устрашающе прорычал мне в ухо.
– Это не я. Мне помогли, – поджала губы, не желая называть имени.
Пусть это останется только на её совести. И к тому же, если бы не Марго, он бы меня точно изнасиловал. Только в знак благодарности за своё спасение буду упорно молчать.
– Даже так? – удивился он. – И кто же этот бессмертный?
– Можете меня убить, но я ничего не скажу, – дрожала от его близости, но старалась держаться до конца.
– Вот как? Ну что ж, я рано или поздно я об этом всё равно узнаю. По-хорошему, я должен сейчас свернуть тебе шею, но придётся повременить, – угрожающе прошипел он. – Только что я продал тебя клиенту.
С каждым его словом у меня темнело в глазах. Хотелось закрыть уши и ничего не слышать. Продали? Как товар? Как какую-то вещь? Просто немыслимо…
– На две недели ты переходишь в полное пользование одного очень состоятельного человека. А потом мы вернёмся к нашему разговору, – он смотрел на меня давящим взглядом.
Посчитав, что информации и так достаточно, развернулся и вышел за дверь, оставляя меня одну.
В глазах помутнело. Тяжело дыша, опустилась на диван, закрывая лицо ладонями. Страшные мысли разрывали голову. Страх скрутил внутренности в тугой узел. Дрожь с новой силой расползалась по всему телу, выдавливая немой крик. Продана....
За своими раздумьями не заметила, как в помещении появились двое крепких парней. Схватив меня под руки и ни слова не говоря, потащили на выход.
– Нет, – закричала, упираясь ногами. – Отпустите, – стала вырываться что есть мочи.
Куда? Куда они меня тащат? Неужели моим мучениям никогда не придёт конец?
Все попытки освободиться были тщетны. Даже бармен, видя эту картину, не повёл глазом, когда меня тащили мимо него. Будто происходящее было обычным делом. В порядке вещей. Что бы я ни делала, всё будет бесполезно.
Миновав зал, парни вывели меня прямиком на улицу, крепко завязали глаза и руки, потом грубо закинули на заднее сиденье автомобиля.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я зашлась в громком крике.
– Не ори, – невозмутимо прозвучал голос рядом со мной. Мои губы закрыли горячим поцелуем, проникая языком в рот.
Если существует ад на земле, то он начинается именно здесь и сейчас. Этот дьявол не оставит меня никогда. Не успокоится, пока не раздавит. Не позволит существовать на этой земле. Сделает всё, чтобы уничтожить. Одна его фраза у моего лица бросила в холодный пот. Осознание, что он и есть тот самый клиент, отшвырнуло взрывной волной, оглушая мыслью, что это конец.
Подавляя мои крики, терзал губы до боли, не позволяя сделать глоток воздуха.
Причинял мне боль. Нежную боль, потому что я, что бы он ни творил, по-прежнему его любила. Стоило ему ко мне только прикоснуться, и я, как дура, сразу же забывала обо всём, что он мне сделал.
– Стас, – каждое слово давалось с трудом. – Зачем ты так? Отпусти меня… – в горле образовался ком, который не давал сделать вдох.
– Запомни, так как повторять больше не буду, – мужчина с силой сдавил мой подбородок. – Ты игрушка, а я твой господин. Говорить будешь только тогда, когда я это позволю, – он небрежно толкнул меня на спинку сиденья.
Я снова окунулась в бездну безысходности. Со связанными руками, с завязанными глазами, без права голоса.
Машина тронулась с места, увозя меня в неизвестном направлении туда, откуда я, скорее всего, уже не вернусь. Обняв себя руками, попыталась унять дрожь. Моё тело предавало, и я теряла контроль над собой.
– Теперь ты узнаешь, что такое настоящее отчаяние, – сказал голосом, от которого пульс зашкаливал, будто бешеный.
Стас напоминал мне опасного зверя во время охоты, которому нравилось играть со своей жертвой. Ему доставляло удовольствие чувствовать мой страх. Наводить на меня ужас, и у него это получалось.
Чтобы не потерять сознание от страха, постаралась абстрагироваться, хотя бы на время поездки, которая затянулась. Хотелось надеяться, что-то чудовище, в которое он превратился, одумается. Ведь не просто так, судя по времени в дороге, он решил вывезти меня за пределы города.
Наконец, когда автомобиль притормозил, с меня сорвали повязку.
– Вылезай, – грубо сказал он.
Открыв противоположную дверь, выбрался из машины, оставляя меня с водителем.
Поморщившись от яркого света, увидела дом в колониальном стиле, огороженный высоким забором.
Он что, привёз меня к себе домой? Чтобы не злить хозяина особняка, выбралась наружу, внимательно осматривая всё вокруг.
Дом впечатлял своим размером. Двухэтажный, величественный, кричащий о том, что хозяин далеко не бедствует.
Покинув дом отца, он не только не нуждался в деньгах, а смог своими силами добиться небывалых высот.
Хотелось задать ему миллион вопросов, но помня правила его игры, решила подавить их в себе. Раз ему так хочется, буду молчать. Да и какой толк с ним разговаривать? Разве он станет меня слушать?
Поравнявшись с ним, посмотрела в холодные расчётливые глаза, в которых угадывалась доля презрения.
Жестом дала понять, что руки затекли, а веревка режет мои запястья.
– Я вижу, тебе не терпится меня обслужить? – насмешливо проговорил, глядя мне в глаза.
Приблизился вплотную, очерчивая большим пальцем контур моих губ.
Сердце лихорадочно забилось от смысла его слов. Краем глаза заметила мелькающую по периметру территории охрану. Что, если ему вздумается взять меня прямо здесь, на глазах у всех этих людей?
По коже пробежали мурашки.
Чтобы не провоцировать, покачала головой и опустила свои глаза, беря свои эмоции под контроль.
– Две недели… – прошептал, издевательски ухмыляясь. – Ты будешь полностью в моей власти.
Бесцеремонно схватив за локоть, потащил по дорожке в сторону дома.
Войдя внутрь, успела оценить современный дизайн. Ультрамодная мебель и детали интерьера мне понравились больше, нежели те, что были в доме моего мужа.
Не задерживаясь на нижнем этаже, Стас потащил меня к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.
– День и ночь я буду трахать тебя, как грязную шлюху, до изнеможения, – говорил, ведя по узкому коридору.
От тона, которым это было сказано, перехватило дыхание. Сжав кулаки, продолжала молчать, сдерживая себя.
Остановившись у одной из дверей, резко её распахнув, втолкнул меня вовнутрь.
Оглядев свою новую тюрьму, едва сдержала возглас отчаяния. В комнате находились двуспальная кровать, тумбочка и шкаф. Я снова в тюремной камере с одной лишь разницей: сменился хозяин.
– Ты же этого хотела, когда сбежала от моего старика? – издевательски спросил он.
– Ты совсем рехнулся? – вспылила, не сумев обуздать свою злость.
Было крайне обидно осознавать, что, едва увидев меня в борделе, он посчитал меня
