В антракте они отправились в кафе выпить по чашечке кофе с коньяком в соотношении один к трем. То есть коньяка три стопки, кофе — малюсенькая чашечка. Несмотря на то, что Виталик не является рьяным поклонником спиртного, коньяк он выпил залпом… для храбрости.
Только что, буквально в метре от их столика прошла… его жена. Длинная черная юбка, строгая белая блузка, как всегда безупречно расчесанные и заплетены в косу волосы, лицо без макияжа, но свежее и нежное. Как будто сошедшая с картины художника гимназистка. Они присели за столик! Как! Она не с подругой, а … Невольно ладони у Виталия вспотели. Рядом с ней на стул уселся какой то мужчина, на вид лет двадцать пять. В темно коричневом костюме, бежевой рубашке, и золотисто — коричневом галстуке. Симпатичный, стервец! Нужно немедленно выяснить кто это! Виталик было дернулся встать, чтоб подойти к их столику, но так же резко остановил себя. Нет! Это невозможно и глупо. Еще сегодня в обед он позвонил Жене на работу и сказал, чтобудет работать допоздна, якобы придется съездить за город и ждать там начальника. Она немного расстроилась, но потом ответила, что раз он придет поздно, не будет отказываться от предложения посетить театр. Виталий не возражал, но он же не знал с кем! пойдет Евгения .
Всякое любование и интерес к Снежанне моментально прошел. Теперь еле скрываемая скука блондинки казалась бескультурной и отталкивающей. Как можно не любить Пушкина, как можно уснуть при столь грациозном и захватывающем действии? Его жена и она такие разные. Как небо и землю, как день и ночь, их объединяет одно единственное — половой признак. Так, срочно уходить, затеряться в толпе пока Евгения его не заметила. Не хватала еще чтоб она заметила Виталика.
— Давай займем свои места. — предложил он.
— Но антракт еще не закончился. — удивилась она. — Здесь очень мило. И, я бы не прочь еще выпить.
— Мы обязательно выпьем, только позже. — пообещал Виталик и настойчиво взяв девушку под локоток поспешил из кафе.
Слава Богу, что встречи удалось избежать, но это не значит, что он не сидит на бочке с порохом. Мало ли, а вдруг они столкнуться при выходе из театра, или в фойе…
Насладиться продолжением балета не удалось по трем причинам. Во — первых, он искал глазами Евгению, во вторых, искал глазами Евгению, в третьих, увидел только макушку супруги и больше не сводил с нее глаз. А вдруг нахал, который сидит рядом посмеет взять Женю за руку или и того хуже, обнимет. Но нет. Мужчина вел себя очень даже корректно, но лишний раз убедиться в том, что между ними все чинно благородно — не мешает. А с другой стороны, кто же будет обниматься в театре. Для более интимных целей существуют места для поцелуев на заднем ряду в кино, и раз они выбрались сюда, то наверняка их не преследовали. На несколько минут он успокоился, но тем не менее, Снежанна была забыта и в течении следующего часа Виталик даже ни разу не взглянул в ее сторону. Пусть спит, пусть храпит, сейчас ему не до сексуальной спутницы.
Мужское эго взбунтовалось. Виталик заметно нервничал, хотелось курить, хотелось послать куда подальше сидящую рядом блондинку, хотелось растерзать неверную жену. Да как она посмела обманывать его?! Нужно что то делать, сидеть на месте и смотреть на порхающих танцоров совершенно расхотелось.
Немедленно нужно ехать домой. Вот тогда и посмотрим, что же скажет изменница в свое оправдание? Так, от Большого до их дома около сорока пяти минут на метро. На машине, если у нерадивого кавалера она есть, с учетом «пробок» тоже около того. Значит, он должен успеть переодеться и приехать домой как можно раньше. Если Женя не придет во время тогда… тогда…. От страшных и неприемлемых мыслей в висках застучало. Неужели его Женя, Женечка, самое чистое и правильное существо, ему изменяет?
Снова антракт. Снежанна тащила его в кафе, но Виталик изобразив на лице страдание от того, что жестокая действительность разлучает его со столь прелестной женщиной, нежно посмотрев девушке в глаза, произнес:.
— Мне срочно нужно вернуться на работу. Необходимо подготовить документы к завтрашнему утру.
— Как, а балет? — удивилась Снежанна так, словно она была заядлой балетомантой и не пропускала ни одного спектакля. — Неужели тебе не интересно досмотреть до конца?
«Прекрасная актриса» еще раз отметил про себя Виталик. И не скажешь, чтобуквально час назад она заснула под музыку Чайковского.
— Безумно интересно. И я обещаю, что мы обязательно сходим на премьеру лондонского балета, но сейчас… — Виталик бережно взял Снежанну за руку и поцеловал ее. — Ах, если бы ты знала, как хочется побыть с тобой. Но, увы. Дела.
— А откуда ты узнал… про бумаги? — с подозрительными нотками в голосе, поинтересовалась девушка.
Оказывается, она не так глупа, как он предполагал.
— Мне пришло сообщение на «мобильный». Я предупредил коллегу, что звук отключу, и что меня можно тревожить только в самом крайнем случае. Вот, по закону подлости, этот случай настал. Очень не вовремя. Прости меня Снежанна. — виновато склонил голову Виталик.
— Ничего, я все понимаю. — девушка постаралась улыбнуться. Она должна показать себя с самой лучшей стороны: все понимающей, внимательной, терпимой. Пусть видит и удивляется. Немногие бы на ее месте отреагировали подобным образом.
Усадив Снежанну в такси, Виталик срочно помчался на работу, переодеваться.
В это же время Женя, вместе со своим спутником, не отрывая взгляда, смотрели на сцену. Сегодняшняя встреча Евгении с Костей Ведерниковым не предполагалась. Более того, Евгения категорически отказала ему, а ведь он еще месяц назад предложил пойти на «Пиковую даму». Посетить Большой безумно хотелось, тем более, что последний раз Женя была здесь около двух лет назад. Денег на столь приятное, но не дешевое зрелище катастрофически не хватало, даже из нескольких зарплат нужная сумма не копилась. Когда Костя позвонил ей и сказал, что взял билеты, она безумно обрадовалась:
— Костик! Боже! «Пиковая дама», как хочется пойти! — не скрывала своего восторга, но потом опомнилась. — Ой, но я не смогу…
— Почему? — просто спросил он.
— Ты прекрасно знаешь почему. — строго, словно непутевому двоечнику ответила Евгения.
— Нет. — упрямо отрезал Костя. — Не понимаю и требую подробных объяснений.
— Подробности заключаются в двух словах — я замужем. — отчеканила девушка.
В трубке послышался смех.
— Ой, уморила. Ты в каком веке живешь, Женька? — хихикал Костя. — Я ж не в гостиничный номер тебя приглашаю, а на балет. Или даже в многосотенной толпе ценителей искусства твоя честь пострадает и окажется запятнанной?
