Наверное так.
Её лицо, в глазах вопрос и я знаю на него ответ. Уже знаю.
— Люблю — тебя, — выдыхаю в её губы и касаюсь их нежной кожи.
Лиза обвивает руками мою шею. Всего мгновение, я подхватил стройное тело и иду в спальню, куда Лиза не стала заходить.
Толкнул ногой дверь, прошел несколько шагов и спотыкаюсь о единственную преграду — кровать. Мы падаем. Здесь, я уже не намерен останавливаться.
Стягиваю с Лизы платье. Избавляюсь от него в несколько движений. Расстёгиваю лифчик. Торопясь. Целую шею, грудь. Накрываю губами рот.
Быстро, жадно, я пробираюсь ладонью между ног, нащупываю и рывком стягиваю трусы. Трахнуть немедленно, чтобы перекрыть всё что было и начать заново.
Желание уже не скрыть, оно берёт, впивается изнутри, оно вздыбилось членом и требует жертву.
Лиза — моя жертва, сегодня и навсегда. Её хочу мучить, хочу придавить телом, задрать ноги, стиснуть и сунуть в неё член. Чтобы стонала, выгибалась, и испуганно смотрела мне в глаза своими круглыми глазами.
Приподнялся, стянул куртку, рванул ремень на джинсах, полез в карман за резинкой и под сосредоточенным, ждущим взглядом Лизы раскатал резинку на член.
А теперь нужно просто войти и ничего не испортить, как в прошлый раз. Пульсирует в мозгу — Просто трахни её Андрей, просто трахни. Не думай ни о чем. Трахайся и наслаждайся.
Я нависаю над Лизой и взгляды наши сосредоточенно сплелись. Каждый ждёт, что будет дальше. Каждый волнуется. Я медленно вхожу и наблюдаю. Она приоткрывает маленький, пухлый рот. Смотрит мне в лицо и краснеет от возбуждения. Новое движение и новый выдох. Трепет в теле. Подхватываю под шею и давлю. Лиза напрягается и смотрит. Этот взгляд, он напряжен и ждёт…
Но сегодня не дождётся. Неожиданностей не будет. Сегодня я хочу её и никого больше.
Резко, без ритма вхожу и выхожу. Всё быстрее и быстрее и ей ничего не остаётся, как закатывать глаза, закрывать и открывать, чтобы снова встретится с моим напряженным взглядом.
Рывками вхожу, закидываю ноги себе на спину, изгибаюсь почти в кольцо.
Злость нарастает, как и желание и я снова натягиваю круглые бедра.
А она поняла, ничего другого не будет и никто другой на ум мне не идёт, расслабляется и с силой обхватывает меня. Стонет подо мной и тянет в стороны руки. Хватается за шелковое покрывало, стягивает его.
— Боже, как я этого хотел, — выдыхаю и в ответ слышу тихое — я тоже.
Не выдерживаю, накрываю снова влажный, перекошенный удовольствием маленький рот. Сминаю жестоко губы, обхватываю и тяну.
Боже правый, ещё немного и кончу, так и не успев доставить ей удовольствие. Нельзя. Черт.
Чувствую надвигающуюся волну. Послабляю хватку, приостанавливаюсь. Начну долбить — кончу. А сегодня никак нельзя кончать первым.
Оттягиваю, терплю, притормаживаю. Ощущаю её каждым движением своего тела. Начинает прижиматься, тереться, откидывает голову, вырвала губы из моих.
Ещё движение и огнь возбуждения в глазах Лизы затягивается поволокой. Дыхание учащается, грудь вздымается, руки соскальзывают, но всё ещё тянут, ноги раздвинула и ждёт, ловит… я отпускаю себя на волю, разрешаю себе получить и дать…
И мы, в один момент, с разницей лишь в несколько секунд, вздрагиваем и стонем.
Как получилось, но это что-то нереальное. Тело моё натягивается в судорогах оргазма и замирает.
Остановился отдышаться. Уткнулся в плечо. Лиза затихла.
Я приподнялся, глянул ей в глаза.
Она улыбнулась, я тоже.
— Я думала, так не бывает.
— Бывает, — отвечаю и провожу пальцем по щеке, — Иногда бывает.
Глава 18
Он придавил меня своим телом. Не знаю радоваться от счастья или рыдать навзрыд. Хочется и того и другого. Хочется лежать так всю оставшуюся жизнь, сколько её ещё осталось и не выбираться из этих объятий никогда.
Не подозревала даже, что так бывает.
— Я думала, так не бывает, — говорю задумчиво, глядя в голубые блики солнечных лучей на потолке.
— Бывает, — отвечает Андрей и нежно трогает моё лицо, проводит подушечками пальцев по коже, — Иногда бывает.
Я растворяюсь в нём, полностью. Без остатка. Сливаюсь с ним. Кожа к коже, ладонь к ладони. Тело накрывает тело и всё что мне нужно было в жизни уже ничего не значит. Я тут и хочу остаться здесь навсегда.
Кажется, я заснула. Действительно. Открываю глаза, Андрея нет. Слышу только звук льющейся воды. И звон посуды. Он на кухне.
И запах. По дому разносится запах яичницы, жареной картошки и чего-то ещё. Страшно захотелось есть.
Я привстала. Глянула в окно. Темно. Уже ночь. Сколько же я спала?
Обхватила простынь, замоталась и пошла на звуки.
Вхожу. Андрей в серых, трикотажных штанах и футболке, у плиты. Картошку перемешивает в сковороде.
Всё что я могу и хочу, это подойти сзади и прижаться к нему.
— Проснулась. А я не стал тебя тревожить. Проголодалась? — обернулся и окинул меня таким взглядом, от которого я тут же растаяла.
Мечтаю, чтобы он всегда на меня так смотрел.
— Очень проголодалась, — отвечаю и обхватываю его сзади за талию.
Он трогает мои руки. Не оборачиваясь, нагнулся, потянул мою ладонь к своим губам. Поцеловал и отпустил. А мне хочется ещё. И я снова лезу, пристаю и обнимаю. Прижалась щекой к его спине. Не могу отлипнуть.
— Всё, хватит, — говорит и выключает плиту.
Оборачивается, забирает меня в объятья. Целует лицо. Чувствую каждой клеточкой, как может любить этот человек. Нежно, ласково, и точно знаю, что — верно.
И его любовь сейчас — моя.
Не хочу делиться ни с кем. Он мой, только мой. Эти поцелуи, эти касания — только мои.
Сейчас мне даже страшно от того, что он мог когда-то не взять меня в заложницы. Что было бы, если бы этого не произошло? Если бы он не стал, как они выразились, преступником, получается, он никогда бы меня не встретил.
Что было бы, если бы его жена не умерла? Он так и жил бы с ней и любил её вот такой любовью, которой любит теперь меня.
Что было бы, если бы я не просидела в той комнате два дня, если бы сбежала, бросила бы его… Так бы и жила, ходила в школу, преподавала, устроила бы романтический ужин Тимуру. И думала, как всё у меня хорошо, какой хороший человек мой отец, как любит меня Тимур…
Что было бы?
Сейчас я даже не хочу об этом думать. Я там, где есть и счастлива.
Моя жизнь развернулась, я об этом не жалею. Просто хочу, чтобы это продлилось как можно дольше.
— Давай поедим, пока не остыло, а то у нас совсем не будет сил, — проговорил Андрей.
А я вцепилась в него. Не хочу отпускать. Боюсь, если отпущу, всё закончится. Исчезнет.
— Я не хочу тебя отпускать, — говорю и понимаю свою эту навязчивость, но вижу, что она ему нравится.
— Ну, отпусти хотя бы до шкафчика, — усмехается.
— До шкафчика можно.
Он потянулся, достал тарелки, поставил и выложил на них содержимое сковороды.
Потом открыл кастрюльку, положил оттуда сваренные сосиски. А сверху кольца яичницы.
— Ты столько всего приготовил, — удивилась я, — где ты это взял?
— У меня много запасов. На тот случай если нужно отсидеться. Не проголодаемся, — он взял тарелки и пошел к столу.
Я за ним. Сели.
— Давай останемся тут навсегда, — смотрю влюблённо.
— Давай, — улыбнулся он и протянул мне стакан с чем-то красным.
— Это что?
— Попробуй.
Я отпила — сок.
Андрей улыбнулся.
— А ты думала, я хочу тебя напоить?
— А я бы не отказалась от глоточка вина.
— Да? Ну ладно есть немного вина. Одна давнишняя бутылка, — усмехнулся снова.
— Давай её сюда, сегодня я хочу праздновать.
— Что? — он посмотрел на меня ласково.
— Так, — шутливо задумалась, — что же я хочу праздновать? Сейчас придумаю.
Сказать что-то такое, что у меня в сердце я не могу. Сказать шутливый тост и повод тоже не могу. Значит нужно просто отделаться банальностью.
