право знать обо всем, как и я. Говори так, будто мы одни. Считай, что ничего не изменилось.
Дональд вошел в гостиную и протянул руку Дэниелу. Он нехотя сказал:
— Меня зовут Дональд.
Фамилию он не назвал, будучи уверен, что его имя ничего не скажет отцу Айрин. Но Дональд ошибся.
«Я всегда хотела девочку, но, когда родился Дональд, смирилась», — вспомнил Дэн в ту же секунду. Ее сын.
Такого поворота не мог ожидать ни он, ни Синтия. Как странно, что именно их дети должны были встретиться! Молодой человек смотрел на него с неприязнью и любопытством, пытаясь скрыть свои чувства под нарочитой развязностью.
Айрин заявила, что не хочет идти обедать в ресторан, они поели по дороге, достаточно пары сандвичей и кофе.
Хоть они оба и уверяли, что не голодны, но так и набросились на сандвичи, приготовленные его кухаркой.
— Как ее зовут? — поинтересовалась Айрин, когда Салли ушла с пустым подносом.
— Салли… Я нанял ее три года назад.
— Потому что она так похожа на Джинни?
— Разве? — смутился Дэн. Когда он обосновался на новом месте, он не хотел ни малейшего напоминания о покинутом доме. Но потом почувствовал смутную тоску. Когда Салли прислали из агентства, такую же уютную и милую пожилую негритянку, как та, что вела и освещала его прежний дом своим неизменным благодушием, Дэн не устоял.
— Что же случилось, папа? Ты нам расскажешь? — мягко спросила Айрин после минутного молчания. Дональд опустил глаза, не в силах справиться с волнением, чем напомнил Дэну Синтию.
— С чего начать?
— Я думаю… лучше с того дня, как мы с Николь уехали в Грецию, а вы с мамой остались во Флориде.
— Я познакомился с Синтией за несколько дней до этого, — просто сказал Дэн.
Рассказывая, он не сводил глаз с любимой дочери. Как она похорошела и выросла! Дэн даже не успел ее как следует разглядеть. Он еще не понял, какие отношения у Айрин с этим молодым человеком. В любом случае они красива; пара, просто радуют глаз. «Наверно, я старею», — подумал Дэн, не ощутив при этом ничего, кроме удовольствия от того, что он отец сидящей напротив девушки.
Дэниел, закончив рассказ, взглянул на Дональда, который опешил, услышав эту историю. Айрин тоже застыла от изумления. «Бедные дети! — подумал Дэн. — Правда куда более нелепа и скучна, чем разнообразные скандальные домыслы, которых вы наслушались».
— И это все? — воскликнули они одновременно.
— Боюсь, что ничего не могу добавить, — сказал Дэн.
— Значит… все это неправда? И мама знает?
— Нет, дочка, Бэрил ничего не знает. Она и сейчас уверена, что я изменил ей.
