школе или на улице, ремень от матери. И так по кругу. Майкл, кстати, в драках всегда был рядом и на моей стороне. Всегда лез вместе со мной в любую непонятную хрень. Он стал мне самым близким человеком тогда. И оставался им до того момента, пока я не встретил тебя. Для меня он как брат.
Хлоя опять тепло улыбнулась и кивнула.
— Да, он потрясающий, — согласилась она.
Улыбнувшись, кивнул ей и продолжил:
— В последний раз, когда я у него был, мне было девять лет. В то лето он заставлял меня трогать себя, пока он дрочил. Я должен был смотреть на него и ласкать себя. Я думаю, он меня готовил к чему-то большему, чем это. Возможно, дальше он начал бы меня насиловать. Я до сих пор не понимаю, почему он этого не сделал. Что его останавливало. Ведь он больной и явно хотел продолжения. Если я тогда отказывался трогать себя, то получал палкой по спине и рукам. Всё лето ходил синий от побоев, потому что отказывался выполнять его приказы. Местность там была глухая, соседи были, но мало. Спасения искать было особо негде. Однажды, когда он в который раз заставил меня ласкать себя, я решил, что пора проучить его. На следующий день, когда он чинил что-то в гараже, я подкрался к нему и ударил по спине железным прутом. Но сил в руках у меня было мало. Удар не покалечил его, а только разозлил. Он меня избил до потери сознания. Очнулся я только ночью, когда он снова приперся ко мне. Мне было плохо, меня тошнило видимо из-за сотрясения мозга и вырвало прям на его маленький член. Он был в бешенстве и закрыл меня в комнате на неделю. А потом приехали родители и забрали меня. Ту неделю он приносил мне только воду. Никакой еды. Дома я получил от матери за плохое поведение у Пола. Первые две недели в школе я тогда пропустил. Мама не хотела, чтобы учителя увидели побои и моё измождённое лицо.
Хлоя закрыла глаза и покачала головой.
— Это ужасно, Джей. У тебя не было детства. У тебя нигде не было убежища. Нигде не было любви и заботы, — тихо прокомментировала она.
— Да. Не было. От самых родных людей, как я тогда думал, я получал только жестокость, насилие и издевательства. Ближе к моему десятилетию матери позвонили и сообщили, что этого ублюдка задержали и обвиняют в растлении малолетних. Как выяснилось, я был не единственной мишенью. Со мной он развлекался летом, а в остальное время растлевал соседнего парня и его брата. Он их запугивал, что если они его сдадут, то он убьёт их и их родителей. Полиция тогда приехала к нам и спросила, правда ли что я бывал у него и всё ли со мной в порядке. Мать сказала, что со мной всё отлично и выпроводила их. Пола посадили. Ему дали пожизненное, но спустя несколько лет он умер в тюрьме. Кажется, его там грохнули. Такая вот история.
Хлоя изучала моё лицо и явно хотела что-то спросить.
— Спрашивай, — подтолкнул её.
— Как это повлияло на твою дальнейшую жизнь и отношение к сексу? — тихо спросила она.
Я задумался. Особо никогда этого не анализировал.
— После его ареста, я выдохнул. Но мой ад не закончился. Об этом расскажу в следующий раз. Я становился всё более закрытым и молчаливым. Никого близко к себе не подпускал. Возможно, из-за этого я не доверяю людям и мне нужно много времени, чтобы открыться. Возможно, из-за этого в том числе, я не видел себя в будущем чьим-то мужем и отцом. Возможно, из-за этого я не люблю насилие в любом виде и дрался в последний раз из-за тебя. Мои драки в одно время прекратились, об этом потом расскажу. Насчет отношения к сексу. В подростковом возрасте я переспал с девчонкой и понял, что секс не так уж и плох. С течением времени, те воспоминания вытиснились, и я мог спокойно трахаться. Но я никогда не чувствовал каких-то эмоций в сексе. От слова совсем. Механически делал нужные движения, чтобы снять напряжение. Ну и по части нежности у меня пробел. Я дикий. Мне нужна была обычная разрядка без романтики, прогулок под луной и прочей херни. Поэтому девушки сменялись очень быстро. Так было до тебя. Я, конечно, не стал внезапно романтиком. Но с тобой я захотел повторения. С тобой я начал думать о твоём наслаждении в первую очередь. С тобой я иногда засыпал, не трахаясь. В обнимку. И мне это понравилось. С тобой у меня всё было впервые. Кстати, повышенный интерес к твоей заднице у меня тоже впервые. Я ни с кем этого не практиковал. Я просто трахал их и уходил, не думая о них.
Хлоя молча разглядывала меня. За окном начали сверкать молнии и послышался раскат грома.
Гроза.
Хлоя их любит…
Подошёл к окну и распахнул его настежь, впустив ветер и запах предстоящей бури. Как раз вовремя, чтобы смыть всё то дерьмо, что я сейчас выложил. Погода явно на моей стороне. Мой насос отдавался барабаном в ушах. Вдыхая свежий воздух, я стал успокаиваться.
— Мне не показалось, что по части нежности у тебя сплошной пробел. Скорее ты просто не знаешь, что можешь быть и таким. Тогда, когда ты начал просить у меня прощение ты был нежным… сначала. Потом, конечно, дикая страсть возобладала. Но ты был нежным, — тихо ответила Хлоя спустя пару минут. Я повернулся к ней, стоя около окна.
Да, тогда я чувствовал нечто необъяснимое. Она плакала, она сопротивлялась нашему притяжению. Ей было больно, и я не знал, что мне делать. Я ловил губами её слёзы. Мне казалось, что я держал в руках свою жизнь в лице Хлои.
— Иди ко мне, — хрипло попросил её и протянул руку.
Она смотрела на меня своими красивыми глазами, в которых было столько эмоций. Но я не видел сейчас сопротивления. Она встала и медленно подошла ко мне. Обнял её одной рукой, другой взял за подбородок, ловя её взгляд.
— Ты лучшее, что со мной произошло в этой жизни. Ты мой огонь. Мой свет. Моё пламя, — искренне признался ей и потянулся к её губам.
Она судорожно вздохнула и приоткрыла губы. Постарался не врываться дико в её рот, а быть более аккуратным. Провёл языком по её
