А я говорил, что все равно придется давать всем на лапу или замучают тебя всеми этими проверками и штрафами.
— Молодец, — буркнул я. — Возьми с полки пирожок. Я лучше на каждом сантиметре эти долбаные огнетушители повешу и прорублю в стене еще один запасной выход, чем буду вечно взятки пихать.
На секунду квартира погрузилась в тишину, а я снова потянулся за телефоном, валяющимся в ногах, не оставляя надежды все-таки достучаться до Маши.
— А Жека* как? Пришел в себя? — продолжил допрос из глубины комнат Королев.
— Из реанимации уже перевели в палату, — отстранённо озвучил я, начиная проверять, не появлялась ли моя обиженная мадам где-нибудь в социальных сетях.
— Это хорошо. А на кой хрен ты ему бэху свою отдал?
— Егор, чего пристал ко мне? — меня уже бесили все вопросы, связанные с дрянными событиями вчерашнего дня. — Он позвонил рано утром, слезно попросил машину, типа у него какие-то жуткие проблемы, его тачка в ремонте, а на такси не вариант. Откуда я знал, что мой юродивый родственничек еще и мне проблем подкинет.
— А ты как будто Жеку не знаешь, — важно выдал уже где-то ближе из коридора голос Егора.
Не обращая внимание на бубнеж Королёва, я продолжал гипнотизировать экран телефона и теряться в догадках, где так жестко косякнул, что до сих пор ни одно мое сообщение в мессенджере не было доставлено до адресата.
— Маша, блин. И чего ты такая бука?
— Маша? В смысле? — Светловолосая растрепанная башка Егора высунулась из-за угла гостиной.
Схватив подушку с дивана, я с силой запустил её в ехидно лыбящуюся, небритую физиономию друга:
— Когда ты свалишь уже, а?
— Через семь часов. — Одним чётким движением Егор отправил подушечку обратно мне в руки и исчез с поля зрения.
— Наконец-то! Аллилуйя-я! — протянул я, изображая вселенскую радость. — А то уже слухи ходят, что мы живём с тобой как-то не по-мужски.
В этот раз из-за угла показалась вытянутая рука Егора с поднятым средним пальцем.
— И я тебя люблю, сладкий, — усмехаясь, я пролез в телефоне все социальные сети, где только смог найти Машу.
А улыбаться сразу расхотелось: я по-прежнему везде был заблокирован.
— Ты не съезжай темы. — В мои мысли опять влез голос Егорыча. — Это та самая Маша, о которой я думаю?
— Угу, — вздохнул я и приложил динамик к уху.
«Аппарат абонента выключен...». Зашибись!
— Ты, похоже, не скучал здесь, пока меня не было, — продолжал вещать откуда-то из коридора Егор.
Я задумчиво уставился взглядом в потолок с глупой улыбкой на лице:
— Соскучишься с ней, как же. — В голове замелькали картинки наших встреч и приключений на заднем сиденье моей машины.
Блять. Моя машина. Улыбка мгновенно сползла с лица, превращая его в кислую мину.
— Я бы послушал рассказ, каким образом ты подвис на Маше, но уже вынужден покинуть твои милые пенаты. Иди закрой дверь, — выкрикнул Егор.
Лениво передвигая конечностями, я поплелся на зов Королёва. Мной так долго пускались колкие шутки по поводу того, как он задолбал меня в моей же квартире, но теперь почему-то вид широкоплечей фигуры Егора с увесистой спортивной сумкой в руках нагнал тоскливое ощущение горечи. Заросший, небритый, одетый в невзрачную ветровку, джинсы и кроссовки он совсем не был похож на человека, который собирается начать новую, охренительную жизнь. Уж мне-то Егор мог не врать. Этот переезд в Питер не что иное, как попытка побега от самого себя. И от Киры.
— Ты уверен? — прямо поинтересовался я, глядя в вымученные разноцветные глаза.
Егор и без уточнений понял, о чем конкретно был задан мой вопрос.
— Нет. Поэтому обойдёмся без лишних проводов. Еду сейчас к отцу, бабушке и Дашке, потом в аэропорт. Телефон отключаю. Хочу побыть в тишине, — сухо ответил он, взъерошивая и без того лохматую шевелюру.
— Как знаешь, — с какими-то тоскливым ощущением я протянул свою ладонь другу. — Но мой диван в гостиной все ещё твой.
Ответив мне крепким рукопожатием, Егор нервно выпалил:
— Гер, правда, спасибо тебе огромное. Тогда я реально был готов сдохнуть.
— Ты все-таки летишь без неё?
— Я был сегодня у ресторана. Видел ее из машины, как пришла на работу. Хотел зайти, снова поговорить. Но она просила дать ей время, а я обещал. Подвести её ещё раз своими обещаниями - у меня больше нет такого права.
— Могу сказать, что «все будет хорошо», если тебе станет легче, но... — Не без сожаления развел я руками, понимая абсолютную бессмысленность и беспощадность этой фразы.
— Ага, — еле заметно улыбнулся Егор. — Лучше пожелай мне больше не быть таким конченым придурком.
— Удачи тебе в освоении этого нелегко навыка. Держу за тебя сжатые ладошки.
Получив мой по-доброму ехидный ответ, Егор так же «по-доброму» ткнул мне в плечо кулаком.
— Иди ты в свой тощий зад, Герасим.
Но не успел мой разноглазый друг и скрыться в подъезде, как его бородатая морда опять заглянула в квартиру:
— Кстати, если не можешь дозвониться до Маши, — Егор с откровенным подколом выделил её имя, проиграв бровями, а мне захотелось смачно прижать эту светловолосую башку дверью, — она сейчас дома. Одна.
— Вали уже, — цокнул я, выпихивая Королёва из квартиры с глаз своих долой.
Но дружеский намек Егора однозначно понял.
_______________________________________________________________________________________
*один из друзей Егора и Геры из истории «Лайк за любовь»
Все-таки одной бутылки шампанского, распитой на двоих, оказалось катастрофически мало, чтобы следующее утро провести в похмельном тумане. Так хотелось проснуться и понять, что ты ничего не помнишь из вчерашнего дня. А если что-то и помнишь, то это всего лишь по-ка-за-лось. Но утром меня снова накрыло болезненным разочарованием, где я, Гера, авария, та девочка и её беременность сплелись в колючий клубок, катающийся под рёбрами.
Я нагло выписала сама себе выходной и едва дождалась, когда Кира уйдёт на работу. Лепить на свое лицо непринуждённую улыбку и болтать на отвлеченные темы сегодня хотелось меньше всего. Одолевало желание закутаться с головой в одеяло и просто ещё немного поныть. Может, даже чуть больше, чем немного. Например, посвятить этому весь день. Правда перед этим я все же решила забить холодильник какой-нибудь глюкозой, чтобы не такими горькими и солёными казались мои слезы.
