ждать в выходные на работе. И Поля не могла отказаться от такого шанса подзаработать. Правда, известие о том, что до понедельника никаких совместных вечеров в уютной квартире Громова быть не может, парня заметно опечалило. Да и Полина не была в восторге, хоть и понимала — так надо.
Девушка скинула толстое одеяло на пол, оставшись в плюшевой розовой пижаме, состоящей из кофты с длинными рукавами и штанов, села на кровати и стянула волосы тугой резинкой в высокий хвост. Ей всё не нравилось, всё выводило из состояния покоя и не давало уснуть. Особенно тот факт, что увидеться с Лёшей не получилось.
Ещё десять минут она вертелась, взбивала подушку в сотый раз, поднимала одеяло и снова откидывала в сторону, пока телефон не начал протяжно пищать и вибрировать. Девушка быстро нажала на зелёную трубку и обеспокоенно прошептала:
— Лёша? Что-то случилось?
Почти минуту в телефоне висела лишь тишина, Поля даже засомневалась в своей адекватности и проверила экран своего гаджета. Она решила, что парень случайно нажал её номер или просто произошёл какой-то глюк. Но потом раздалось тихое и уверенное:
— Хотел услышать твой голос.
— И всё? — разочарованно прохрипела Полина и закашлялась.
— Кажется, ты уже спала, — зашептал Громов. — Тогда не буду мешать, доброй ночи.
— Подожди, — запротестовала девушка горячо. — Ты же не просто так позвонил? Что-то случилось? Где ты?
В трубке раздался тихий смешок, что только разозлило Полину и едва не заставило наговорить глупостей, но она сдержалась и решила дождаться ответа от Алексея, хоть тот и не спешил говорить. Тяжёлое молчание затянулось, и Громов наконец весело попросил:
— Посмотри в окно и узнаешь.
Упав с кровати и больно ударившись коленом об пол, Поля сделала всего один шаг, рванула шторы в разные стороны, судорожно открыла створку старого деревянного окна, залезла на широкий подоконник и чуть не выпала в попытке увидеть ухажера. Правда, в этот раз Громов находился во дворе-колодце вместе с автомобилем. Опираясь пятой точкой о капот иномарки и вальяжно сложив руки на груди, он оторвался от своего железного коня, выпрямился и улыбнулся. Махнул рукой застывшей в оконном проёме Полине.
Она видела всё иначе. Она смогла уловить понятную только ему одному грусть. Увидела даже на расстоянии фальш в улыбке, наигранность. Не знала, что его тяготит, не могла даже догадываться, о чём думал мужчина и какие проблемы пытался решить в своей голове, не ведала, что это напрямую касалось и её тоже. Просто почувствовала, что нужна ему сейчас.
Самойлова спрыгнула с подоконника и чуть не упала вновь. Громов заметил лишь прыжок и резко дёрнулся к парадной, пробежал десять метров до тяжелой железной двери на одном дыхании.
— Полина, с тобой всё хорошо? — обеспокоенно уточнил, не сразу вспомнив, что они до сих пор оба висели на телефоне. Вот только в наушниках мужчины раздавался странный шум и тяжелое дыхание, поэтому он не выдержал и крикнул то ли в окно, то ли в телефон: — Ты меня слышишь?
— Да тише ты, — прорычала в трубку девушка. — Сейчас спущусь.
И тут — словно разряд тока — Громов понял, что зря приехал. Он пытался сбежать от проблем и по сути перекладывал этот груз на плечи ни в чём не повинной девушки. Такая светлая, немного наивная и упёртая Поля не была готова к этому. В голове Лёши яркой вспышкой возникло предупреждение и наставление друга.
«Она не заслужила кошмара в виде тебя, Громов, совсем не заслужила. Полина мягкосердечная и добрая, влюбится без памяти, а ты только поиграешь с ней и бросишь. Кому от этого станет лучше? Лучше горькая правда, как говорится».
— Не надо, тебе завтра на работу, потом увидимся. Доброй ночи, — пробормотал упавшим голосом, нажал кнопку на умных часах и попятился от дома, а уже в следующую секунду перешёл на трусцу.
Его план — простой и болезненный — трещал по швам. Как и вся жизнь. И виной тому была ОНА. Громов понял, что угодил в свои собственные сети ещё давно, когда стоял в пробке на Невском и заметил красивую загорелую музыкантшу. Не зря ведь она не выходила с тех пор из головы?
Писк домофона раздался ровно в тот момент, когда Алексей подошёл к дверце автомобиля. Не успел. Не хватило всего чуть-чуть. Он бы мог избежать наказания. Мог бы скрыться с места преступления и обидеть Полю. Но тогда он бы сделал ей не так больно, как планировал.
И всё же мужчина не мог просто сбежать. Остановился не в силах продолжать движение, словно завороженный обернулся на звук и увидел ЕЁ — счастливую, с улыбкой от уха до уха, в детской розовой пижаме. Почему-то в этот момент в голове Лёши пронеслось: «А вот Ирина никогда бы не стала носить подобное… Слишком по-детски».
Девушка неслась к нему через двор, перепрыгивая мелкие лужи и не думая о том, что подумают соседи-полуночники. Собранные в высокий хвост волосы смешно прыгали из стороны в сторону.
Лёша не знал, что делать. Их отношения не успели перейти на какой-то особый уровень и ограничивались пока что только объятиями, редкими поцелуями, просмотрами фильмов и совместными вылазками куда-либо. Но Полина решила за двоих — буквально впечаталась в парня и крепко обняла, ухватившись руками за ткань толстого свитера. Громов опешил от неожиданности, растерялся на секунду и, когда одна ладонь Поли разместила его руку у неё же на талии, расслабился. Уткнулся носом в фиолетовую макушку и зашептал:
— Знаешь, я хочу кое-что сказать. Признаться.
— Ш-ш, — остановила его Самойлова и даже чуть ущипнула за руку. — Момент испортишь. Отложим разговоры на потом.
Они стояли по меньшей мере сорок минут — в обнимку, не замечая ничего вокруг, не произнося ни слова. Дыша друг другом, наслаждаясь. И всё же разум Алексея победил, он нехотя отлип от девушки и с грустной улыбкой решил и правда отложить разговор. Не хотелось нарушать идиллию.
— Тебе пора спать, — как бы невзначай заметил. Полина недовольно скривилась, насупилась и тихо фыркнула. Она мечтала ещё немного постоять так же и отпускать Лёшу. В какой-то момент в её голове промелькнула шальная мысль — а не прогулять ли работу? Но она понимала: если не появиться в кафе на этих выходных, о подработке на следующих можно даже не думать. Да и начальнику она уже пообещала.
— Я тебя провожу до двери, — горячо прошептал Лёша прямо на ухо девушки, отчего она смутилась, покраснела и прикусила губу. Для нее это прозвучало слишком интимно, слишком близко и
