детей и Арло ему понравилась. Она напомнила ему его внучку, так что у меня не было никаких проблем из-за того, что я появился в таком виде, и он разрешил нам с Арло посидеть на трибунах, пока мы смотрели, как ребята выполняют кучу дерьмовых упражнений, которые были слишком утомительными, чтобы они смеялись над нами.
— Это, наверное, самая милая вещь, которую я когда-либо слышала! Кассиан, ты мудак, раз смеешься над этим беднягой! — восхищается Айяна. Она любит мягких мужчин, поэтому наверняка уже подумывает о том, чтобы обменять моего брата на новую модель в честь Алессандро.
Покачав головой с небольшой улыбкой, я добавляю: — Это очень мило.
Я смотрю на Але, и он ухмыляется мне, а затем быстро отводит взгляд и уходит, чтобы встретиться со своей семьей.
— Значит, ты с Алисой стали довольно дружны, да? — спрашивает Кас, подталкивая меня локтем, пока я борюсь с румянцем, угрожающим взойти на мою шею.
Я закатываю глаза, глядя на него с раздражением. — Мы уже несколько раз разговаривали. А теперь пойдем поедим, я умираю с голоду.
Я также начинаю понимать, почему Алессандро был так категоричен в отношении соблюдения HIPAA. Тревога начинает бурлить во мне, потому что Але сказал, что эпизоды рецидива стали все чаще и чаще.
Он также признался, что и раньше испытывал мышечную слабость и некоторое онемение конечностей, хотя, по его словам, на этот раз это в основном просто усталость и небольшая боль. Нелегко бороться с ними, когда организм требует гораздо больше отдыха, чем у обычного человека, а ваша работа буквально предполагает ежедневное утомление мышц.
Меня беспокоит, что приступ слабости или онемения может привести к небезопасной обстановке для всей команды. А один из очень важных людей в этой команде — мой брат, которому я не могу ничего сказать. На меня накатывает внезапная волна тошноты, и аппетит официально пропадает, но я натягиваю улыбку и отправляюсь на ужин.
Катарина
Суббота, 11 ноября 2023 года
Просыпаюсь с блеском пота на коже — дыхание сбивается, когда я выныриваю из знакомого кошмара, который не дает мне покоя, а желудок сводит узлами. В последние годы кошмары были не такими интенсивными, но стрессовые ситуации повышают вероятность их появления.
К счастью, Айяна уже в ванной, готовится к рабочему дню, и я не стала ее будить.
После вчерашнего странного потока встреч у меня все еще кружилась голова, поэтому, вернувшись домой после игры, мы с Айяной сразу легли спать. Но у нас есть планы пойти на поздний завтрак в милое средиземноморское кафе в нескольких кварталах отсюда, так что мне все равно пора вставать.
* * *
Пока мы идем к кафе, одетые в легкие свитера и джинсы и наслаждающиеся солнечной погодой, я нервно сжимаю руки, не зная, как объяснить ей все, что нужно, не сказав при этом слишком много. Я знаю, что она изо всех сил старается сдержать множество вопросов, проносящихся у нее в голове, и я это очень ценю, потому что думаю, что это причиняет ей физическую боль.
Мы останавливаемся на улице, и хозяйка ведет нас к нашим местам, где мы находим круглый двухместный столик с несовпадающей испанской плиткой и фальшивым виноградом, висящим над нашими головами. Я заказываю тапас с овощными крудитами. Айяна заказывает турецкие яйца и голландскую крошку с лимонной рикоттой, чтобы усмирить свою тягу к сладкому.
Как только официант заканчивает принимать наш заказ и направляется к выходу, плотину официально прорывает.
— Ладно, я так ждала, когда ты наконец расскажешь мне об этом парне, но я больше не могу! Выкладывай, леди!
В ее тоне слышится плохо сдерживаемое волнение.
— Хорошо, хорошо, — начинаю я и перечисляю все подробности с момента моего прибытия в Филадельфию неделю назад, опуская все, что касается информации о его здоровье. Мне все равно, что Айяна — моя лучшая подруга; я не нарушу закон или доверие своих пациентов ни ради кого — ни ради нее, ни ради Каса.
Когда я заканчиваю говорить, она откидывается на спинку кресла, вздыхает и опускается на стул. По ее лицу видно, что она все обдумывает, переваривает и тщательно подбирает следующие слова. Или не очень тщательно, судя по тому, что она говорит дальше: — И ты не набросилась на него?
— Ты ожидала, что я скажу именно это? Что у нас был секс?
— Ну, не совсем, но с учетом того, как вы двое излучали химию прошлой ночью, я, по крайней мере, надеялась.
Она говорит это так, будто я уже должна была это знать.
— Мне жаль тебя разочаровывать, но нет, у нас ничего не было. Я едва знаю этого парня — прошла чертова неделя, он товарищ моего брата по команде и живет напротив меня.
Я поднимаю руку в знак "стоп", прежде чем продолжить, потому что знаю, что она собирается вмешаться.
— Я знаю, что ты собираешься сказать, и мне все равно, что ему удобно жить так близко. Если бы мы встречались и все закончилось плохо, он был бы прямо напротив. Это так же удобно, как и потенциально катастрофично.
Хотела бы я сказать ей, что он мой пациент. Это могло бы заставить ее на мгновение остановиться и согласиться с тем, что это плохая идея, но, опять же, я этого не сделаю.
— Ладно, я тебя понимаю, но я ни черта не говорила о свиданиях с этим парнем. Я сказала "попрыгать на его костях". Совсем разные вещи.
Она, кажется, очень гордится собой за то, что сделала такое различие, и дарит мне полную улыбку, демонстрирующую оба ряда ее зубов. Это всегда была ее фирменная улыбка "я замышляю совсем нехорошее", и каждый раз она заставляет меня нервничать.
— Ая, я не могу позволить тебе ввязаться в это прямо сейчас, ясно? Я серьезно, мне не нужен лишний соблазн.
Мне уже хочется сорвать с него одежду и овладеть им, но, как мы уже выяснили, это будет плохой идеей. Или нет? Ладно, ладно, да, это определенно будет плохой идеей, и чем скорее мы оба с этим смиримся, тем лучше.
— Соблазн, шмаблазн, хорошо. — Она закатывает глаза. — Если ты хочешь прожить унылую, скучную жизнь и никогда не вычищать паутину из своей кофточки, будь моим гостем, но клянусь всем святым, если я услышу, как ты выкрикиваешь его имя, используя свой вибратор, я выброшу его в мусоропровод.
Я испустила притворный вздох возмущения. — Ты
