Тут же к нам подсаживаются Вика и Марина.
— Не обращай внимание. Козел он. Было бы из-за чего расстраиваться. И Архипову не слушай. Все в курсе, что она сохнет по Северову с девятого класса.
— Точно. Как только сиськи начали расти, так и начала сохнуть.
Хохочет Марина.
Марину сложно не заметить. Она девушка в теле. И если в первые дни она мне казалась хмурой и неприветливой. То сейчас я понимаю, что первое впечатление было обманчиво. Вообще, они с Викой вместе забавно смотрятся. Не хотела бы я их обижать таким сравнением. Но выглядят они рядом, как слон и Моська. Но, думаю, Марина и не обиделась бы. Видно, что она совершенно не комплексует. Хорошая она девчонка, позитивная.
Не с Архиповой мне нужно было заводить дружбу, а с этими девочками. Но кто знал? Они тоже поначалу относились ко мне как-то настороженно. А я себе подруг и не искала.
— Выше нос!
Добавляет Вика.
— Еще не хватало изо всяких балбесов переживать. Пусть сидит теперь и про маникюры слушает.
— Ага. Любимая тема Арины, — добавляет Соня и закатывает глаза.
Благодаря поддержке девочек я продержалась этот день. Меня немного отпустило. И я решила, что, пожалуй, это все к лучшему. Не нужны мне сейчас никакие отношения. Хорошо, что все закончилось так быстро, и я не успела запустить учебу. Даже этой недели хватило, чтобы осознать, что совмещать постоянные переписки и учебу не так просто. А мне нужно сосредоточиться на своих целях. В мыслях рассуждала я, а в груди все равно неприятно щемило.
Но не долго мне удавалось себя убеждать в правильности такого исхода нашей с ним дружбы. Я была согласна с этим убеждением ровно до момента, пока моя голова не коснулась подушки. Несколько минут я еще пыталась с собой бороться, а потом просто отпустила себя и расплакалась.
Я старалась плакать тихо. На соседней кровати уже давно сопел Вадим. Хоть бы не разбудить его.
Мама заглянула в комнату. Подошла ко мне и присела рядом.
— Доченька. Что с тобой?
— Ничего, мам. Я просто устала.
— Соф. Я вижу, что тебе тут плохо. Я не буду возражать, если ты решишь вернуться к бабушке. Я была не права. Зря я тебя сорвала. Просто я надеялась, что у нас получится. Что и тебе этот переезд пойдет на пользу. Хотела, чтобы ты поступила здесь. Мне казалось, что вместе нам будет легче, — шепчет мама и гладит меня по голове.
— Мам. Почему ты не любила папу?
— Что ты такое говоришь? Доченька, я очень его любила!
— А зачем ты отпустила его на эту работу?
— Любила, потому и отпустила…
— Бабушка говорила, вы постоянно ссорились. Поэтому он уехал.
— Что еще тебе говорила бабушка?
— Много чего. Я же ведь почти не помню его. А ты мне ничего не рассказывала.
— Соф. Мне больно его вспоминать…
— Я тебе напоминаю его?
— Очень…
На подушку капнула мамина слеза. Я подвинулась, и она легла со мной рядом.
— Мам. Я никуда не поеду. Я останусь с вами.
25.
На следующий день Соня поджидала меня в холле лицея. Так что в кабинет мы поднимались вместе.
— Можно особо не спешить. Полька всегда опаздывает.
— Ой! Вот этого не надо. Я уже раз задержалась. До сих пор вспоминать неприятно.
— Да ты не обращай на нее внимания. Если бы она не была бы директорской племянницей, кто бы ее здесь держал.
— Серьезно? Она племянница Натальи Викторовны?
— Ага. Только об этом, типа, никто не знает! В прошлом году был такой скандал с ее участием. Ее класс провалил пробный экзамен. Прям большая часть на двойки написала. Ее хотели убрать, но Шердакова, естественно, посуетилась. Замяли. Класс, перекинули другой руссичке. В итоге на самом ЕГЭ как-то обошлось. Если бы она не была нашей классной, фиг бы ей кто дал одиннадцатый класс. Но так уж сложились обстоятельства. Думаю, если и в этом году ситуация повторится, ей мало не покажется.
— Если честно, я вообще большой разницы между свой бывшей школой и лицеем не заметила.
— Я тоже. Правда, я здесь уже пятый год учусь. До того, как папу пригласили сюда работать, училась в обычной средней школе. Я не слишком то горела желанием сюда переходить. Но в седьмом классе меня никто не спрашивал.
Усмехается Соня.
— Учиться здесь вроде как престижно.
За разговорами мы заняли свою парту. И не заметили, как прозвенел звонок.
Наконец Полина Сергеевна зашла в класс и прямо с ходу начала возмущаться.
— Ребята, вы меня поражаете! Так отвратительно, тестирование вы еще не выполняли! Вместо новой темы будем весь урок разбирать ошибки.
Учительница шлепнула пачку листов себе на стол.
— Света. Раздай.
Староста взяла листочки с учительского стола и начала разносить их по классу. В тот момент, когда она подходила ко мне, на ее лице уже цвела довольная улыбка. Она кинула мне на стол лист, внизу которого красовалась жирная двойка. Я аж сглотнула. Этого быть не может! Еще никогда я не видела свою работу, так размашисто и густо расписанную красным. Я быстро пробежала по всему листу. Она что, совсем что ли? Здесь, я совершенно точно не согласна. И здесь. В четвертом задании немного сомневаюсь, но тоже, скорее всего, я права. Шесть ошибок! Она нашла у меня шесть ошибок. В тестировании на пятнадцать заданий!
Я подняла руку.
— Полина Сергеевна!
— Что Нажева?
— Я хочу, чтобы вы перепроверили мою работу!
— Нажева. И до тебя дойдем. Ты здесь не одна! Твою двойку я уже выставила. Сиди лучше и думай, как будешь ее исправлять. А лучше функциональные стили и стилистический анализ повторяй или учи заново. Уж не знаю я, как ты вообще до одиннадцатого класса доучилась.
— Полина Сергеевна! Если вы не посмотрите мою работу еще раз, ее проверит другой преподаватель.
Я встала, подошла и положила тест перед ней.
— Ты с кем так разговариваешь? Не много ли ты себе позволяешь? У меня в классе тридцать два ученика. А я буду твои желания исполнять!?
Я собиралась взять свой листок, но она выхватила его у меня из рук и порвала на несколько частей.
— Сядь на место, Нажева. Ты срываешь мне урок!
Я развернулась и вышла из кабинета.
Почему я его не сфотографировала!? Вот идиотка! С чего я решила, что она станет исправлять свои ошибки. Вот чем мне теперь доказывать свою правоту. То, что она ко мне предвзято относится, было понятно с первого дня. Какие у нее
