— Ты спишь? — спросил он.
— Нет, — ответила она и добавила: — Тебе пора.
— Почему?! — удивился Калачников. Он привстал на локте, чтобы проверить, не шутит ли она. — Уже поздно, может, я останусь у тебя до утра?
— Нет-нет! — решительно запротестовала Марина, при этом даже не открывая глаз. — Я не хочу, чтобы сын видел кого-то в моей постели. Илья иногда прибегает утром сюда. Он потом замучает меня вопросами.
Свои брюки и пиджак Калачников сбросил еще в гостиной. Здесь же на кресле живописно были разбросаны и его трусы вперемешку с носками. Одевшись, Петр вернулся в спальню и попытался поцеловать Марину, но она отвела губы и сонно пробормотала:
— Уже поздно… Захлопни, пожалуйста, за собой дверь…
Спускаясь по лестнице, Калачников буквально кипел от обиды. Обычно женщины были счастливы иметь с ним секс и всячески демонстрировали это. Волкогонова же после всех его героических подвигов не выразила и грамма благодарности и даже прогнала. Она словно использовала его — примитивно и тупо, как какой-то неодушевленный предмет. Так можно использовать вибратор, а потом без всяких чувств спрятать прибор в тумбочку. Петр невольно представил себя в качестве розового резинового члена из дешевого секс-шопа — воображения ему было не занимать — и от ярости громко, грязно выругался.
И еще Калачников вспомнил студента, от которого Волкогонова родила сына. Как она сказала: «Я избавилась от него»? Это очень было похоже на его случай.
Открытие нового шоу-рума крупного московского автодилера, продававшего машины самых престижных марок, было обставлено с максимальной пышностью, со всеми возможными прикидами. Вход в только что построенное, похожее на голубой стеклянный куб здание обрамляла арка из разноцветных воздушных шаров, уже на тротуаре перед автоматически раздвигавшимися дверями лежали ярко-красные ковровые дорожки, а кроны всех близлежащих деревьев были увиты гирляндами горящих лампочек.
Множество разноцветных шаров висело и внутри, под высоким потолком шоу-рума, а внизу, на специальных постаментах, красовались надраенные до блеска лимузины, между которыми уже прогуливалась с бокалами в руках разношерстная публика: известные политики, высокопоставленные чиновники, бизнесмены, звезды кино и эстрады — в общем, все те, кого можно было рассматривать в качестве потенциальных клиентов. Впрочем, гости еще прибывали, и на входе их встречали хозяева этого автомобильного дворца — серьезные молодые люди в смокингах. Всем своим видом они давали понять, что с ними можно иметь дело и никого не касается, как они заработали первые свои деньги.
Здесь же, у входа, крутилась и съемочная группа программы «Жизнь удалась», которая шла по одному из музыкальных телеканалов. Обычно в ней показывали различные крутые тусовки с пошловатыми интервью и неожиданными ракурсами известных лиц. Создатели программы всегда старались шокировать телезрителей, их основным приемом была провокация, а их речь состояла из тусовочного сленга вперемешку с самым обычным матом, заглушаемым в эфире пиканьем, — кстати, содержание высказываний от этого совсем не страдало.
Приглашенные на торжество, заходя в шоу-рум, вначале здоровались с руководством дилерской фирмы, а затем сразу же попадали в лапы ведущего программы «Жизнь удалась» Филиппа Целовальникова. Хотя, понятно, этот разбитной парнишка с рыжими, взъерошенными волосами цеплял не всех, а только тех, кто мог заинтриговать телезрителей. Вот и очередной гость вызвал его неподдельный интерес.
— Серега, давай! — быстро сказал Целовальников своему оператору, делая шаг навстречу только что появившемуся на вечеринке мужчине с изумрудной бабочкой на шее и с благородной сединой на висках.
Это был известный всей Москве бизнесмен по фамилии Нефедов, владевший несколькими крупными универмагами. Он часто появлялся на страницах светских журналов, так как не пропускал ни одной вечеринки и обычно его сопровождала целая вереница смазливых девиц. Но сейчас за спиной бизнесмена видны были всего лишь две длинноногие красавицы.
— Господин Нефедов, пару слов для программы «Жизнь удалась», — ткнул ему микрофон под нос Целовальников.
Бизнесмен был в хорошем расположении духа и не отказал телевизионщикам. Он остановился, с легкой улыбкой посматривая в объектив уже направленной на него камеры, но глаза его, впрочем, оставались холодными — такого нахрапом, всего лишь на хлебный мякиш, не возьмешь.
— Решили присмотреть себе новую машину? — не теряя времени, спросил Целовальников.
— В том числе… — продолжал усмехаться Нефедов.
— А сколько их уже у вас, вы хоть помните?
Последовал взгляд в потолок, потом бизнесмен хохотнул и честно признался:
— Нет.
— А в Африке дети умирают от голода! — подколол его телевизионщик.
Но и это нисколько не вывело из себя Нефедова. Он неспешно двинулся дальше, вполоборота бросив:
— Обратитесь в мой офис. Вам дадут подробную справку о моих спонсорских программах, в том числе по поддержке детских домов…
Целовальников в камеру подытожил эпизод:
— Две девчушки с ним — тоже, видимо, из детского дома. Ну что ж, одеты они хорошо и, чувствуется, не голодные.
Следующими, на кого обратила внимание съемочная группа, была певичка Маша Шаман, державшая под руку совершенно неизвестного молодого человека. Декольте ее вызывающе красного платья было чуть ли не до пупка, и, по правде говоря, ей было что показывать, хотя и скрывать уже тоже, так как она явно не изнуряла себя диетами.
— Маша, вы не просветите нас, как зовут вашего нового кавалера? — встал у нее на пути Целовальников, но так, чтобы не помешать оператору заснять звездную парочку.
— Это Олег, — кротко, словно невинная девочка, прощебетала певичка, хлопая глазками.
Псевдоним Маша Шаман ей придумал продюсер, а в действительности она была Любой Уткиной — простой сибирской девушкой с голосом, которым можно было докричаться от одного села до другого.
— Как, просто Олег?! — дожимал ее Целовальников.
— Нет, не просто! — оскорбилась Маша. — Рядом со мной простых людей не бывает.
— Он тоже поет или вышивает крестиком?
— Он коллекционер. Собирает зеленые бумажки.
Продавив съемочную группу мощной грудью, певица проследовала дальше.
Потом довольно долго никто из известных личностей на вечеринку не приезжал — так, одна мелочь пузатая. Пользуясь вынужденной паузой, Целовальников сказал оператору, чтобы тот заснял мило беседовавших неподалеку депутата Госдумы и крупного банкира.
