class="p1">– Ой, девочки, а туфли? Туфли мои! – распахивая шире створки, выкрикнула я, когда девчонки уже собирались уйти.
Остановившись, Каролина отобрала у Кристины мои туфли и зашвырнула первую в окно. Мне пришлось изловчиться, чтобы ее поймать. А со второй подруга вообще переборщила – туфля со свистом пролетела над моей головой, опрокинув один из мольбертов, и угодила в темный угол. Тут же из этого угла донеслось звонкое женское «Ой!».
Замерев с одной пойманной туфлей в руке, я уставилась на место, где до этого стоял мольберт, и только сейчас разглядела в углу комнаты маленький кожаный диванчик, а на нем – озадаченную незнакомую девчонку и недовольного Кушнера.
– Ой! – растерянно повторила я за девчонкой, почему-то не сводя взгляд с Назара.
Упс! Кажется, я кому-то помешала. Интересно, чем они тут на этом диванчике занимались? Назар тоже долго сверлил меня взглядом, а потом склонился и поднял туфлю.
– Простите, если помешала, – сказала я. Впрочем, в моем голосе не было ни капельки сожаления. Скорее больше яда.
Девчонка вскочила с диванчика и выбежала из странной комнаты. А Назар так и продолжал сидеть на диване, не двигаясь с места.
– Ну что? – рассердилась я. Теперь мне почему-то было неловко. Кушнер с девчонкой стали свидетелями того, как я, позорно кряхтя и поправляя задравшееся платье, карабкалась на окно, словно старый жук.
– Ты все-таки сюда пролезла, – сказал наконец Назар. Впрочем, голос его прозвучал не так уж и злобно, а как-то насмешливо.
– Ага, – кивнула я, – потому что ты мне не указ.
– А если б окно было закрыто, ты бы подкоп вырыла?
– Или в трубу полезла, как Санта, – мрачно отшутилась я.
– У тебя, Мечетина, шило в одном месте, – сказал Назар.
С этим я поспорить не могла.
– Я тебе все обломала, да? – спросила я слишком довольным голосом.
Назар посмотрел на меня с интересом.
– Может, ты просто ей на замену пришла? Садись! – Кушнер самонадеянно постучал по дивану рядом с собой.
Я возмущенно фыркнула.
– Не буду я никакой заменой!
Только от одной мысли об этом щеки запылали. Чтобы скрыть внезапное смущение, я принялась натягивать на ногу единственную туфлю. Эх, жаль, что мольберт помешал… Каролина могла бы Кушнеру и в голову угодить. Возможно, не зря нас не хотят пускать на мероприятия. Швыряться предметами – наша короночка.
Назар заметил мое смущение. Рассмеялся и поднялся с дивана.
– Ладно, Мечетина, раз уж ты сюда все-таки пробралась, то веди себя хотя бы прилично. Много не пей и не буянь.
– Сам не буянь, – огрызнулась я, стоя перед Кушнером, как дура, в одной туфле. Из-за каблука меня немного перекосило.
Назар снова улыбнулся и направился к выходу. Я тут же закричала:
– Эй, Кушнер! Обувь верни!
– Разбрасываться не будешь, – сказал Назар, уже хватаясь за дверную ручку.
– Я что, в одной буду ходить весь вечер? Отдай! Фут-фетишист недоделанный!
Но Назар ловко выскочил за дверь вместе с моей туфлей. А я, переваливаясь, словно косолапый медведь, поскакала за ним. Дернула на себя дверь – закрыто. Тогда я забарабанила в нее:
– Открывай! Назар! Вот гад!
Было слышно, как совсем рядом гремит музыка. Конечно, мои вопли никто не услышит. Снова выпрыгивать в окно? «Двое из ларца» не пустят через дверь, и я поковыляю до дома босой. Дурдом какой-то!
Повернувшись спиной, я принялась пинать дверь пяткой. Она тут же легко отворилась, и от неожиданности я чуть не вывалилась в коридор. Оказывается, дверь нужно было толкать, а не тянуть на себя. Как-то в бешенстве я не заметила такую маленькую деталь. Ну… теперь я была на свободе. Несмотря на распахнутое окно, в том странном помещении с множеством гипсовых голов античных богов было душно, а еще немного жутковато.
В одной туфле я направилась по длинному пустому коридору в ту сторону, где звучала музыка. Коридор казался мне каким-то бесконечным. Я шла и шла, боясь занозиться о старый деревянный паркет. В какой-то момент мне надоело ковылять, я сняла несчастную туфлю и, наплевав на все, пошла босиком. А то таким темпом и до утра до танцпола не доберешься… А мне еще нужно разыскать проклятого Кушнера и забрать у него вторую туфлю.
Вскоре коридор стал уже не таким пустым. Музыка становилась громче, мне навстречу то и дело попадались незнакомые парни и девушки. Они с интересом смотрели на меня, но мне было все равно. Я так и шлепала босиком, не обращая ни на кого внимания. Наконец нашла вход на танцпол. Грохот басов тут же оглушил. В середине актового зала – импровизированная барная стойка. У меня от всех волнений во рту пересохло, и я первым делом устремилась туда. Выпью немного минералочки – промочу горло.
Заказав воды, я вытащила из сумочки телефон. Среди двух пропущенных от Каролины обнаружила еще и сообщение от мамы. Прочитала его, и настроение сразу испортилось.
«Надеюсь, ты уже подумала над нашим предложением?»
Предложением? Это больше похоже на ультиматум. И когда я успела бы подумать, ведь уехала от родителей всего четыре часа назад… Такие важные жизненные решения не принимаются с бухты-барахты.
И следом еще одно сообщение:
«Ты же понимаешь, как эта работа важна для твоего отца. Мы себе места не найдем на другом конце света без тебя! Подумай, как ты можешь нас всех подвести».
Мама могла портить жизнь даже на расстоянии. Я не сомневалась, что, уехав на другой континент, она и оттуда достанет. Даже на другой планете мама найдет, чем меня устыдить.
Да, настроение после такого стремилось к нулю. Бармен к тому времени принес мне стакан с минералкой, но я поморщилась и попросила:
– А можно мне мартини?
Парень тут же внимательно посмотрел на мой телефон с горящим экраном и с сочувствием улыбнулся.
– Я тебя понял, – сказал он и быстро удалился.
Я надолго зависла с телефоном, обдумывая ответ. Не нашла ничего лучше, чем написать маме: «Может, поговорим об этом позже? Я сейчас занята. Не дома».
Тогда мама выдала тираду о том, что только тусуюсь и не думаю о будущем. Чем я собираюсь зарабатывать? Вон даже соседку себе нашла, потому что прожигаю жизнь и не могу сама потянуть аренду квартиры, хотя изначально планировала жить в ней одна. Деньги у отца я не брала принципиально, потому что мама всю плешь проест. Она и так считала, что бабули меня слишком балуют, отстегивая великовозрастной внучке на карманные расходы. В итоге у нас с мамой завязалась не особо приятная переписка. Да я и не припомню, когда переписка с мамой
