заняться. Кроме поцелуев, – выразительно поднимает он брови, останавливая меня как раз от этого предложения. – Есть другие идеи?
– Нет, – наигранно надуваю я губы, вызывая его смех.
– А если подумать? – касаются его губы моего виска.
Я вздыхаю и честно пытаюсь это делать. Думать, то есть. Нет, всё ещё сложно. Ладно, что там у нас есть? Кино? Прогулка? Снова речка? Или подготовка к сложному разговору с родителями… Ведь я всё ещё настроена с ними поговорить, верно?
– Знаешь, Ром, я вчера решила, что сегодня за ужином поговорю с родителями о другом месте учёбы…
Он молчит несколько секунд, всматриваясь в мои глаза, а затем выдыхает:
– Я рад.
– Отец скорее всего меня даже слушать не станет, но я надеюсь на маму. Вот только…
– Что?
– Сейчас август. Совсем скоро начнётся учебный год. Принимают ли ещё студентов? Нужно выяснить этот вопрос, подобрать учебное заведение. Разузнать всё как следует…
– И за чем дело встало?
– Боюсь, ты посчитаешь меня слишком навязчивой, если я скажу.
– Не посчитаю. Обещаю, – улыбается он.
– В общем, мне не хочется… Не хочется расставаться с тобой.
– Что ж, – поднимается он на ноги и протягивает меня руку: – Своей комнатой ты меня уже не напугаешь. Плюс мне понравилось носить тот халатик после горячего душа. Воспользуюсь в который раз твоей добротой, а потом могу тебе помочь с выбором института, или как они там называются.
– Серьёзно? – радуюсь я, обхватывая его руку и поднимаясь следом.
– Ну… я тебя в какой-то степени надоумил на это. Теперь вот буду расплачиваться, – шутит он.
– Спасибо тебе, – выдыхаю я искренне.
– А ещё, – склоняется он к моему уху, – у меня тоже нет желания с тобой расставаться. Можешь считать меня навязчивым, если хочешь, – подмигивает он в конце.
Я улыбаюсь. И не могу перестать улыбаться весь путь до моей квартиры.
Сцена двадцатая
«Будь готова к тому, что может ничего не выйти. Не жди сразу их абсолютного понимания. Для этого им понадобится время».
Я кручу в голове последние слова Ромы перед его уходом на протяжении всего ужина. Капец, я так нервничаю, что с трудом запихиваю в себя еду. Папа, слава богу, ничего не замечает, потому что увлечён репортажем о футболе, а мама делает вид, что не обращает внимания, как я то и дело ерзаю на месте, видимо, списывая моё поведение на мою влюблённость. Так я предполагаю, видя, как она прячет понимающую улыбочку.
Ох, мама-мама… Знала бы ты, какие надежды на тебя возлагает твоя дочь… Продолжила бы так умиляться?.. Вопро-о-ос.
И вот, когда приходит время перебраться в зал, чтобы выпить чаю, я бегу в свою комнату и возвращаюсь из неё уже с подготовленной папкой. В ней лежат распечатанные листовки с рекламой двух особенно понравившихся мне учебных заведений. А также перечень предметов для вступительных экзаменов, информация по учебной программе, список дисциплин и распечатка с ценами.
Родители сидят на диване, потому я падаю напротив них на пол и укладываю папку на журнальный столик:
– Мам, пап, я хочу с вами кое-что обсудить.
Голос предательски дрожит, руки, раскладывающие бумажки – тоже. Не поднимаю глаз, потому что боюсь, до тех пор, пока раскладывать ничего не остаётся.
– Что это? – хмурится папа, когда я убираю руки и сцепляю пальцы в замок. – Хочешь и в институте продолжать свои танцульки? Или что?
– Выслушайте меня для начала, ладно? Я совсем недавно поняла, что не хочу связывать свою жизнь с обучением экономике. Танцы мне ближе! После специального обучения я могу стать или профессиональной танцовщицей, или хореографом, потому что придумывать что-то новое мне тоже очень нравится. На худой конец, можно стать обыкновенным преподавателем танцев, как наша Карина Марковна. Я всё-всё продумала. Я пропущу этот учебный год, посвятив его тренировкам и подготовке к вступлению на следующий год. Сейчас приём заявок уже закрыт. Так же я устроюсь официанткой или баристой, чтобы помогать вам финансово. В целом, обучение за год в обоих учреждениях чуть-чуть дороже того, что вы платили за мои занятия танцами здесь. Посмотрите, – предлагаю я в конце, двигая в их сторону нужный лист.
В горле пересыхает, сердце быстро стучит, отдаваясь эхом в ушах. Я ужасно нервничаю. Как никогда раньше. А мне, на секундочку, доводилось впервые целоваться с парнем, который мне безумно нравится!
– Ксения, – первой находится мама. – Ты хочешь сказать, что передумала учиться на экономическом? Сейчас, когда до учебного года осталась пара недель?
– Передумала, – усмехается отец. Не по-доброму так усмехается. А следом обращается к маме: – А я тебе говорил, что эти гулянки по вечерам непонятно с кем мозгов ей не добавят. А ты заладила: ей необходимо общение, почувствовать себя беззаботной какое-то время. Почувствовала? – обращается он уже ко мне. – Вот и хватит. А эту чушь из головы выкидывай. Будешь учиться там, где мы и планировали.
В груди что-то больно сжимается, вызывая резь в глазах. Несправедливо. Он даже задуматься не желает.
– Но, пап…
– Без всяких «но», Ксения, – резко перебивает он меня. – Мы с твоей матерью вкалываем не для того, чтобы ты пустила все старания, в том числе и свои, по ветру. Тебе необходимо надёжное образование, и ты его получишь. Это не обсуждается. А теперь дуй в свою комнату и подумай, как провести остаток каникул с пользой, потому что гулянки с этого дня заканчиваются.
Что? Он не только не хочет слушать меня, но и лишает меня улицы? Ромы?!
– Мам? – испуганно взираю я на неё.
– Паш, – кладёт она ладонь на его колено. Судя по её лицу, она тоже не ожидала от папы подобных мер наказания на высказанные мной желания. – Пожалуй, ты слишком с ней строг.
– Слишком? Да тут не вооружённым взглядом видно чужое влияние! С чего ещё ей могла прийти в голову эта бредовая мысль учиться танцулькам?! Какая это профессия? Это хобби! Ничего. Никах гулянок, я сказал. И никах мальчиков. Мала ещё.
Мы с мамой возмущается одновременно, она
