— Кому они сдались? — вздохнул Жора и, подумав, сгреб украшения обратно в шар.
— Ладно, не выбрасывать же. Давай пока в старом доке спрячем, чтобы батя не нашел. А потом решим, что делать. Может, как цветной лом сдадим.
— Точно. Все-таки деньги… — согласился Толик. Жора спрятал шар за пазуху, и они пошли к маяку.
Добравшись до места, Жора и Толик стали присматривать удобное место. Толик пытался пристроить шар то в одном месте, то в другом, но шар был все время виден. Жора не выдержал, подошел и отобрал у него шар.
— Дай сюда. Придурок! Сейчас дождешься, что нас батя застукает!
— Сам попробуй, — обиделся тот.
Жора оглянулся и быстро отогнул лист железа у стены. Спрятав шар в углубление и прикрыв его сверху, он с превосходством глянул на Толика:
— Глаза иметь надо. И вот здесь чуть-чуть.
Он постучал себя пальцем по лбу. Толик обиженно сжал кулаки, но в этот момент дверь распахнулась и в помещение вошел отец. Братья замерли, а отец окинул их взглядом и усмехнулся:
— Вот вы где! А я слышу — что за шум? Никак, мои сыночки из катакомб выбрались?
Братья переглянулись, и Жора буркнул:
— Выбрались… Ты зачем нас там бросил?!
— Фонарь разбил, веревку забрал, — подхватил Толик.
Смотритель усмехался с видом хозяина положения.
— Я? Вы не заболели, сынки? Я просто фонарь уронил… А потом искал вас в темноте, искал… Вы куда делись-то?
— Батя, не прикидывайся. Ты нарочно хотел, чтоб мы обратной дороги не нашли, — мрачно стоял на своем Жора.
— Папа, как ты мог?! Ты бросил нас там одних! Без воды, без еды! Мы же могли погибнуть! — возмущенно вторил Толик.
Отца явно радовал растерянный и потрепанный вид сыновей: он считал, что они получили по заслугам.
— Ишь, какие нервные! Небось полные штаны наложили?… Не боись, Толик, папа все рассчитал. Человек четыре дня без воды прожить может, так я вас через три дня нашел бы и вывел из катакомб.
— А если б не нашел? — крикнул Жора.
— Да я там каждый закуток знаю. А вам, стервецам, — наука! Не будете в следующий раз отцовскую заначку искать, — строго сказал отец.
— Какую заначку, пап? Да мы так просто пошли… из интереса… — попытался оправдаться Толик, но отец только хмыкнул:
— Ага, в казаков-разбойников поиграть. Пристально, с угрозой смотрел он на них.
— Это не только мне отложено. Это всем нам на черный день. Ясно?! А вам так и хочется туда поскорее лапы запустить!
— Да нет же… — испуганно пробормотал Толик. Но Жора не собирался уступать:
— И когда уже этот черный день наступит?! Я уже прямо жду его с нетерпением! — заявил он.
— Цыц! Разгавкался, щенок! Я тебе хвост-то прищемлю! — пригрозил отец и поднес к носу Жоры увесистый кулак.
— Это видел? Помнишь, как называется? Так вот: узнаю, что стырили хоть копейку, — убью. Так и знайте.
Таисия вызвонила Полину и договорилась о встрече. Вскоре они стояли друг напротив друга. Таисия изо всех сил пыталась держать себя в руках.
__ Что ты хотела? — спокойно начала Полина.
— Ничего особенного. Просто пришла посмотреть тебе в глаза. Тебя не мучает совесть? — со злобной усмешкой спросила Таисия.
— А почему она меня должна мучить? — занервничала Полина.
— Да потому что это из-за тебя у меня никого не осталось! Мой муж от меня ушел, моя дочь переехала к твоему сыну! Ты все забрала себе! Все у меня отняла! — истерично продолжала Таисия.
— Тася, постой. Я перед тобой ни в чем не виновата! Я не хотела, чтобы Виктор уходил из семьи… — попыталась успокоить ее Полина.
Но Таисия ее перебила:
— Неужели ты думаешь, что я тебе поверю?! Да ты спала и видела, как его от меня утянуть!
— Неправда. Это было только его решение. И Катя с Лешей тоже самостоятельно решали, где им жить. И если они выбрали мой дом, нашу семью, то, может быть, тебе стоит подумать, почему? — пошла в наступление Полина.
Таисия язвительно спросила:
— Может быть, ты еще скажешь, что это я во всем виновата?
— Да, Тася. Ты виновата сама, — согласилась Полина. Таисия с ненавистью выдохнула:
— Ловко ты все повернула! Я же еще и виновата! Может быть, это я уже четверть века всем морочу головы? Зачем ты вышла за Бориса? Почему не отпускаешь Виктора? Ты уже определись наконец — и дай нам всем спокойно жить!
— Успокойся, Тася. Я не претендую на твоего мужа. Что ты ворошишь то, что было двадцать пять лет назад? У нас с тобой есть более важные проблемы, — пыталась вразумить ее Полина.
— Какие? — взвилась Таисия.
— Ты не забыла, что наши дети собираются пожениться? Может быть, лучше мы обсудим, как будем готовиться к их свадьбе? — мягко напомнила Полина.
Таисия огрызнулась:
— Нет, дорогая! Ничего я с тобой обсуждать не буду! Разве ты посоветовалась со мной, когда Катя переезжала к вам? Разве ты подумала, каково мне будет остаться одной в пустом доме?!
— Ну что ты делаешь из мухи слона? Жена к мужу в дом жить пришла, — пожала плечами Полина.
Таисия усмехнулась:
— Она к вам пришла, вот пусть и живет. Зачем ей в таком случае свадьба? Сами устраивайте, если хотите. А я палец о палец не ударю!
Она с вызовом посмотрела на Полину. Полина не сдержалась:
— Можно подумать, мне нужна эта свадьба? Да если честно, мне твоя Катя вообще не нравится. И я не горела желанием видеть ее у себя в невестках!
— Тогда зачем лицемеришь? Скажи ей, что она не годится для твоих принцев. И мы забудем о вашей семье, как о ночном кошмаре! — выкрикнула Таисия.
— Да как же ты не понимаешь?! Мой сын любит твою дочь. И ради его счастья я буду терпеть ее в своем доме и буду делать все для того, чтобы он был счастлив! — перешла на крик и Полина.
— Конечно! Тебе не привыкать притворяться! Ты всю жизнь врешь! И мужу, и детям! Строишь из себя праведницу, а сама подлая и двуличная! — желчно усмехнулась Таисия. — Может быть, ты думаешь, что я тебе завидую? Да мне тебя жаль, Полина! Ты всю жизнь живешь с нелюбимым мужем! Ты и Катю мою ненавидишь, а готова терпеть ее в своем доме и прикидываться хорошей свекровью. А ради чего? Перед кем ты комедию ломаешь?
Полина тяжело вздохнула:
— Я не играю, Тася. Я живу. Да, я готова чем-то поступиться ради моей семьи. Именно поэтому я и сумела ее сохранить. А от тебя ушли все.
— Потому что я не умею кривить душой. И всегда отстаиваю свое мнение! — самоуверенно заявила Таисия.
— А разве это принесло тебе счастье? — спросила Полина и заглянула ей в глаза.
Повисла напряженная пауза. Женщинам иногда трудно понять друг друга. Почти невозможно. Но когда они высказали друг другу все, то обеим немного полегчало, хотя ничего не изменилось. Ничего.
Римма сидела на нарах и наблюдала за Машей, которая нервно ходила по камере, не находя себе места. Осторожно Римма завела старую песню:
— Ты подумай над моим предложением. Я немного подучу тебя, и ты очень быстро сможешь управлять своим даром. Я сама этим профессионально занимаюсь…
— Профессионально? Разве у нас где-то учат на экстрасенсов? — продолжая ходить по камере, спросила Маша.
— Сверхъестественные способности заложены природой в каждом человеке. И их просто нужно грамотно развивать. Вот лично я закончила три ступени курсов ясновидения, имею диплом Академии гадания и предсказаний… — стала перечислять Римма.
Маша удивилась:
— Я думала, для этого надо иметь дар…
— Конечно, есть люди более одаренные, чем остальные, но им тоже надо учиться и совершенствоваться… Вот ты, например, очень способная. Я вижу. И под моим руководством можешь заработать очень даже неплохие деньги…
Маша прервала ее:
— Меня деньги не интересуют.
— Но это труд, трата своих сил, нервов… А любой труд должен быть адекватно оплачен, — возразила Римма.
— Я считаю, что если ты хочешь помочь человеку, то нельзя за это что-то требовать, — уверенно ответила Маша.
Римма пыталась ей хоть что-то втолковать:
— Но если ты пойдешь работать ко мне в салон, то сможешь помогать не кому-то одному, а многим людям. Ко мне знаешь сколько обращаются!
Маша наконец остановилась, задумалась, но потом вновь начала нервно ходить. Римма не выдержала:
— Ну что ты все ходишь? Сядь, давай поговорим по-человечески!
— Не могу… Как-то… на душе неспокойно… Римма насторожилась:
— Правда? А почему? Ты что-то чувствуешь? Маша опустила голову и кивнула:
— Да. Сейчас происходит что-то очень плохое…
— Что? С кем? — требовательно спросила Римма. Маша тихо ответила:
— Он сейчас с ней…
Римма с интересом наблюдала за взволнованной, погруженной в себя Машей, которая села на нары и закрыла лицо руками.
— Маша! Что случилось? Кому-то плохо? Скажи? — повторила Римма и с удивлением обнаружила, что Маша горько плачет.
— Мне плохо… Мне. Потому что она с ним… Ну почему все так несправедливо?! — Слезы катились градом по Машиному лицу.
