Ознакомительная версия.
Даже она, далекий от армии человек, понимала, что такие толстенные звезды не могут быть майорскими. Вытащив из шкафа тяжелый мундир, она понесла его на кухню, где Юрий Андреевич, что-то фальшиво напевая, готовил рыбу под томатным соусом.
– Что это такое? – Анастасия Павловна трясла перед его носом кителем, как уликой, несомненно доказывающей его преступные наклонности. – Как ты это объяснишь?
Вместо того, чтобы покраснеть и заикаться, он рассмеялся и прагматично попросил:
– Радость моя, не тряси, пожалуйста, вещами над едой, пыль налетит. А это мой генеральский мундир. Я же тебе говорил, что я папа-генерал.
– Да, но ты говорил, что ты майор!
– И майор тоже. Я генерал-майор.
Разозленная Анастасия Павловна потребовала объяснений. Он, ничуть не конфузясь, объяснил ситуацию:
– Это и ежу понятно! Как говорится, на войне и в любви все способы хороши. Ну, утаил я одно словечко в звании, ну и что? Ты бы со мной и вовсе знаться не захотела, узнав, что я начальник. Ты же их терпеть не можешь. – И приветливо пригласил: – Садись за стол, рыба готова.
Посрамленная Анастасия Павловна убрала мундир на место и села ужинать. А что ей еще оставалось?
На следующий день они с сестрой поехали по магазинам. Если бы Анастасия Павловна была одна, то купила бы первое более-менее понравившееся платье, и баста, но Евгения Павловна такого легкомыслия не одобряла.
– В нашем возрасте главное – элегантность и изящество!
В результате они объездили почти тридцать магазинов, заработав головную боль, и в последнем Евгения Павловна воскликнула:
– Всё-таки ты была права! Тот миленький светло-голубой костюмчик, что ты примерила в «Немецкой моде», шел тебе больше всего!
Они вернулись в магазин, с которого начинали свой вояж, и под скептическим взглядом водителя, молодого парня в сержантской форме, откомандированного с ними Юрием Андреевичем, купили-таки наряд, хотя Анастасия Павловна и перестала уже верить в подобную удачу.
В субботу новобрачные стояли перед алтарем, повторяя слова венчальной клятвы. Дети были рядом, как обычно, не слишком обращающие внимание друг на друга. Анастасии Павловне показалось, что у дочери заплаканные глаза, но та обнимала и поздравляла ее с такой радостью, что она уверила себя, что это ей только показалось.
Все прошло чудесно, но вечером, уже в постели, она рачительно сказала мужу:
– Моя квартира стоит пустая. Опасно это. И занять кто попало может, я ее не приватизировала, все недосуг было. Да и воры могут влезть, утащить оставшиеся вещи.
Юрий Андреевич, нетерпеливо успокаивая жену, пообещал подумать над этим завтра, и занялся гораздо более насущными делами.
Аня с озлоблением запихнула пылесос в кладовку. Десятый час. Антона всё еще нет. И, как обычно, он не изволил сообщить ей, где шатается. Позвонить ему на сотовый? Рука сама потянулась к телефону, но она вовремя спохватилась и обессилено опустилась в кресло. Зачем? Их соглашение не предусматривало слежки друг за другом. Антон разозлится, и ничего больше.
Прошлась по комнатам. Делать было решительно нечего. Кругом стояла стерильная чистота. От кого она слышала, что идеальная чистота бывает только у несчастливых хозяек? Как это верно!
Взяла в руки книжку, но читать не смогла. Перипетии выдуманной судьбы не увлекали. Она отложила книгу, накинула куртку и вышла на балкон. Дорога была видна как на ладони, по ней взад-вперед шли люди, но Антона среди них не было. В одиннадцать она решила лечь спать.
Ворочаясь в одинокой кровати, ругала себя последними словами. С чего она решила, что он прикипит к ней сердцем и забудет о повадках холостяка? Он себя женатым совершенно не считал. Да и кто она для него? Обслуга с постельными обязанностями, и не более того.
Боже мой, она ведь знала, что всё так и будет, так почему допустила такое унижение?
Чтобы отвлечься, стала думать о родительской свадьбе.
Как хороша была мать в нежно-голубом костюме! Скоропалительная свадьба изрядно выбила ее из колеи, и она неуверенно посматривала по сторонам, видимо, боясь, что это фантасмагорический сон. Стоявший рядом с ней в генеральском мундире Юрий Андреевич был на редкость доволен собой и дьявольски хорош. Похоже, они и в самом деле любят друг друга, чего ей никогда не дождаться.
Мысли снова сделали привычный поворот. И чем она не хороша? Что она сделал не так? Слишком просто досталась Антону? Нужно было посопротивляться для виду, заставить его поухаживать за ней? А если бы он не захотел тратить на нее свое время и нашел ей замену? Лучше бы это было или хуже?
Что ей теперь делать? Уйти? Или попытаться откровенно с ним поговорить? Но это, скорее всего, будет лишь лишняя боль, а ей, видит Бог, и без того тяжело.
В коридоре вспыхнул свет. Вернулся Антон. Она крепко зажмурила глаза и притворилась, будто спит. Через некоторое время в ванной зашумела вода, и еще минут через десять он лег в кровать. Властно развернул ее лицом к себе и прижался к губам. От него пахло коньяком. Ане стало противно и захотелось оттолкнуть его, но она подумала, что, возможно, это в последний раз и сдержалась. Он снова настойчиво поцеловал ее, но она была слишком обижена на него, чтобы отвечать. Вздохнув, он повернулся к стене и заснул, ровно дыша.
Она бесшумно встала с кровати и пошла в ванную, смывать следы не слишком рьяной страсти. Легла снова, убедилась, что он спит, прижалась щекой к его оголенной спине и тоже заснула.
Проснувшись утром, Антона рядом не увидела. В панике посмотрела на часы – полвосьмого. Еще рано. Обычно утро начиналось у него с секса. Он всегда ей говорил, что ночью застаиваются кровь и сперма, поэтому их обязательно нужно разогнать. Хороший секс заменяет утреннюю зарядку. После этих слов Аня чувствовала себя резиновой куклой, но молчала.
Вышла на кухню. Антона не было и там. Выскочила в прихожую, его дубленки уже не было. Ушел. И опять ничего ей не сказал. Горестно побрела на кухню, где с трудом заставила себя выпить маленькую чашечку черного кофе, и отправилась на работу.
В университетской типографии, где она работала редактором, был очередной завал. Занятия по культурологии шли полным ходом, а сверстанный учебник до сей поры не был подписан в печать. Окунувшись с головой в работу, забыла о домашних неурядицах.
Перед обедом позвонила мать.
– Аня, меня беспокоит наша пустая квартира. Как ты считаешь, может, пустить жильцов? Пусть не за плату, а просто чтобы под присмотром была?
У Ани беспокойно сжалось сердце.
– Давай подождем еще чуток, мама.
Та настороженно замолчала, но через несколько мгновений с облегчением согласилась. Положив трубку, Аня благодарно подумала, что мама все поняла, и, можно сказать, благословила.
Ознакомительная версия.
