— Я не знаю, — посмотрела на спальню растерянно, пытаясь понять, как я там очутилась.
— А потом вы поехали к Николаеву. Ну же, вспоминайте, — подкидывал версии следователь.
— Как это? — я растерянно сжала виски.
— Вот так, сели в такси и поехали к Николаеву. Продолжать романтическую встречу.
— Не может быть, я не могла, — беспомощно схватилась за голову.
Да что со мной? В голове ни одной мысли.
— Там, в подъезде, на него напали, — продолжает следователь.
— Я напала?
— Кто-то напал на него, а вы почему-то оказались дома.
Действительно очень странно. Смутно догадываюсь, как так могло произойти, но не произношу вслух.
— Я ничего не понимаю, — только и всего смогла выдавить.
— Правильно, потому что вам подсыпали снотворного. Сейчас поедем в отделение и возьмём кровь на анализ, — он взял меня за руку.
— Я никуда не поеду, — дернулась я, но Вяземский держит крепко.
— Но тогда вы не сможете доказать, что не вы напали на Николаева.
— О чём вы? Что за бред? Я поехала к нему, а потом на него напала. Вы себя слышите?
— Так вот, чтобы доказать свою невиновность, вы должны сдать кровь.
— Хорошо, я сдам кровь, только в том месте, где сама скажу. А то вашим экспертизам нет доверия. Ещё подстроите что-то и я останусь виноватой, — гордо встала, готовая идти.
— Вы умны не погодам, Лиза, — осмотрел своими глазками гипнотическими.
— Стараюсь быть умной, чтобы такие, как вы, не смогли меня запутать.
— Я не пытаюсь вас запутать, только хочу разобраться, почему напали на Николаева, а вы оказались дома. Может быть, тут был кто-то третий? Совсем скоро мы всё узнаем.
— Да, пожалуйста.
Он повернулся к человеку, который всё это время стоял рядом, в черной одежде и черной трикотажной маске на лице, указал ему на меня и приказал:
— Забирайте её.
И снова я в отделении. Сижу, уставившись в стол. Надоели эти бесконечные вопросы. Следователям уже безразлично на то, что мой папа известный адвокат. Тыкают мне, как хотят. Наверное от того что понимают, Волков близко и я ему помогаю.
Чувствуют, правда где-то близко, но ничего доказать не умеют.
Не пойман не вор, а я — не поймана.
Почти целый день продержали меня здесь. Думали, кинусь рассказывать и во всем каяться. Даже не собиралась.
Когда Вяземский понял что взять с меня нечего кроме пары капель крови и того факта, что я поужинала с Николаевым, решил больше не возиться со мной и подписав пропуск сказал:
— Не хочется повторяться, но я всё-таки предупрежу вас ещё раз, не связывайтесь с Волковым, он утащит вас на дно.
— Дно бывает разное, — сказала я и взялась за ручку двери.
— В такое дно, вам Лиза, лучше не попадать.
Я вышла и закрыла за собой дверь.
Прошла по коридору, повернула на лестницу и за поворотом, на пролёте выше увидела двух людей. Сразу узнала Николаева и того другого, что был тогда с Вяземским, в доме, когда я сидела за зеркалом. Эти двое о чем-то дружески беседовали, склонившись друг к другу, не замечая проходящих мимо людей.
Я не стала привлекать к себе внимание. О чём они говорят, всё равно не услышу, а сам факт того, что они так задушевно общаются, уже говорит не в пользу каждого из них.
Гады. Наверное, в этот момент в моём взгляде можно было заметить икры возмущения и ненависти, если бы кто-то наблюдал за мной так, как я наблюдаю за этими двумя.
Сейчас я не стала об этом задумываться и посмешила на выход. Нужно поскорее уйти. Нечего мне тут задерживаться. Устала очень от целого дня сидения на неудобном жестком стуле. Если бы стул был помягче, возможно я бы не так устала. А сейчас суетливо отсюда сматываюсь.
Как бы так сделать, чтобы больше сюда не попадать.
Внизу показала дежурному пропуск и он нажал на кнопку турникета.
На улице я вздохнула с облегчением. Наконец-то я на свободе.
Да, конечно, я понимаю, на что намекает Вяземский. Я хожу по очень тонкой грани и только тут, в участке можно это в полной мере ощутить. Достаточно сделать пару неловких движений, и я преступница и ждёт меня суд и тюрьма.
А когда отсюда выходишь, прямо гора с плеч падает. Ощущение как будто выскользнул из лап чудовища, желающего заграбастать и закрыть в темнице.
Несколько оживляющих вдохов привели в чувство. Усталая, но свободная. Приятное ощущение. Я посмотрела в одну сторону, потом в другую. Нужно куда-то идти. Только бы подальше отсюда, от этих черных людей там на лестнице и хитрого Вяземского. Он не кажется черным, но и с ним лучше не связываться.
Повернула направо. И пошла на своих каблуках, дальше уходя от участка. Я ведь так и хожу в красном платье и на шпильке со вчерашнего дня. И кажется, начинаю к такому стилю привыкать.
Образ элегантной учительницы, постепенно затмевает другой образ — роковой женщины. Усмехнулась такому сравнению. Жаль Волков меня сейчас не видит. Я хоть и устала, но иду с гордо поднятой головой.
Первый поворот пропустила, пошла к следующему. Там поймаю такси и поеду домой.
Хочу полежать в ванной, а потом буду спать долго, долго. Хочу выспаться, после вчерашнего и после полиции. Чувствую себя страшно уставшей. Вымотанной.
Скорее, скорее домой.
На следующем перекрёстке повернула налево. Тут улица не слишком оживлённая. Даже пустая. Я немного прошла вглубь и остановилась, достала телефон, чтобы вызвать такси.
Набрала номер. Пока слушаю в трубке гудки, обвела взглядом окрестность и… резко замерла…
На другой стороне, у обочины стоит большой черный мотоцикл. На нем человек, одетый во всё черное. Оперся, сидит вальяжно так и кажется, смотрит на меня, сквозь стекло глянцевого шлема.
Я не стала задерживать взгляд. Что-то пугающее во всём его виде и позе.
А что если те двое за мной слежку поставили? Может это киллер и он меня сейчас…
Чувствую, как начинает дрожать внутри. Больно наглая поза у этого человека. Вызывающе нахальная.
Я поскорее пошла дальше, хотела зайти за угол и там уже попытаться отцепиться от этого человека. Если он действительно наблюдает за мной. На каблуках далеко не убежишь. Надеюсь, подъедет такси, скажу водителю, чтобы ехал быстрее.
Иду и думаю — может это обычный байкер, который просто разглядывает уверенным взглядом красивую девушку, а я уже в нём убийцу увидела.
Всё равно тороплюсь. И с ужасом понимаю, что мотор мотоцикла рыкнул, звук начал приближаться.
Быстрыми шагами, насколько это возможно на каблуках, я дошла до следующего перекрёстка и снова свернула.
Что делать?
Страх и паника начинает разрастаться.
Можно вернуться в полицию, сказать, что за мной следят. Пусть разбираются — кто и зачем это делает.
Да, так и сделаю. Обойду квартал и вернусь в полицейский участок.
А гул мотора всё ближе и ближе. Рычит, будто злой монстр, провожает, следит и… вдруг затих.
Я обернулась и чуть не вскрикнула… человек снял шлем…
Волков!
Андрей!
Глава 17
Несколько минут я наблюдал за ней с другой стороны улицы.
Сам себя спрашиваю — почему я здесь. И отвечаю — из-за неё.
Значит я такой, как и все мужики. Точно такой.
Рассматриваю и наслаждаюсь тем что вижу. Смотрю, как медленно и грациозно она словно плывёт. Как прямо держится и покачивает бедрами. Даже сквозь шлем слышу стук каблуков и вижу дрожащие на ветру волосы. Красное платье в облипку.
Охренеть. Такой я её ещё не знаю.
Отдаю себе отчёт в том, что в сию секунду забываю об опасности.
В мозгу пульсирует — хочу её! Лизу Портную.
Дочь палёного адвоката.
Сжимаю челюсть. Выдыхаю словно бык, шумно, сердито. Меня кроет от одного вида этой дерзкой училки. Не хочу, а кроет. Вот сейчас схватить и увезти. Руки чешутся сделать с ней что-то. Трогать, сжимать в объятьях. Чтобы извивалась подо мной… чтобы кричала от удовольствия…
А значит, так и будет.
