Когда Диана тянет меня в фойе, ее глаза едва не наполняются слезами.
— О, Брук, пожалуйста, давай опять поселимся в одном номере?
Подойдя, Райли смотрит на меня со всей открытостью и похлопывает по плечу, будто провожая на войну.
— Би, никогда не видел, чтобы он так напрягался ради кого-то, как он старается ради тебя.
Их поведение не особо удивляет меня.
Я знаю, они беспокоятся, что все закончится плохо. Я работаю на Ремингтона, да и то временно, а его плохая репутация подкреплена уймой доказательств. Очевидно, что у него тот еще нрав и вынести его не так-то просто. Но, не смотря на всю его силу, инстинкты говорят мне, что он никогда не причинит мне боли, и он ни разу не дал мне повода усомниться в этом. Остальное сейчас не важно. Для меня это совершенно не важно. Я хочу его. Так сильно, как не хотела чего-либо уже шесть лет. И я собираюсь его заполучить.
Может у меня тоже есть эта красная кнопка самоуничтожения?
Пока мы идем в наш номер, чтобы приготовиться к бою, мысли о том, что сегодня произойдет, сводят меня с ума. Я отчаянно нуждаюсь в Мелани, прошла уже пора дней, как я с ней связывалась, так что я достаю телефон из сумочки и пишу ей.
Брук: Как там моя лучшая подруженькааааа?
Мелани: Сскчлс! Но я прощу тебя, если ты скажешь, что уже заполучила кусочек этой сексуальной попки!
Брук: Да ладно…
Мелани: Что? Так и есть???
Брук: Мэл
Мелани: Что?? Что??
Брук: Кажется, я влюбляюсь в него.
Он расправился с Майами как ураган.
Я все еще едва дышу от радостного волнения, когда мы возвращаемся после первого боя. Противники почти не задели Реми. Он был заряжен на полную, его тело двигалось так точно и мощно, что не понадобилась много ударов, чтобы нокаутировать противников. Он сметал каждого, словно это была прогулка по парку, к концу вечера толпа кричала от восторга и даже ринг-анонсер выдохся.
— Да пребудет земля пухом этим несчастным, Боже мой, этот парень умеет бить! Вперед, Разрывной! Взорви их бошки, сукин сын! Раааазрывной, леди и джентльмены! Разрывнооооой!
Даже Райли был настолько возбужден, что прямо в углу из которого мы наблюдали за боем, взобрался на спину Тренеру, поднял вверх кулак и орал во всю глотку. А вот Пит, похоже, оставил себя ответственного в Антанте, потому что, не успели мы выйти из Подземелья, как он заявил:
— Твою мать, мы обязаны это отпраздновать!
Прежде чем Ремингтон понял, что к чему, толпа народу на дюжине машин направлялась к нам в отель. И вот мы уже в президентском люксе с тысячью незнакомцев (что, конечно же, не может быть правдой, но их на самом деле очень много). Пит говорит, что все эти люди уже тусовались с Ремингтоном, так что выходит они только для меня незнакомцы.
Толпа настолько громадная, что весь холл усеян людьми. Они ужасно шумят, нам повезло, что два других президентских люкса на верхнем этаже отеля свободны, иначе пришлось бы искать другое место для ночевки.
Меня расстраивает, что не удалось увидеть его после того, как он покупался и переоделся. Его окружили фаны, а в отель привезли давние друзья из Майами, один из них даже позволил ему сесть за руль недавно купленного Феррари.
В забитом до отказа номере я подумала, не присоединиться ли к всеобщему веселью, оторваться и напиться, когда раздались приветственные аплодисменты, переходящие в овации, которые мог вызвать только один человек. Он зашел в номер, неся на плечах четырех парней. Мое сердце пропустило пару ударов. Не его лице сияла улыбка, нахальнее обычного, Реми был под кайфом от всех сегодняшних побед, а женщины вопили, сходя с ума от него.
— Реми! Ремиииии!
— Вот так-то, кто круче всех? — крикнул он, ударив себя кулаками в грудь. Я засмеялась, потеряв голову, загипнотизированная и зачарованная им. Аура, которую он источает этим вечером, заставляет его сиять как солнце. Мне кажется, если бы он сейчас заявил, что умеет летать, мы бы ему поверили. Все здесь очарованы им, он подобно магниту притягивает нас. Он находит меня, его улыбка смягчается, а глаза светятся странным голодным блеском.
— Брук.
Он направился в мою сторону и поманил меня к себе, а толпа расступилась, чтобы дать мне пройти. Он улыбнулся мне, его игривые голубые глаза удерживали мой взгляд, пока он медленно шел ко мне, встретив посредине пути. Он поднял меня, закружив в сильных объятиях, а потом поцеловал.
Стоило ему коснуться моих губ, как внутри меня взорвались фейерверки.
Все сдерживаемое желание за дни и недели скопилось вместе в этот самый момент, когда все, чем я являюсь и все, чего я хочу сводится к этому. Темноволосая голова Ремингтона Тэйта становится еще ближе ко мне, когда я открываю рот, позволяя ему дать мне все, что он хочет.
От его поцелуя мой желудок превращается в дикий вихрь. Он крепко держит меня за бедра и ловко двигает губами, прикасаясь своим языком к моему. Он издает горловой стон, когда прижимает меня ближе к себе, заставляя меня чувствовать, насколько он возбужден. В это время он действует своим ртом настолько настойчиво, как будто завтра никогда не настанет.
Люди вокруг громко гудят, и когда они говорят ему «Иди, трахни эту кису!», Реми отрывается от меня. Он тяжело дышит через нос, приближаясь своим ртом к моему уху, и шепчет, звуча горячо и грубо:
— Сегодня ты моя.
У меня вырывается лихорадочный стон. Он берет мое лицо в свои большие руки, заставляя меня при этом чувствовать себя хрупкой и крошечной, и он жадно впивается в мой рот. В этот раз он действует медленно, как будто я являюсь чем-то драгоценным и ценным.
— Ты моя сегодня.
Он снова смотрит мне в лицо, его глаза горят от желания. Мне кажется, что я просто кивнула в знак согласия, но я слишком взволнована, чтобы знать наверняка. Меня бросило в жар. Мои ноги не перестают дрожать, и каждая клетка моего тела кричит от желания потому, что я хочу его сейчас. Я хочу его сейчас.
— Реми, я хочу тебя, возьми меня! — кричит какая-то женщина, но он игнорирует ее, он игнорирует все. Кроме меня.
Его глаза темные и полны решимости, он прикасается своими большими мозолистыми пальцами к моему лицу, а затем он проводит ими по моим волосам, целуя меня снова, наши рты горячие и влажные сливаются, жаждущие и желающие. Я хватаю в кулаки мягкую серую ткань его футболки, умирая от ощущений. Мне даже плевать, кто смотрит, и я не обращаю внимания на все те пошлые вещи, что они свистят. И я осознала, насколько сильно я хочу этого, нуждаюсь в этом, когда по мне проходит волна дрожи, и я нахожусь в плене его настойчивых сексуальных губ, когда взгляд его глаз заставляет меня чувствовать себя единственной женщиной в его жизни.
