Это просто невыносимо! Что за безобразие?! Почему так громко играла музыка? А ребенок… Что за игрушки такие варварские, которые грохали об пол? Чертовщина…
Обычно я не была такой угрюмой, зловредной, как тигрица, готовая вцепиться в горло, и недовольной всем, что творилось кругом. Мне казалось, что даже ветер гулко шумел за окном. А все потому что… Пить меньше нужно!
Помешивая чай ложечкой, потерла рукой висок, пытаясь ослабить боль хоть на йоту и собрать разбегающиеся, как тараканы при свете, мысли.
А еще это странное шуршание… Будто-то кто-то что-то грыз.
Хрусь! Хрусь! Хрусь!
Отставив чашку, нахмурилась. Занятно… Это только у меня в голове или нет?!
Хрусь!
Звук отдавался из-под стола. Медленно опустила голову под стол, находя источник шума. На меня враждебно вылупились красные точки. Белый сморщенный комок с длинным хвостом и розовым носом, бесстыже вгрызался своими зубищами в кусочек засохшего хлеба, что, вероятно, стащил из бабушкиного пакета с сухарями. Животное недовольно подергало носом. Уж больно ему не нравилось, что его трапезу прервали.
Это была крыса… Всего лишь крыса…
Однако, животное и глазом не моргнуло, продолжая свое дело.
Крыс играл на моих нервах. И, сдавалось мне, что из нас двоих была напугана до чертиков только я.
— Давай же! — топнула ногой по стулу. — Ну, сейчас ты у меня получишь! — рыкнула, взяв кухонное полотенце в клеточку. Скрутила, и давай им махать под столом. — Киш! Вон! Вон!
То ли я была такая неуклюжая, то ли мои кочерыжки росли не из того места, а по крысу никак не попадала. Мазила!
— Дунька, ты чего воюешь? — вбежала на кухню Раиса Васильевна.
— Баб… Бабушка, — всхлипнула. — Я… а потом… и тут эта… зенки разула и зырит, — сбивчиво лепетала.
Хрусь!
Мой глаз нервно дернулся. Верный признак того, что бессовестная белая гадина довела меня до ручки. Этих грызунов я боялась не на жизнь, а на смерть. Засунув голову под стол, снова тряпкой рассекла воздух.
— Ух, проклятая! Только доберусь я до тебя!
— Не надо! Не нужно, пожалуйста! — услышала я сверху детский жалостливый голос. — Это я ее выпустил. Я честно-честно так больше не буду!
Когда моя голова высунулась из-под стола, первое что узрела мальчишку с опущенной головой. Шмыгнув носом, он юрко залез под стол и достал оттуда крыса.
— Его зовут Джерри, и он хороший. Теть Рай, не ругайтесь на него, — взглянул на бабушку. — А хотите я вам свои сухарики принесу? — оживился мальчонка. — У меня их много! Да, еще и со вкусами! Вам какие? Сыром? Беконом?
Не умилиться этому ребенку было бы преступлением. Его самоотверженность была достойна похвалы. Все, мы знаем как дети любят набивать свои желудки чипсами, сухариками и другой подобной химией.
Мы с бабулей переглянулись. На наших лицах нарисовались улыбки. Когда-то и я так самозабвенно защищала своего Рыжика, готовая терпеть любое наказание. Справедливое и не особо, лишь бы рыжему котяре не досталось по шапке.
— Это твой, Игорек? — спрыгнув со стула, поинтересовалась.
Исторические нотки исчезли из моего голоса, а вот настороженность к животному, именуемую как Джерри, отнюдь.
— Да, — прижал к себе грызуна мальчик, будто опасаясь что животное отберут. — Мне его родители на День Рождения подарили. Теть Рая, вы расскажите все родителям?
— Вот, если кашу поешь, — нашлась бабушка, — тогда рот на замке держать буду.
— Я все съем! Все-все!
Животное под моим чутким руководством отправилось в места не столь отдаленные. За решетку. В прямом смысле. Джерри мы закрыли в клетке.
От пережитого потрясения мой котелок заварил. Да и сама я проснулась, хоть и спать жуть как хотелось. Прилечь на кроватку, одеяльцем с головой накрыться и дрыхнуть до самого вечера, а лучше — до завтрашнего дня. И начхать на эти дела! Поделом им, без Дуньки справятся! Однако, все это было не более, чем мои грезы. На деле же, шустро перекусив кашей и запив ту остывшим чаем, почапала собираться на работу.
Натянула простейшие джинсы дудочки, огромный бежевый свитер крупной вязки, завязала дулю на голове. На губах обычная гигиеническая помада с ментолом, исключительно в лечебных целях, дабы губы не обветривались, и я готова к труде и обороне. Будь тут Фролова она бы сию минуту же высказала свое «фе» и вдобавок рожу сквасила. Ну, а мне в самый раз. Время даром не уходит, да и куда мне прихорашиваться? Чай, не на гулянку чапала, а на работу родимую. Перед кем там красоваться-то? Разве, что перед почившим Львом Толстым в трех томах «Войны и мира», или же его соратником, глубокопочтенным А. А. Пушкиным.
Нет, вопреки всеобщему мифу, что библиотека прошлый век и уже изжила себя, в нашу частенько заглядывали любители почитать, да и студенты бывало. Однако, это были не те красавчики, непризнанные братья Брэд Питта, а ботаны класса обыкновенных. Дохленькие, невзрачненькие, преимущественно молчаливые книжные черви. Фролова, конечно, бурно протестовала, мол, свою судьбу можно встретить даже возле мусорного бака. А мне-то что? Я свою уже давно встретила…
Выходя, ко мне подошел Игорек. Как обмолвилась бабуля он у нас до вечера, ибо эти «проклятые» ворюги опять свет экономят! Пол дома отключили, пол дома работает! К счастью, мы относились ко второй половине. Впрочем, ненадолго… Ежели сегодня свет отключили у первой половины дома, то жди беды у нашей послезавтра. Когда доблестный отряд пенсионеров пошел жаловаться на такое сумасбродство и самоуправу, то ему вежливо ответили: «Нечего тут кудахтать мне! Сказали же русским языком: ремонтные работы! От ушлый народ!»
— Теть Дуня, — потянул меня мальчишка за рукав куртки. Ну вот, уже тетя… — а вы можете, пожалуйста, взять для меня сказки?
— Если перестанешь называть меня тетей, — взлохматила ему волосы, — то даже две.
— Хорошо, те… — оступился Игорек, — Дуня, — закончил мальчик, радостно улыбаясь.
Что нужно еще ребенку? Пару сказок и счастья полные штаны! Эх, вот бы мне так…
— Какие принести? — поинтересовалась, наматывая шарф. С шапкой беда. Она до сих пор у Белова…
— Про богатырей и змей Горыныча!
Выбор ребенка меня удивил. Нынче все как один помешались
