— Мне без надобности. Яичница не моё любимое блюдо.
— Как сказать, — процедил морщась он, заползая в дом. — Жизнь она круглая, не знаешь за какой бочок хватит.
— С тобой ни за какой не хватит. На кой чёрт мне такой остолоп.
— Что-что?
— Что слышал. Ты не в моём вкусе. На изюминку не тянешь. Предсказуем как веник. Хватит дуться. Давай молока налью. Сельское, настоящее.
— Я бы пива выпил с пенкой.
— Побулькает и пенка на лицо, пей.
Понимание и примирение на лицо. Порядок. Он выпил молоко и уставился на меня. Ясно, не к добру. Чего-то я рано обрадовалась. Смотрит пристально и не мигая. Понятно, что гоняет по голове мысли. Уже мычит. Похоже на этом мысль останавливается. Нашёл согласие с собой. Сейчас выдаст.
— Ирка, а давай я тебе куплю путёвку и ты меня отпустишь. Сама подумай. Выгода на лицо. Чего сидеть в этой дыре. Ладно бы покувыркались три дня, а так ты дерёшься, мне скука и дел в банке по горло. А при моём предложении всем в удовольствие. Я тебе путёвку, ты мне свободу. Обоим хорошо. Оба в выигрыше. Саньку экономия. Соглашайся.
Оппа, Америка, Европа, вот то да! Вот это выдал! Я призадумалась. Может и правда рискнуть… Заманчиво. А совесть? А осторожность?
— Нет, что ж это получится — вымогательство. Я не такая. С братцем всё честно. Проспорил — плати. А ты предлагаешь шантаж, ещё и засадишь за решётку вместо островов то. Нет. Спасибо соколик, поищи дуру в другом месте. Мне спешить некуда, кровные свои заработаю.
— М-м-м! Убью!
— В какую-то тебя жуть бросает. То посулами осыпаешь, то палачом грозишь. У тебя со здоровьем всё в порядке?
— Я тебя прям здесь и закопаю.
— Ужинать садись.
— Что там?
— Нормально не отравишься.
Наевшись, ушёл смотреть футбол. Через пять минут оттуда неслось: — «Мазила, куда бьёшь!» Им всё равно где, лишь бы смотреть ту дурилку. Я удовлетворённо хмыкнула и попыталась сосредоточиться на ночи. Надо постараться не заснуть. Может сделать попытку и сбежать. А что, запросто. У него с головой согласия нет. Выползет в полотенце на улицу, спросит, где находится и пиши пропало. Вызовет Сашку с охраной и тогда мне капец. Пораскинув мозгами, решила пододвинуть кресло к спальне, сесть в него и быть начеку. Выйдя в туалет, он обомлел:
— Мать моя, ты в своём уме! Сторожить и на очке меня будешь?
— А ты думал?!
— Ты болезнями опасными в детстве не болела?
— Болела, краснухой.
— Оно и видно. Спи чума болотная, я никуда не денусь.
— Ага, так я и поверила. Дуру нашёл.
— Я тебя не искал, сама навязалась. Как тебя там разумный братик величает — пупсик… Ошибочка вышла — сковорода чугунная. Выйду, вылетит твой ближайший родственник в безработные.
— Не смеши меня. Кто ты без него — ноль и даже без палочки. Сидишь тут спокойно, потому как Сашка там горбатится, а так бы ты и нагишом убёг.
Такого Глеб вынести не мог, хлопнув дверью исчез в спальне. Я как-то расслабилась и задремала. Очнулась от горячего дыхания на лице. Банкир примерялся, как бы ловчее накинуть на меня одеяло. Удар ногой в грудь и ладонью по шее отбросил его к стене. Он вставал медленно, постанывая и поохивая. Отдышавшись, скрылся в своей берлоге. Туда же я бросила и одеяло.
— Бандитка, — донеслось до моих ушей.
— Лопух, — не осталась в долгу и я.
— Ты ещё попомнишь меня, вобла сушёная.
— Так и быть, если уж ты так настаиваешь…, я запомню твою серую личность.
— Что?
— Что, что? Как ты любишь вопросы задавать. На это большого ума не надо.
— Идиотка.
— Может быть, но сидишь без штанов ты умник, а не я.
— Зараза.
— Ты повторяешься. Лучше спи и не квохчи.
Но перед тем, как пойти туда куда я его послала, он решил потрепать мне нервы и заявил с усмешкой:
— Я изменил своё мнение о тебе…
Я, не собираясь слушать, тут же поломала его планы.
— Ручаюсь, новое мнение ничуть не лучше первого, потому как того у тебя не было вообще. Это очень просто объясняется — меня для тебя просто не существовало…
Больше у него не было желания блистать остроумием. Повернулся и молчком ушёл спать.
Рано утром появилась опять молочница, только не с молоком, а с яичками и симпатичными огурчиками. Пока я торговалась Глеб проснулся и, вывалив на крыльцо, ввёл своим голым видом опять женщину в краску. Я её понимала. Выходило, что плавки самая любимая его одежда. У неё складывалось впечатление, что мы ту вообще не вылезаем из постели. Она отворачивала голову и хихикала. К тому же «муж» с ходу, отыгрываясь на мне, воспользовался ситуацией. Осыпая нежностями и воркуя лез целоваться и хватал за что попало, но тут же отпрыгнул, наученный опытом, как только женщина повернулась к нам спиной. В глазах его сияло удовольствие. Они просто вопили:- «Что съела?» Я демонстративно мыла после его поцелуев лицо и плевалась. Он ржал и лопал желтоглазую яичницу, ни в какое сравнение не идущую с магазинными харчами и похрустывая огурчиком, что-то там мычал себе под нос.
— Не житуха, а балдёж. Не забудь постирать трусы, я в раковину кинул.
— С чего это? — тут же вызверилась я. Заметив, что он сидит в полотенце.
— С того, что я на полном твоём обслуживании. Сменного белья, по твоей милости, нет. Не могу же быть вонючим.
— Ладно. В конце концов ты прав. Недосмотр налицо.
Он удовлетворённо хмыкнул, радуясь, что хоть чем-то дожал.
Постоянно звонили девчонки, интересуясь, давая советы и попутно меля какую-то ерунду. Советы давать легче всего, сама тем грешу. Но понимая, что это от чистого сердца терпеливо принимаю и выслушиваю. Глеб лыбится, я злюсь. Но потихоньку привыкаю. На второй день, выдохшись препираться, мирно смотрим телевизор, играем в нашедшиеся у хозяев нарды. Готовим вместе обед и даже пытаемся разговаривать. Вечером звонит брат и сообщает, что путёвка и деньги у меня в комнате дома. Я перезваниваю маме, перепроверяю, она подтверждает. Я прошу мамулю это всё забрать и спрятать. С трудом верится удаче. Получилось, получилось… Ночью банкир ещё раз делает попытку сбежать. У меня пока хватает сил пресечь это. Утром я приготовила завтрак. Достала и повесила его одежду на стул у кровати. Позвонила брату, обрадовала сообщив адрес, по которому он может забрать своего драгоценного шефа. Сама, естественно, спряталась от греха подальше. Зачем же добровольно лезть крокодилу в пасть. Было удивительно слышать их объяснения, восторги и разборки враз, когда они, выскочив из дома, как стадо койотов помчались к машине. Ну вот, отдых в кармане и возвращение блудного шефа состоялось. Все живы, убитых и раненных нет. Убедившись, что они убрались восвояси. Я вернулась в дом. Прибрала за собой и, спрятав ключи в указанном Викой месте, отправилась на остановку. До самолёта у меня было ещё море времени. Наскоро собрав вещи, чмокнув мамочку и прося передать большущую благодарность щедрому братцу, я отправилась в аэропорт. Проявляя нервозность оглядывалась до самого трапа, как бы не тормознули обиженные, но они видно ещё не опомнились или им было по своим причинам не до меня. Как бы там не было, но я проскочила. Несколько часов комфортного лёту и я в стране солнца и воды. Обалдеть. Было ради чего потеть.
