Следующим утром в девять часов Ли постучала в дверь кабинета Нины.
Ты уже давно здесь? — спросила она.
С восьми. — Нина рылась в груде бумаг. — Через несколько минут я еду показывать Шейди-Хилл, девяносто три!
Ли подошла ближе к столу Нины.
Какая-то ты сегодня странная!
Странная?
Бледная, утомленная.
Я думаю, это из-за живота, а может быть, из-за чего другого. На всякий случай не подходи слишком близко! — пошутила она, но Ли, принимавшая все всерьез, мгновенно отскочила к двери.
Не знаю, что с тобой, но заражаться я не хочу! В пятницу вечером я устраиваю обед в доме у Тома! Кроме нас будут еще три пары друзей.
Нина исподлобья взглянула на Ли.
И ты готовишь обед?
Я знаю, сейчас ты скажешь, что я сумасшедшая, — затараторила Ли, — но я хочу сделать это, Нина! Том не просил меня, я предложила сама!
Но он же оставил тебя одну в два прошлых уик-энда, а сам уехал играть в Нью-Йорк!
В Чикаго! Но это его бизнес!
Два уик-энда?
Да. Но он думал обо мне. Я показывала тебе шарф, который он привез мне после прошлого уик-энда! А в этот раз он прислал мне цветы! Не похоже, чтобы он ухаживал за другой женщиной.
Нина скептически усмехнулась, на что Ли мгновенно отреагировала:
Он меня любит!
Нина мягко возразила:
Он любит все, что ты для него делаешь, а тебе нравится принадлежать ему!
Ну и что же в этом плохого?
Ничего! — Она хотела добавить «только» и еще что-нибудь сказать, но вовремя сдержалась.
Ей очень не хотелось, чтобы Ли причинили боль, но пресловутого Тома она ненавидела всей душой. Ли цеплялась за этого человека, поэтому все доводы Нины в любом случае были обречены на неудачу. Ситуация была безнадежной. А Нина терпеть не могла безнадежных ситуаций. Особенно когда бывала утомлена.
Послушай, — сказала она, заставив себя улыбнуться. — Может быть, у вас все получится. Может быть, я, прожженный циник, жестоко ошибаюсь. — Она попыталась растянуть последнюю фразу, но получилось как-то плоско.
Ты, наверное, паршиво себя чувствуешь, — прокомментировала Ли, уставившись на Нину странным взглядом. — Мы спорили о Томе многие месяцы, но ты никогда не сдавалась!
Я и сейчас не сдаюсь, просто беру передышку. Скоро я тебе скажу все, что думаю по этому поводу.
Помолчав минуту, Ли мягко, встревоженно спросила:
Ты уверена, что не подцепила какую-то заразу?
Проблема с животом и матерью. Что-то с ней не ладно.
Ты разговаривала с ее врачом?
Нина стала собирать свои бумаги.
Несколько минут назад. Кажется, у нее снова начались припадки. Состояние нестабильное.
Наверное, тебе нужно съездить повидать ее?
Доктор предложил мне то же самое. Снова. Но как я могу поехать туда, когда здесь у меня такая куча дел? Эти припадки могут продолжаться довольно долго, а она даже и не узнает, что я приезжала к ней!
Но ведь она твоя мать!
Я делаю для нее все, что могу! Она живет за мой счет в лучшем санатории, и я не возражаю. Но, чтобы платить за это, я должна работать! Счета сами по себе не оплачиваются!
Но ведь это всего лишь Омаха!
И я съезжу туда. Прямо сейчас, не откладывая дела в долгий ящик! Как только меня немного отпустит боль, я вылечу туда первым же самолетом! А теперь я пойду! Отойди от двери, а то я не ручаюсь за своих микробов!
Ли отошла от двери, и Нина спокойно вышла из офиса.
Микробы не покидали Нину ни в понедельник, ни во вторник, периодически заставляя ее корчиться от боли. К среде она поняла, что ее недомогание никак не связано с Джоном. Оно убило в ней всякое желание заняться сексом, поэтому, когда в среду ночью у ее двери появился Джон, она его впустила без опасений.
При свете лампочки в подъезде Нина разглядела лицо Джона, он был в ярости.
Всю неделю я пытался дозвониться до вас! Разве вы не получали мои сообщения?
С учащенным сердцебиением глядя на него, она вынуждена была признать, что ей грустно и что она испытывает угрызения совести.
Я была очень занята.
Настолько заняты, что не могли ответить по телефону человеку, которого вы имели в кровати в прошлую субботу?
Все было наоборот! Это вы имели меня в кровати!
Будем спорить, кто желал этого больше? — Джон замолчал, и что-то привело его в замешательство. Он изучающе смотрел на нее и наконец, произнес: — Вы ужасно выглядите!
Благодарю вас!
Нет, я серьезно! — Его ярость мгновенно испарилась. Вглядевшись в ее лицо, он заботливо поинтересовался: — Вам плохо?
Все в порядке, только я занята.
То, чем вы заняты, здоровья вам не прибавит.
И совсем я не много работаю. Просто сейчас разгар сезона. Приходите следующей осенью...
Следующей осенью! Если вы не снизите свой темп, до осени вы не продержитесь!
Я занимаюсь этим каждый год. И этот год ничем не отличается от всех остальных, с той только разницей, что на этот раз я вижу свет в конце тоннеля. Если Кросслин-Райз удастся распродать так, как мне хочется, к следующему лету я буду самостоятельным человеком. Вот тогда я заставлю других работать на износ в разгар сезона!
Если еще будете живы.
Еще как буду!
Он молча смотрел на нее, и его задумчивый взгляд и успокаивал, и провоцировал ее. Решив не поддаваться на провокации, она начала успокаиваться. Наконец он спросил:
А как же мы?
А что — мы?
Смогу я видеться с вами?
Она помотала головой.
Мне нужно некоторое время.
Сколько?
Не знаю.
Послушайте, я же не прошу вас бросать работу.
А в прошлую субботу...
Потому что мне очень нравилось быть с вами, я не хотел, чтобы вы уходили. Но потом, подумав, я понял, что вы правы. У вас были назначены встречи, и вы не знали, что я приду. Поэтому сейчас я хочу только одного: договориться о времени, когда я буду приходить к вам.
Джон, но я же вам совсем не нравлюсь! — в отчаянии крикнула она.
Я не хочу, чтобы вы мне нравились. А это не одно и то же.
Но если вы не хотите, чтобы я вам нравилась, зачем вы просите назначить время встречи?
Хочу узнать, почему я люблю вас, даже если не хочу этого! Именно об этом я хотел поговорить в субботу утром, прежде чем нас отвлекли.
Нина поняла, что предстоит долгое обсуждение этого вопроса, но у нее не было настроения для долгих разговоров, так же как не было желания съесть что-нибудь. Ее снова скрутила боль в животе. Надо было бы показаться врачу, но на это у нее не было времени. Прежде всего — работа, все остальное подождет!
А можно поговорить об этом в другое время, Джон?
Несомненно, если вы скажете когда!
Я не знаю. Позвоните мне завтра, я проверю свой ежедневник.
