Алексе, но я им не верил. Да, у него проблемы с гневом. Да, иногда это ужасно, но я верил, что с правильным стимулятором он мог бы сотворить чудо и подавить свою злую натуру, прежде чем она взорвалась бы, как обычно, сжигая всех вокруг, без каламбура. Или мне следовало сказать подавитель? У меня внутреннее предчувствие, что она могла бы быть таким подавителем.
Тем не менее… У нее явно были какие-то проблемы, возможно, моя идея сватовства была не такой уж и замечательной, в конце концов. Хм.
«Нет, это было неплохо». Я покачал головой и поднялся наверх.
У меня цикл отказа от сна, поэтому я вставил свои AirPods, включил PlayStation и вернулся к своей игре. Идея случайного траха меня уже не возбуждала так, как раньше, так выбор пал на игру.
Около четырех утра я заварил свежий кофе и спустился вниз, чтобы пораньше приступить к работе, но сразу понял, что что-то не так. Задняя дверь открыта, хотя я знал, что запер ее. Мои инстинкты находились в состоянии повышенной готовности, когда я тихо передвигался по гаражу. Когда я все проверил, и выяснил, что ничего не было украдено и ничего не сломано, так что здесь оставалась только одна новая вещь, которая, возможно, и было то, за чем они охотились — машина Фрейи.
Я пошел проверить ее старый "Шевроле" — до сих пор не понимая, зачем он ей понадобился, — и увидел, что его тщательно обыскали. Багажник был открыт и даже не закрывался снова, и то же самое с водительским сиденьем. Содержимое ее чемодана разбросано по всему полу багажника, и часть его на земле под ним. Такая работа новичка.
Я кратко оценил внутренности машины — кто-то явно что-то искал, но я не думал, что они это нашли.
Да, от нее одни неприятности, ясно. На мгновение я снова задумался, правильно ли я поступил, но на этот раз мне жаль Алекса. Какие неприятности она несла с собой? Не будет ли это слишком тяжело для него и нашего маленького городка?
На данный момент, даже если это слишком, она стала личностью, а не просто инструментом в — раскладывании по полочкам Алекса. Я не мог позволить ей бродить одной со своими проблемами там когда мы могли защитить ее здесь. И зная Алекса… Нет, он тоже ее не отпустил бы. Все, что мне нужно сделать, это намекнуть здесь и там, что она в беде, и она и есть проблема, а все остальное сделает его защитная натура по отношению ко всему и забота обо всем остальном.
Насвистывая себе под нос веселую песенку, я поднял ободок с пола, понес его в сарай и спрятал под брезентом, где он будет ждать своего звездного часа, который наступит через неделю. Как я и обещал.
АЛЕКС
Я часами лежал без сна, гадая, как, черт возьми, цыпочке, на которую я наткнулся по дороге домой в горах во время шторма, удалось так глубоко проникнуть мне под кожу за такой короткий промежуток времени. И как, черт возьми, ей удалось так возбудить меня простым массажем (нет, этот массаж был совсем не простым), даже не приблизившись к моему члену, что я чуть не кончил в штаны? Такого со мной не случалось с тех пор, как мне было двенадцать. Я громко застонал и потер лицо руками. Черт. Она затрагивала что-то, к чему нельзя прикасаться, и я говорил не о своем члене.
Она не могла оставаться здесь, по крайней мере, когда я так сильно взвинчен, как сейчас. Я знал себя, и знал, что отсюда мог бы в мгновение ока превратиться из обычного в психа. И когда я это делал, люди страдали.
Я получил сообщение от Джастина сразу после шести утра и в ответ на него вскочил с постели, пробираясь к окнам, окружающим мою комнату, и осторожно выглянул наружу.
Джастин: В Гараж вломились. Ничего не украдено. Ничего не повреждено. Хотя "Шевроле" твоей девушки подвергся хорошему тщательному обыску. В ее чемодане рылись. Тот, кто хочет заполучить ее, знает, что она здесь.
Эта гребаная сваха. Закаленная задница, которая заботилась только о городе, черт возьми. Я знал его лучше. Я знал его с тех пор, как мы были в пеленках, и я мог сказать, что этот засранец заботился о Фрейе; вот почему он хотел разозлить меня, оживив мои давно дремлющие защитные инстинкты, чтобы я оставался рядом с ней. Кроме того, мои подозрения — и Джастина — о странном положении Фрейи только что подтвердились. Она от чего-то убегала, и теперь мы знали, что это от кого-то.
Я осмотрел пейзаж наметанным глазом, но не увидел ничего, что указывало бы на то, что кто-то знал, что Фрейя здесь. На данный момент это просто привычно, не то чтобы я планировал наняться ее телохранителем.
Я бесшумно подкрался к тому месту, где Фрейя спала на диване в гостиной, полностью укрывшись огромным одеялом из гусиного пуха, которое я выбрал в West Elm для холодных ночей себе. Единственная часть ее тела, которая открыта воздуху, — это нос, торчащий из-под одеяла. Она тихонько похрапывала, и я нашел это странно очаровательным.
Я огляделся и заметил ее телефон, лежащий на краю обеденного стола, и подумывал взять его, любопытствуя, почему она оставила его здесь. Насколько я мог видеть, она всегда так тщательно хранила его при себе.
Он загорелся, как только я коснулся экрана, и я нахмурился. Неудивительно, что люди знали, где она. Они смогли отследить ее. Да, это дешевый одноразовый телефон, но держу пари, она заплатила за него картой.
Черт. Какая глупая беглянка.
Она привела их прямо к моей входной двери, сама того не осознавая. Старая, глубоко запрятанная искра возбуждения вспыхнула в моей груди. Мое сердце забилось быстрее, и адреналин выплеснулся наружу. Предвкушение битвы. Любой битвы. Я мог бы кричать с крыш, что сыт по горло войнами и конфликтами, но, как только вы достигаете такого уровня адреналина, вам конец. Вы становитесь наркоманом, и как только на горизонте появлялась новая доза, ты полностью за нее. Чего бы это ни стоило.
И я понял, что действительно псих, который соскучился по волнующим радостям войны. Но я не первый, кто это чувствовал, и не последний.
На экране появились текстовые сообщения с неизвестного номера, но отправитель их, очевидно, тот, от кого убегала Фрейя.
[Неизвестный]:
