Он тихо усмехнулся на выдохе.
— Что смешного?
Он потряс головой, глаза были широко открыты, но улыбка по-прежнему оставалась на лице.
Я плюхнулась на диван и проследила за тем, как Клейтон поставил на стол две чашки кофе.
— Не знаю. — Он сел возле меня. — Кажется, что он заботится о тебе.
— В этом-то и проблема, Клей.
Парень вновь засмеялся.
— Ты не помогаешь.
— Хорошо. Он придурок. Идиот. Как он посмел показать свою заботу? Или дружбу? Какой ублюдок. Я уже сказал, что он придурок? Давай расфигачим его машину за это.
Я прищурила глаза.
Он скрыл улыбку, делая глоток кофе.
Я закатила глаза и оглядела стены квартиры. У него было мало вещей. Спальня на одного, ванная комната, крошечная кухня и гостиная, в которой мы и сидели. Мои глаза остановились на фоторамке, стоявшей над телевизором. Я никогда не видела ее здесь раньше.
— Мэри в курсе, что это у тебя? — Я указала на фотографию перед тем, как подняться и подойти ближе. На ней были мы с ним, сидящие на ступеньках крыльца, я улыбалась в камеру. Клейтон улыбался мне. Той самой грустной улыбкой, которую я увидела, когда он переехал в дом. На мне была один из тех бумажных колпачков для вечеринок. Это был мой тринадцатый день рождения. Я помнила это, потому что Клейтон поведал мне столько всего о том, как быть подростком.
Я жила у Мэри и Дина всего несколько недель, когда к нам переехал Клейтон. Мы оба были одиноки и замкнуты, и каким-то образом, это объединило нас. У него никогда не было мамы, у меня папы, и это стало началом наших ранних отношений. Вскоре, когда я поселилась в доме, я рассказала ему о своей жизни, о том, как потеряла маму и тетю. Клейтон — несмотря на то, что он сам был еще достаточно маленьким в том время — узнал достаточно, чтобы хранить свои секреты в тайне, пока я не стану достаточно взрослой, чтобы понять их. Когда мне было двенадцать, он рассказал мне о своем прошлом. Именно тогда Клейтон стал моим героем. Даже несмотря на то, что я потеряла всех близких мне людей, всех, кого я любила, оставшись со своими воспоминаниями. Любовью, смехом и радостью моей семьи. У Клейтона остались лишь кошмары.
Он прочистил горло, стоя теперь рядом со мной.
— Нет. Я украл альбом и сделал пачку копий, потом вернул обратно. Она никогда не знала об этом. Мэри бы надрала мне задницу, если б узнала, что я брал их.
Я засмеялась. Он был прав, она бы сделала это.
— Мэри и Дин удивительные люди, правда? — Что-то было в его интонации. Грусть. Я узнала ее, но не слышала какое-то время.
Я повернулась к нему, но его взгляд до сих пор был на фотографии. Легкая улыбка коснулась его лица.
— С тобой все в порядке? — спросила я.
Он нахмурил брови перед тем, как посмотреть на меня.
— Конечно, а что?
Я пожала плечами.
— Ничего, — сказала я, хотя какая-то часть меня не поверила ему.
Сделав вдох, он вернулся на кресло.
— Я просто устал, Хлоя. Не думай, что дело в тебе. У всего есть свои последствия. Лиза в колледже, и у нее едва есть время на телефонные звонки. Ты и вся эта ситуация с Блейком…
— Это не ситуация.
— Ты уверена? Потому что я думал, что никогда не настанет тот день, когда мне придётся отгонять от тебя парней. — Сейчас он ухмылялся, явно забавляясь этим.
— Я уверена, — заверила я его, меняя тему разговора. — Я разбудила тебя, когда пришла?
— Нет, — быстро сказал он, поэтому было понятно, что врет. Мое выражение лица, должно быть, выдало меня, потому что он добавил: — Да, но не бери в голову.
Я схватила диванную подушку за моей спиной и положила на колени, дважды похлопав по ней в качестве приглашения. Клейтон не раздумывал, лишь поставил свою чашку на кофейный столик, положил голову мне на колени и закинул ноги, вытянув их на подлокотник дивана. Его глаза начали медленно закрываться, пока я пробегала пальцами по его волосы.
— Это приятно, — сказал он.
— Да.
— Когда-то ты так делала.
— Да, ты перестал видеть кошмары спустя какое-то время — вообще-то, сразу после моего тринадцатого дня рождения — и тебе больше не требовалась моя помощь. — Я знала, почему он перестал их видеть, и не хотела, чтобы они возвращались.
Какое-то время мы сидели в тишине, пока тихий смешок не вырвался у него. Он открыл глаза.
— Что?
— Помнишь, как ты пела мне, когда так делала? Я пытался привыкнуть к этому, неделю, но не смог больше выдерживать. Твой поющий голос — отстой.
— Заткнись! — И я тоже разразилась смехом.
— Серьезно, Хлоя. Ты звучала, как умирающая кошка, чьи когти скребли по меловой доске.
— Я не так плоха! — я взяла еще одну подушку и начала бить его. — Если ты не замолчишь, я начну снова.
— Вот черт. Пожалуйста, не надо.
Я снова начала бить его, на этот раз сильнее. Он позволил мне совершить несколько хороших ударов, перед тем, как вырвать ее из моих рук. Бросил ее, попав в картину на стене. Быстро поднявшись, чтобы поправить ее, он снова лег в то же положение.
— На самом деле, это не было так плохо. Вообще-то, я хотел бы еще раз послушать тебя. Какую песню ты обычно пела?
Я вспомнила мелодию; мама все время пела ее мне. Оглядываясь назад, слова имела больше смысла, чем я предполагала. В горле образовался комок, но я все же произнесла:
— Эрик Клептон. Слезы в небесах.
— Точно. — Казалось, его мысли были далеко отсюда. Он сильно зажмурился, возвращая себя в реальность. Потом его глаза нашли мои. — Споешь?
— Клейтон, я не могу…
— Пожалуйста. — Передо мной был мальчик, с которым я вместе выросла. Первый и единственный человек, которому я позволила полюбить себя после смерти мамы и тети.
— Хорошо.
Казалось его глаза стали тяжелыми и начали закрываться.
Я и начала петь.
Я пела сквозь огромный комок в горле, воспоминания о моей маме и Клейтоне наполнили мой разум.
Клейтон так и лежал с закрытыми глазами. Я смотрела на его красивое лицо, лишённое каких-либо эмоций. Когда он, наконец, открыл их под конец песни, они были красными.
— Я люблю тебя, Хлоя.
— Я тоже люблю тебя, Клей.
ГЛАВА 14
Хлоя
Визг моего ручного тормоза заставил всех обернуться и посмотреть на меня. Крики и смех прервались, а улыбка на лице Блейка дернулась на долю секунды. Он сошел со скейтборда, держа подмышкой баскетбольный мяч, а потом сделал резкое движение, чтобы скейтборд принял вертикальное положение. Дети попытались повторить его, но у них ничего не получилось.
— Привет, милая. — Мэри помахала мне с качелей, когда я выходила из машины.
Я помахала ей в ответ, перед тем, как направиться в сторону Блейка.
— Что ты здесь делаешь?
