- Нет! – визжу что есть мочи.
Отпрянув, испугано смотрит на меня. Взгляд зигзагом мечется по моему лицу, а руки все еще мнут ягодицы.
- Пусти… пожалуйста… - шиплю, чувствуя, как струятся по щекам слезы, - от тебя пахнет…
- Я выпил немного…
Воспользовавшись его заминкой, отталкиваю от себя и бросаю, прежде чем выскочить в коридор:
- Духами…
Залетаю в комнату, плотно прикрываю дверь и начинаю судорожно натягивать на себя белье. Руки мелко дрожат, ноги ватные, путаются сначала в трусиках, потом в шортах.
Смахнув слезы, начинаю пихать голову в горловину майки и слышу звон разбившегося стекла.
Замерев, смотрю в сторону двери. Сердце колотится как отбойный молоток и даже слезы перестают бежать. Тело сковывает страх.
Не дыша, жду, что вот распахнется дверь, и в комнату ворвется взбешенный Майкл. Но минуты идут, а ничего не происходит. Постояв так несколько минут, на цыпочках подхожу к кровати, в которой сладко спит дочка, и как есть, с мокрой головой, ныряю под одеяло.
Больше из квартиры никаких звуков не доносится. Я лежу, вцепившись побелевшими пальцами в одеяло, и жду неизвестно чего.
Проходит час, второй, а сна ни в одном глазу. В крови до сих пор бродит адреналин и сердце никак не успокоится.
Что на него нашло? Не похоже, что сильно пьян… Что тогда?.. У любовницы внезапно менструация началась?.. Завела и не дала?
Измучившись, все же решаю сходить проверить, все ли там в порядке.
Соскальзываю с кровати, крадучись, подхожу к двери и, отворив ее, высовываю голову наружу. Все тихо. Свет горит только на кухне.
Быстро прохожу мимо комнаты Майкла, открываю дверь в ванную и как вкопанная встаю на пороге.
Теперь понятно, что это был за звук. Бросил таз со своей рубашкой в зеркало. Нижняя часть его разбилась и осколками осыпалась на пол за стиральную машину.
Сама рубашка лежит на полу, пятном наружу.
Утро начинается для меня внезапно. Я распахиваю глаза, когда из-за двери слышится неясный шорох. Воспоминания о прошедшей вечере наваливаются скопом, отдаваясь уколом где-то под ребрами.
На часах девять утра. Почему Майкл не на работе? Это ведь он там ходит.
Звук повторяется.
Встав, накидываю халат и, немного помявшись у двери, выглядываю в коридор.
Там никого. Нервно закусив губу, ступая босыми ногами, иду в сторону прихожей. Навстречу мне появляется Майкл. Хмурый и взъерошенный, будто после бессонной ночи.
- Ты не на работе?.. – охрипшим ото сна голосом спрашиваю я.
- Нет.
Обходит по дуге и скрывается в своей комнате. А мой взгляд падает на три объемных пакета у входной двери.
Что это?.. Его вещи?
Через несколько секунд он возвращается с еще одним таким же баулом.
- Ты куда-то уезжаешь?
- Уезжаю… Я квартиру себе снял.
- Зачем?
Мой вопрос остается без ответа. Поставив сумку на пол, уставляется в экран телефона.
Переминаюсь с ноги на ногу, обхватив плечи руками, пытаюсь скрыть нервную дрожь.
- Майкл, что происходит?
- Понятия не имею, - пожимает плечами, - сам голову ломаю.
- Почему уезжаешь ты, а не мы с Олей?
- Здесь вам лучше будет… живите…
- А ты? – шепчу тихо.
- А я отдельно…
- Тебе с нами неуютно?
- Уютно, Ян… - выдает грустную улыбку, - дело не в вас… не в тебе…
- В тебе?
- Во мне. Хочу побыть со своими тараканами наедине.
Я примерно представляю, о каких тараканах идет речь. Это его чувства к Камиле.
Словно в подтверждение моих слов из одного из пакетов с громким звуком что-то падает на паркет. Наклонившись, поднимаю фоторамку с фото Милы.
- Держи… - сквозь спазм в горле выдавливаю я.
- Спасибо, - забирает и прячет между своих вещей.
Прерывая неловкую паузу, к моему счастью, в прихожей появляется заспанная Оля. Подхватываю ее на руки и прижимаюсь губами к пухлой щечке.
- Привет, солнце…
Майкл тут же оказывается рядом и целует дочь в другую щеку.
- Такси приехало, - сообщает он, - я буду навещать Ольку.
- Конечно… - бормочу негромко.
- Ян… прости за вчерашнее…
Киваю, не в силах выдавить и слова и, развернувшись, быстро ухожу в комнату.
Дочка прыгает на кровати, а я, копаясь в ее вещах, безмолвно давлюсь слезами.
Что происходит?.. Я ничего не понимаю. Его поведение загоняет меня в тупик, кромсает сердце перочинный ножом на маленькие кусочки, душу в клочья рвет.
А это больно, черт возьми! Невыносимо! Зачем он так со мной?.. В чем моя вина? Я не то говорю, смотрю не так или веду себя неправильно?
И так стараюсь не маячить перед глазами, не отсвечивать, не лезу с разговорами, когда вижу, что фигово ему и уж тем более, ни в чем не упрекаю.
Что не так? Раздражает один мой вид? Выбешиваю своим присутствием? Тогда зачем так смотрит, трогает зачем? Что за голод во взгляде, когда, срываясь, набрасывается на меня?
Я ведь не ассоциируюсь у него с Милой?.. Если да, то ему прямая дорога к психиатру.
На следующий день в квартире появляется Ольга Сергеевна.
- Майкл переехал, - объявляю с порога, словно оправдываюсь.
- Знаю, звонил. Я за тобой.
- За мной?
- Собирайся, поедем шопиться.
- Спасибо, но нет, - твердо произношу я, - у меня все есть.
- Тебя никто не спрашивает, Яночка, - не менее категорично отвечает женщина, - пятнадцать минут на сборы.
- У меня мало денег, Ольга Сергеевна.
- Разве речь шла о деньгах?
- Не удобно…
- Расслабься, - отмахивается от моих сомнений, - наш американский папашка, узнав, что у него внучка родная объявилась, отвалил на ваше содержание кругленькую сумму.
Круто, че…
- А Оля?
- Едет с нами.
Через двадцать минут мы садимся в большой черный джип с Виталиком за рулем.
- Зай, в Планету, - говорит Ольга Сергеевна и обращается ко мне, - что с лицом?
- Ничего.
- Не любишь шопинг?
- Не люблю, - хмыкаю я, - не умею я шопиться.
- Пфф… не умеешь – научим, не хочешь – заставим, да же, Олюсик?..
Оля, в отличие от меня, в неописуемом восторге. Как маленькая дикарка, вертит головешкой по сторонам, рассматривая салон авто, вытягивает шею, глядя на проезжающие мимо машины. Тычет пальчиком в прохожих. Все ей интересно.
Она ведь в этом плане у меня не избалованная. На пальцах одной руки можно пересчитать, сколько раз ездила в автомобиле. Только в коляске до магазина и поликлиники.
Виталик привозит нас в тот же торговый центр, в который отправлял меня Майкл.
У меня даже выдохнуть получается. Хотя бы не буду смотреть на него как баран на новые ворота. Здесь-то я уже была, знаю примерно что и где.
Но не тут-то было.
- Девочки, за мной! – командует женщина и ведет к стеклянному лифту, который поднимает нас на седьмой этаж.
А здесь… нет магазинов… Этаж называется «Территория Красоты».
Недоуменно оглядываясь по сторонам, веду Олю мимо кабинетов с табличками Вакуумный массаж, Обертывание, Шугаринг, Маникюр.
Зачем мы сюда пришли?
- Девчули! А вот и мы! – громко объявляет Ольга Сергеевна, останавливаясь на пороге парикмахерской.
Девчули тут же начинают щебетать как птичья стая, нестройно приветствуя маму Майкла.
Мы заходим внутрь, и она указывает на меня рукой.
- Вот, привела, как и обещала. Маша, сделай красиво!
Я, как дурочка, хлопаю глазами, пока девушка, стриженая под «ежик», под белые ручки ведет меня в раковине.
- Ольга Сергеевна… - только и получается беспомощно пролепетать напоследок.
- Наслаждайся, Яна, а мы с Олюсиком пока Детский Мир грабанем.
Меня даже не спрашивают, как постригать. Делают удлиненное каре, а затем наносят на волосы какую-то маску.
- Для чего она?
- Увидишь, лапуль, - подмигивает девушка Лана, - у тебя и так волосы шикарные, а после нее будут блестеть, как соплями намазанные!
