Ознакомительная версия.
У Ани беспокойно сжалось сердце.
– Давай подождем еще чуток, мама.
Та настороженно замолчала, но через несколько мгновений с облегчением согласилась. Положив трубку, Аня благодарно подумала, что мама все поняла, и, можно сказать, благословила.
Вечером принялась готовиться к приходу Антона. Разогрев в микроволновке бифштексы с пюре, села у окна и стала смотреть на черное небо с выступившими яркими звездами. Совсем недавно был Новый год, а праздничного настроения как ни бывало. Да и было ли оно? Она вспомнила, как откровенно Антон игнорировал ее весь вечер, и в душе вновь закипели гнев и обида.
Хлопнула дверь, и на пороге появился Антон. Вымыв руки, сел за стол, требовательно глядя на нее.
– Привет! Ждешь?
– Не хочется ужинать в одиночку.
– А если бы я опять пришел поздно, так бы и ждала?
– Нет, поела бы, конечно.
Он сердито покачал головой, и ей в который раз показалось, что он испытывает ее, или что-то пытается ей доказать. Вот только что? И почему об этом нельзя сказать открыто?
Они поужинали и перешли в большую комнату. Она, вцепившись ногтями в ладонь, выдавила из себя:
– Антон, почему ты вчера пришел так поздно?
Он искоса взглянул на нее и пробурчал:
– А тебе что, интересно?
Аня сердито воскликнула:
– Конечно! Я же беспокоюсь!
Посмотрев на ее надменное лицо, он вяло объяснил:
– У Толика был день рождения, ходили в ресторан. Подруг всё равно не брали, вот я и не говорил, чтобы тебя не расстроить.
Аню ударило по нервам это изуверское «не расстроить».
– Как ты можешь так говорить? Это же элементарно: предупредить, – тут она запнулась: предупредить кого? Подругу? Сожительницу? Домработницу? Решила никак не обозначать свой сомнительный статус, – что задержишься. Чтобы я действительно не беспокоилась. – Набравшись храбрости, бросилась в огонь, понимая, что хуже все равно уже не будет: – Я вообще не понимаю твоего отношения ко мне!
Он поморщился.
– Знаешь, мне на работе изрядно нервы треплют. И домой я прихожу отдохнуть. А не вести бои местного значения. Ты поняла?
Аня вздохнула. Он даже в ее сторону не посмотрел, уверенный, что она тотчас замолчит.
– Если я не люблю ссоры, это не значит, что об меня можно ноги вытирать. Почему ты относишься ко мне так, будто я полное ничтожество?
Антон поднял одну бровь, выражая крайнее недоумение.
– Если бы ты была ничтожеством, я тебе и жить вместе не предложил. Да и деньги не отдавал. Чем ты не довольна? Тем, что утром не переспали? Но мне рано надо было выходить, я тебя просто пожалел. Ты так сладко спала. – Он снова впился в ее лицо изучающим взглядом.
Аня даже задохнулась от негодования.
– Да причем тут это! Я вовсе не помешана на сексе! Я говорю про отношения! Как ты себя вел в ресторане! Рядом родители, а ты всячески давал понять, что я для тебя ничего не значу! Одна эта девица, Светлана, чего стоила! Нагло вешалась на тебя, а ты этому был только рад!
Он улыбнулся.
– Ревнуешь? Это хорошо. Может, хоть иногда в нормального человека будешь превращаться, а то натуральная Снежная королева.
Аня глубоко вздохнула, не зная, как достучаться до него. Постаралась объяснить ему как можно проще:
– Понимаешь, у меня тоже есть гордость. И мне крайне неприятно, когда ты на моих глазах обнимаешься с другими. Это унизительно, в конце концов. Даже твой отец был вынужден сказать этой особе, что так не делается.
Разочарованно отвернувшись, Антон пробормотал сквозь зубы:
– Гордость у тебя есть? И все? – и иронично поинтересовался, переключая кнопки телевизионного пульта: – Ты бы предпочла, чтоб я целовался с ней наедине, дабы не трепать твои чувствительные нервы? Не беспокойся, я учту твой совет.
Она вскочила, вырвала у него из рук пульт и выключила телевизор. Он начал медленно закипать.
– Да чего ты конкретно от меня хочешь? Я тебя что-то не пойму!
– Просто я хочу, чтобы ты вел себя как порядочный человек. Порядочный, понимаешь! А не как незрелый эгоистичный мальчишка!
Он встал во весь рост и навис над ней.
– А я, значит, непорядочный сопляк?
Аня высокомерно отрезала:
– Заметь, ты это сказал, а не я!
Он помрачнел и отошел на пару шагов назад.
– Вот что, дорогая моя! – голос скрежетал, как ржавое железо. Запомни хорошенько. Как я понял, порядочность в твоем понимании означает женитьбу. Чтобы я на всю оставшуюся жизнь был привязан к твоей юбке и на других женщин смотреть не смел. Ну так вот, не получится! Я жил, живу, и буду жить так, как хочу сам, а не так, как того желает особа, которой посчастливилось пробраться в мою постель. И хорошенько запомни – или ты прекращаешь читать мне дурацкие морали и права качать, или я быстро нахожу тебе замену. Поверь, конкуренция у тебя большая, сама убедилась. Поняла?
При этом он смотрел на нее с каким-то непонятным чувством, но Аня этого не видела. Она отвернулась, стараясь скрыть подступившие к глазам слезы. Внутри все застыло, как будто ее в самом деле поцеловала упомянутая Антоном Снежная королева.
Не дождавшись ответа, он скривился и скомандовал:
– Ну, вот и славненько. Давай сюда пульт!
Она отдала, он хлопнул рукой по дивану, показывая ее место, она послушно села рядом. Он повесил на нее свою руку, под тяжестью которой у нее провисли плечи, и стал смотреть какой-то триллер. Аня молча сидела, не понимая ничего от странного гула в голове. Чувство было такое, будто ее избили.
Легли в постель. Он принялся ее мягко целовать, будто просил прощения, но Аня отвернулась, не желая принимать его ласки. Тяжело вздохнув, он освободился от мужского напряжения, принял душ и быстренько заснул. Она, уставясь в потолок, слушала его мерное дыхание и устало размышляла.
Вот и вся любовь-морковь! Почему она думала, что ей удастся добиться взаимности в таком тонком деле, как чувства? Как он был безразличен к ней в начале их знакомства, так безразличен к ней и сейчас.
Ну что ж, по крайней мере, она знает, что ей надо делать.
На следующий вечер усталый Антон поставил машину на платную стоянку и нетерпеливо побежал домой. Времени опять был уже девятый час. После вчерашней Аниной вспышки он решил, что ведет себя по-дурацки. Чего он хочет добиться своим идиотским поведением? Пусть она его и не любит, но ведь и он не сделал ничего, чтобы пробудить в ней это чувство, разве что отталкивал все больше и больше.
Сегодня он честно собирался позвонить и предупредить, что придет поздно. Опять задержался грузовик и все мужчины их конторы остались, чтобы его разгрузить. Что ж, ему, как коммерческому директору, это было не по рангу, но приходилось показывать пример, чтобы никому не пришло в голову сказать «а сам-то…» Но позвонить не удалось, как назло, села батарейка, а заряжать ее было некогда.
Ознакомительная версия.
