люди кругом.
Он тяжело вздыхает и отстраняется.
— Уважаемые дамы и господа! — слышится голос откуда-то сверху. — С вами говорит капитан корабля. В салоне бизнес-класса находится Леванова Анна Владимировна. Хочу сказать вам, Анна Владимировна, что ваш спутник очень вас любит. И сейчас, на высоте десять тысяч метров желает услышать ответ на главный вопрос. Анна Владимировна, вы выйдете замуж за Андрея Николаевича?!
Мужчина справа вскакивает с места и присаживается на одно колено. Раскрывает маленькую коробочку с кольцом. Девушка шокированно загораживает ладонью лицо. Плачет от счастья и утвердительно качает головой.
Улыбаюсь, наблюдая, как они целуются, и стюардесса приносит им шампанское.
— Завидуешь, — спрашивает Арсений, внимательно за мной наблюдая.
— Нет, — легко отворачиваюсь от пары. — Я вообще независтливая.
Арс разворачивается, опираясь на спинку кресла.
— Все люди завистливые, Ари, — выговаривает философски.
— Я — нет.
Его бровь иронично ползет вверх.
— Вопрос концентрации, малыш.
— Хм… Это как?!
— Ну, смотри. Допустим, девушке сделали предложение. Ты посмотрела, порадовалась и отвернулась. Через десять минут капитан корабля снова произносит её имя и будущий муж опять признается ей в любви. Вместо кольца, дарит ключи от новенького автомобиля. Еще через десять минут — дом. Виллу у моря, затем — путешествие на Мальдивы. Когда-то зависть достигнет в тебе максимальной концентрации и вырвется наружу.
Задумываюсь. А есть что-то правдивое в этой его теории…
— Ты получается тоже завидуешь?!
— Я же обычный человек, — закатывает он глаза невозмутимо.
— Иногда я сомневаюсь в этом, Арс.
— Ты о чем?..
— Да так, — смеясь, мажу по его гладковыбритому лицу кончиками пальцев.
Съела бы.
Арсений же вальяжно откидывается на спинку кресла и продолжает рассуждать:
— Допустим, появляется достойный конкурент. И он также, имеет внушительный список побед в зале судебных заседаний. Я за него искренне порадуюсь. Всё будет ровно до того момента, пока я могу объяснить для себя этот успех. Ну а если вдруг этот загадочный Адвокат Х начнет справляться с заведомо проигрышными, абсурдными делами?! Или, положим, создаст какой бы то ни было прецедент, который станет известен широкому кругу заинтересованных специалистов?!
Пожимает плечами и безразлично прикрывает глаза.
— Только идиот не будет такому завидовать.
— Пусть будет так, — отзываюсь.
— Я вздремну, малыш, — говорит Арсений со смешком.
— Ну уж нет, — хохочу. — Ты разбудил меня, чтобы самому поспать?!
— Уж очень хотелось поцеловать тебя, — медленно поворачивает голову и открывает глаза. Тихо произносит: — Сил никаких не было.
— Ой, ну ладно тогда, — склоняюсь и нежно целую жесткие мужские губы. — Ради этого можешь будить меня хоть посреди ночи.
— Я запомню.
Арсений достаточно быстро засыпает, а я размышляю о его словах.
Наверное, концентрация зависти Виктора Андреевича тоже достигла предела, раз решил убрать конкурента нечестным способом. А если, как говорит Арс — это чувство природное, разве я могу в чем-то обвинить отчима?!
Ведь он действительно неплохой человек.
Просто… не смог преодолеть свою зависть.
После того как самолет приземляется, Арсений долго уговаривает меня поехать к нему, но я категорично отказываюсь. Хотя очень этого бы хотела, конечно.
Дело в том, что на время отъезда мне пришлось попросить присмотреть за Арнольдом, Гертрудой и Тасей девчонок из приюта. Было бы очень безответственно не приехать домой после командировки. Тем более, я соскучилась по питомцам.
Долинский, конечно, ворчит. Но потом, будто смирившись, довозит меня на такси до дома. Сгребает в охапку возле подъезда и горячо целует.
— Завтра ночуешь у меня, — говорит хрипло.
— Ладно, я согласна, — прижимаюсь щекой к белоснежной рубашке.
Расставшись, поднимаюсь на свой этаж и открываю дверь ключом. Собаки тут же сбивают с ног и отчаянно скулят.
— Эй, — кричу, пытаясь отодвинуть лицо от их мокрых языков. — А-а-а… Я тоже скучала. Привет-привет. Тася, привет, — машу кошке, которая сделав вид, что меня нет, уходит в сторону кухни.
В тишине раздается оглушительный звонок.
— Забыл что-то? — открываю дверь, ожидая увидеть Арса.
Округляю глаза от полнейшего шока, потому что на пороге оказывается Виктор Андреевич.
— Привет, дочка.
— Здравствуйте, — рассматриваю его сосредоточенное лицо.
— Отдохнула? — спрашивает с хитрой улыбкой.
— Я в командировке была, — оправдываюсь, чувствуя, как щеки заливаются румянцем.
— Почему не сказала, что вернулась к Долинскому? Сюрприз хотела сделать?!
— Я-я…
— И, смотрю, моему совету последовала. Общаешься с ним ближе некуда. Видел вас у подъезда.
Отчим проходит в квартиру, а я растерянно прикрываю за ним дверь.
— Всё не так, — начинаю тараторить. — Я действительно полюбила его.
Виктор Андреевич тяжело вздыхает и идет в сторону кухни. Собаки, несмотря на недавнее игривое настроение, словно не обращают на него внимания. Одна за другой удирают в гостиную.
— Кофе мне сделаешь?
— Конечно. Сейчас, — говорю, протискиваясь мимо мужчины вперед.
Ставлю чайник. Поправляю короткое платье.
— Какая ты глупышка, дочка! — выговаривает Виктор Андреевич. — Но это мое упущение, поэтому я не злюсь на тебя.
— Вы о чем? — настораживаюсь.
Отчим медленно направляется к окну.
— Ты в курсе, что Долинский женат? — спрашивает, посматривая на улицу.
— Да, это фиктивный брак.
— Неужели ты поверила в этот бред? — глухо смеётся и потирает переносицу. — Его отец и мачеха лет пять мечтали их поженить.
— Ей нужна была виза, — вяло возражаю.
— Аринка, ну не будь ты дурой, — резко разворачивается Луневич. — Там девка красивая, умная, с тремя высшими образованиями. У Рудольфа на этот брак большие планы.
— Ну и что? Он меня полюбит. Уже любит, я уверена.
Отчим снисходительно насмехается.
— Не говори ерунды, Аринка. Но мне нравится, как ты мне помогаешь. С душой. Не зря я так много для тебя сделал, дочка.
Он приобнимает меня за плечи, а я внутренне пытаюсь отстраниться. Внешне же изображаю радушие.
— Мне срочно нужна твоя помощь. На следующей неделе первое заседание по бракоразводному процессу у Соболевых. Необходимо разузнать, что за важные бумаги подготовила супруга моего доверителя Яна Альбертовна и какие именно доказательства Долинский предоставит в суде?
Всю ночь мне снятся кошмары.
Они темные и болезненные, а еще тесно связаны с детством.
Пробудившись в пять утра, гуляю с собаками и пью кофе на своем балкончике.
После того как мама умерла, я попала в приют. Это такой временный распределитель, из которого шансы, что тебя заберут выше, чем если, допустим, я бы сразу попала в детский дом.
Приют я помню плохо… Словно память погрузилась в сон, чтобы спрятать самые печальные моменты.
А вот то, как приехала в детдом, воспроизводится в голове, будто это происходило всего каких-то пару лет назад.
Помню свою кровать, нашу комнату для девочек. Разбитую тумбочку с оцарапанной дверцей. До тех пор, пока не заменили, ночами глазела на
