сбрасываю майку.
Кожа на спине сначала усеивается мурашками, а затем вспыхивает от соприкосновения с голым торсом. Сильные руки обхватывают талию и вжимают в твердое тело.
— Нервничаешь, малыш? — интимно спрашивает Арсений.
— Нет.
— Опять врешь, негодница, — зарывается носом в область моей шеи. — Чего дрожишь тогда?!
Оставляет влажную дорожку от языка на плече, тяжело дышит.
Пространство вокруг нас неожиданно начинает двоиться и вилять. В ушах шум, ноги не держат, но я себя пересиливаю:
— Арс. Хватит. Здесь твоя мама.
— Она знает, что такое секс. И очень прогрессивная.
— А я нет, — настаиваю и вырываюсь.
Мой любимый адвокат недовольно размещает руки в карманах спортивных брюк и с интересом наблюдает, как я натягиваю футболку, быстро заправляю её в шорты.
— Пойдем, — протягивает ладонь. — Сегодня же переедем в гостиницу.
— С ума сошел? Это же дорого.
Пока мы добираемся до кухни, Долинский ворчит, крепко стискивая руку. Желудок сжимается от голода, и я снова тащусь к плите.
— Это что такое? — кивает Эвелина на сковороду в моей руке.
— Яичница, — отвечаю немного настороженно.
Нельзя было?!
Приехала хозяйка, и я теперь здесь чувствую себя неуютно. Может, идея с гостиницей и не так плоха?
— Яичница, — качает головой неодобрительно. — И что вы будете с ней делать?
— Завтракать, — удивляюсь еще больше. Она что яичницу не ела?! — Хотите я и на вас сделаю?! Мне несложно.
Эвелина вдруг весело хохочет, а Арсений, усаживаясь на стул, с улыбкой выговаривает:
— Не обращай внимание, Ари. Мама изображает снобизм. Давний цирковой трюк в её арсенале.
— Арсений, ты что девочке нормальный завтрак зажал? — спрашивает Эвелина отсмеявшись. — Так… это не дело. Мы сейчас же быстро одеваемся и едем завтракать на Патриаршие. Все должно быть на уровне…
— Но зачем? — возражаю. — Можно ведь и здесь…
— Не спорь, деточка. Сенина карточка не обеднеет. Хорошо, что мамочка приехала, а то бы так и держал тебя взаперти, как плебей. Я побуду твоим адвокатом против этого жадного деспота.
— Да уж мам, — расслабленно смеется Арс. — Ты не меняешься, — поднимается. — Хорошо, поедем. Я в душ.
Проходит чуть больше часа, и мы располагаемся в уютном судя по обстановке модном, кафе. Я заказываю яйцо пашот, гренки и чай. При этом совершенно не понимаю, зачем ехать за тридевять земель, чтобы поесть те же яйца, но за тысячу?!
На мой взгляд, глупо.
Арсений в своем заказе ограничивается кофе, а Эвелина выбирает какие-то безумно дорогие безглютеновые вафли с икрой и лососем.
— Ну, Арина, расскажи, чем тебя соблазнил мой сын? — спрашивает весело Эвелина, откинувшись на спинку стула. Складывает руки на груди. — Помимо безупречных манер, которые я в нем воспитала.
То и дело обводит нас обоих глазами, хитро улыбается.
За то недолгое время, что мы знакомы, так и не могу понять, какая она? Мать Долинского все время разная.
Как фейерверк.
То серьезная, то капризная, но, единственное, могу точно сказать — выглядит искренней в каждой своей эмоции.
— Мама, не пугай девушку, — предупреждает Арсений.
— Ну, — улыбаюсь, рассматривая мужскую загорелую руку, расположившуюся у меня на бедре. — Арсений… Арс красивый, порядочный. Честный и справедливый, — потупляю взгляд. — Самый лучший.
— Ууу, ребята. Как все запущено, — пропевает мама. — Попомни мои слова, деточка. Потопчется он по тебе.
— Мама, — предостерегающе понижает голос Арсений.
Вдруг становится неуютно и прохладно. Вроде как мы завтракаем, общаемся и шутим, но есть в ее словах что-то зловещее.
Неловко улыбаюсь.
— Я не шучу, — продолжает Эвелина, но тон остается веселым. — Арсений у меня получился копией своего отца. Тому рядом нужны только совершенные люди с незапятнанной репутацией. Ошибок они оба не терпят. — Тебя же терплю, — мрачно шутит Арс, открывая еще раз меню. Поднимает вмиг похолодевший взгляд на мать. — Много говоришь.
— Ладно, всё, не бурчи, — хлопает в ладоши мама. — Арина, что это за платье у тебя?
Неопределенно пожимаю плечами и осматриваю своё обычное хлопковое платье в мелкий яркий цветок.
— Для прогулки по Москве — никуда не годится. Сын, нам с Ариной срочно нужно в ЦУМ.
— Малыш, просыпайся, — слышу где-то вдалеке, сквозь толщу воды.
Тону в запахе мужской туалетной воды и выплываю на поверхность.
— Ну ты и соня, — недовольно проговаривает Арс, при этом ласково поглаживает меня по руке.
Сладко потягиваюсь и уставляюсь на Долинского. Белоснежная рубашка оттеняет чуть загоревшую во время прогулок по Москве кожу. Волосы так идеально уложены, что хочется их срочно потеребить. Озорные огоньки в глазах вспыхивают и тут же гаснут.
Искренне желаю быть той, кто хоть иногда сбрасывает с этого лица серьезность.
В обратную дорогу мы оформили места в бизнес-класс. И я ни капли не пожалела. Оказывается, это не просто сидения в начале салона.
Это очень удобные сидения в начале салона.
И вкусное холодное шампанское, после которого меня вырубило на уютном плече моего новоиспеченного парня.
Поверить только.
Арсений Долинский — мой парень.
— Мы уже прилетели? — спрашиваю, склоняясь к иллюминатору.
— Нет.
— А зачем тогда разбудил, жестокий человек?
— Соскучился, — пожимает он плечами и хитро улыбаясь, отворачивается.
Легко смеюсь. Хватаю широкую, теплую ладонь.
Хочется все время его касаться.
Не знаю, как это объяснить? Словно у экспоната в музее сняли заградительную цепочку и теперь можно легально до него дотронуться. И вроде есть желание… но боязно. Произведение искусства ведь. Поэтому осторожничаю.
— Развлекай меня, раз поднял, — говорю капризно.
Капризничать я, естественно, не привыкла. Но это тоже то, что хочется только с ним. Тем более, Арсений позволяет. Ему будто удовольствие доставляет выслушивать мои капризы.
— Как тебе поездка? — спрашивает, забирая свою ладонь и размещая её чуть выше края подола нового шелкового платья, которое заставила купить Эвелина.
Это просто катастрофа!
Платье стоит дороже, чем весь мой гардероб и телефон, вместе взятые. Но Долинские, оба, так настаивали, что я, скрепя сердце согласилась. А по приезду домой около часа крутилась возле зеркала.
Платье черное.
С высоким воротником-стойкой, но открытыми плечами. По длине достаточно откровенное, но главное — как оно облегает тело? Пришлось докупить микроскопические бесшовные стринги.
В общем, наряд откровенный. Об этом постоянно напоминают светло-синие глаза и не всегда довольное лицо справа. Арсений не в восторге оттого, что в этом платье я привлекаю мужские взгляды.
— Поездка мне понравилась. Хоть это и не командировка. Ты меня обхитрил.
Он глухо смеется и подается вперед, чтобы поцеловать. Встречаю его губы страстно. Внутри разливается растопленное масло. Арс проталкивает язык в мой рот и увлекает за собой. Он словно не ждет, когда я отвечу, а… заставляет откликнуться.
— Арс, — шепчу ему в губы. — Тут
