скоро. А меня на куски порежут за Валида.
– У Лерочки теперь есть все права поступать так, как она считает нужным! – настаивал на своем Вакула. – Она уже взрослая! Подскажи ей, с кого начать, чтобы заполучить все, что ей положено!
Хочет руками маленькой девочки войну выиграть? Которую сам развязал? И моими с Киром. Мудак ебаный! Хорошо, что Валид от своего брата Анзора нас избавил. Теперь главарей осталось двое. И Лерка.
– У тебя мало денег, щенок? В чем, блядь, дело? Ты меня дрочишь?
– У меня мало полномочий! Юридически…
– Меня заебало это слушать! – зарычал Вакула и поднялся на ноги. – Может быть, твой друг окажется более проворным? Как думаешь, что он сделает с тобой за то, как ты с ним обошелся?
– Я действовал по вашему приказу! – напомнил я.
– Думаешь, он станет разбираться? – Вакула рассмеялся, потешаясь над моей беспомощностью. – Я бы не стал! Раз ты до сих пор не завалил Уманского и меня следом, значит, ты не дурак, Никита!
В такие моменты мне сильнее всего хотелось прикончить его, но я всегда сдерживался. Я боялся Вакулу и Кирилла боялся. Моя сраная никчемная жизнь была все еще мне дорога, а умирать с позором так не хотелось.
– Моя жена приехала? – очень вовремя вспомнил Вакула. – Где эта грязная шлюха? Мы столько времени не виделись, а она все еще до сих пор не на моем хую?
Мужик тронулся умом после той кровавой ночи. Он порой путал события и людей, искренне считая, что его жена все еще жива. Шлюх, которых я к нему возил он принимал за Лилию, от того имел их жестко, в отместку за предательство, и пиздил во время сношения, или до. Я точно не знаю, что он делал с девками, потому что старался об этом не думать и их самих об этом не расспрашивал. После встречи с Вакулой им было не до разговоров. Жива и ладно.
– Сейчас я позову ее, – сказал я и вернулся к машине. Я вывел девочку и снял с нее маску. Она щурилась от света, пока я объяснял ей еще раз правила поведения. – Клиента не зли! И не разговаривай с ним! Поняла меня? – Девушка испуганно кивнула, озираясь по сторонам. – Тебя зовут Лилия. Ты меня поняла?
– Лилия! – послушно кивнула брюнеточка.
Я всегда привозил Вакуле длинноволосых брюнеток. На этом сходство с его женой заканчивалось, но его это не парило. Вначале я думал, что он просто гонит, когда потребовал привезти к нему мертвую жену. Но потом я понял, что фляга у Вакулы свистит конкретно, что не удивительно, учитывая все его делишки и образ жизни, который он вел.
Господи, не дай мне тоже тронуться умом от всего этого!
Я прихватил оставшиеся пакеты и вместе со шлюхой подошел к крыльцу.
В такие моменты я боялся, что у Вакулы наступит просветление в мозгу и он выкупит мой обман, но он только хищно улыбался, увидев свою «женушку». Как и сегодня. У меня отлегло от сердца.
– Пойдем милая! – позвал Вакула девчонку, которая нерешительно топталась возле крыльца с нескрываемым ужасом разглядывая своего клиента. – Неужели не скучала по мужу, тварь неблагодарная?
– Очень скучала! – дрожащим голосом пискнула она, и Вакула уволок ее в дом.
Я швырнул пакеты, которые держал в руках к остальным и ушел обратно к машине. Теперь нужно было дождаться, пока Вакула вдоволь наебется и наиздевается над своей «женой», потом отвезти то, что от нее останется в город, и забыть обо всем этом на месяц.
Я прыгнул было за руль, включил музыку, чтобы не слышать криков Вакулы и девушки, которые были слышны даже на улице, но в салоне машины было душно. К горлу снова подкатила тошнота. Я выпил воды, еле открыв трясущимися руками бутылку, и выполз на свежий воздух. Сел на траву, привалившись спиной к колесу, и закрыл глаза.
Перед глазами всегда одно и то же. Испуганные глаза Яны и обреченность в них. Если бы я знал кто она, если бы знал…
И что бы я сделал? Ослушался приказа Вакулы? Нет, не посмел бы. Потому что я трус, жалкий червяк, который вынужден теперь плясать под его дудочку. Сколько еще все это будет продолжаться? Месяцы? Годы? Всю жизнь? Мою или его?
Что если Вакула ебанулся настолько, что решит убить меня, Кирилла и Лерку заодно?
Нужно было это решать, и давно, но я не знал как. Я не мог ни с кем поделиться тем, во что вляпался, а с Киром особенно, поэтому горел в этом аду один.
Порой мне казалось, нет, я был уверен, что я это заслужил. Я завидовал Киру, руки которого были относительно чисты. Он смог сохранить свою человечность не смотря на то, что стал бандитом, не смотря на то, что любимая женщина его бросила, а потом ему пришлось ее похоронить, не смотря на то, что у него такой «замечательный» друг, как я.
Я любил Кира. Это единственный человек, к которому я испытывал такие сильные чувства. Я восхищался его душевной красотой и благородством. Рядом с ним я чувствовал себя защищенным, я отдыхал с ним душой. Потому что Кир не способен предать или обидеть. В нем столько доброты и сострадания, что хватило бы на нас обоих. И тем больнее и противнее мне было от самого себя.
Не ту себе профессию выбрал Уманский. Ему и в армии было тяжело. Он служил только из-за денег, которых вечно не хватало его жене, поэтому научиться быть бездумной мразью, тупо выполняющей приказы, он так и не смог.
Киру бы детишек учить уму-разуму. Вот где он был на своем месте. Вот, что бы сделало его счастливым. Но он пошел на поводу у жены и подался в бандиты за большим рублем. Теперь ему не нужны те самые деньги, но, наделенный полномочиями Смирнова, Кир не мог выйти из игры, и тянул эту лямку вместе со мной. А быть может, из-за меня.
Если бы Кира не было рядом, я бы уже сравнялся с Вакулой. Я уже в шаге от того, чтобы стать таким же конченным, как и он. Стою у черты. Стоит шагнуть или упасть, и вот я уже по ту сторону тьмы.
Кир меня держит. Только он один. Втриает мне свои проповеди о добре и зле, вот я и стою из последних сил. Если я потеряю Кирилла, потеряю и самого себя. Навсегда и безвозвратно. Я хочу остаться человеком хотя бы наполовину, вот и держусь за друга,
