— Сам ты деревня. — Приятель сделал ответный толчок. — «Черная речка» там.
— О, правильно, «Черная речка». Пива хочешь?
— Нет, спасибо. — Кристина потуже затянула на себе куртку Алесандра. — Спасибо, ребят, удачи.
— Мож, проводить, а то заблудитесь? — парни снова расхохотались.
— Да нет, спасибо, — вмешался Алесандр, — мы уже сориентировались.
Он действительно вспомнил этот остров. Когда-то очень давно, еще в школе, он ездил сюда с приятелями, покупал бутылку шампанского, а они — пива, и шел на Елагин. Потом на обратном пути они курили в беседке, что стояла тут неподалеку, и забегали в метро «Черная речка» последними пассажирами, мчались по эскалатору и громко разговаривали. А если оставались деньги, то синяя буква «М» их вообще не интересовала — их интересовали пролетающие по шоссе иномарки, спешащие успеть до разводки мостов.
Внезапно лицо Алесандра осветила яркая вспышка огня.
— Оп-па, кого я вижу! — стукнул его по плечу парень, державший зажигалку перед его носом.
— Огонь убери, — спокойно сказал Алесандр.
Парень послушно убрал зажигалку, но не отошел ни на шаг.
— Да чего ты докопался, пойдем, — стали торопить его товарищи.
— Да куда пойдем? Такое дело! Это же наш педрила из третьей роты! — Парень резко поднял бутылку, так, что брызги полетели на Алесандра, и отхлебнул пива.
— Пойдем. — Алесандр взял Кристину за руку и сделал шаг между парнями.
— Куда ж ты, друг! — Ему преградили дорогу. — Ребят, помните, я вам рассказывал, что у нас в армии педик служил? Прошу любить и жаловать. Я забыл, тя как звать?
Кристина с удивлением смотрела то на Алесандра, то на парней.
— Дай пройти. — Алесандр крепче сжал руку Кристины.
— А мож, те лучше просто — ДАТЬ?
— Кристин, иди, я тебя догоню. — Алесандр разжал ее руку, легонько подтолкнув в спину.
— Что происходит, вообще? — спросила Кристина.
— А ты че, не видишь? Ты че с педиком связалась? Че, мужиков нормальных те мало? — Он толкнул Кристину, его приятель схватил Алесандра за руку. Но в тот же момент Алесандр ударил парня в живот, еще одного — в лицо.
Все остальное произошло очень быстро. Их было больше. И у них были бутылки, от которых за считанные секунды так легко остались острые горлышки.
Кристина стояла в нескольких шагах. Это сон, это просто дурацкий сон. С самого начала, с того момента, как они сели в машину к пьяному водителю на Крестовском, а потом врезались в дерево на Елагине, заблудились на Каменном… — это все сон. С минуты на минуту зазвенит будильник, и она проснется в своей квартире на Среднем проспекте Васильевского острова и поедет на работу, на конюшню. Или лучше она проснется в квартире родителей в Москве. Там есть папа, и он бы смог защитить ее от этих ублюдков. Что если они сейчас закончат с Алесандром и возьмутся за нее? Но она ведь ничего им плохого не сделала! Да и Алесандр тоже. Он, как ей показалось, даже не знает их! Надо бежать, надо бежать, пока не поздно, если хочешь остаться целой. Надо — как они сказали? — прямо, направо, снова направо, а там — метро. Рядом обязательно окажется телефон. Надо будет позвонить в милицию, и в скорую. А что бы сделала на ее месте мама? Нет, Кристина подумала не так. А что бы на ее месте в такой ситуации сделала Жанна? Жанна любила Алесандра, она бы не позволила избить его… Жанна любила Алесандра. И немецкого футболиста тоже. А Кристину?.. Алесандр был счастлив с Жанной. Кристина — нет. Может быть, поэтому она стоит сейчас и равнодушно смотрит на то, что происходит? Правильно, зачем равнодушно смотреть? Она просто уйдет. Прямо, потом направо и еще раз направо… Она дождется открытия метро.
Вдруг все закончилось. Кристина словно очнулась ото сна и уже не рассеянно, а внимательно посмотрела перед собой. Алесандр лежал на земле. Один из парней пнул его в грудь, назвал не самым приличным словом и добавил:
— Пацаны, он мне, кажись, нос сломал, педрила!
— Чтоб я знал, что педики драться умеют!
— Ты че стоишь тут, подруга? — Парень, который объяснял дорогу, подошел к Кристине. — Пойдем с нами. На кой хрен тебе эта голубизна?
Не дождавшись ответа, компания отправилась дальше вдоль речки. Кристина подошла к неподвижно лежащему молодому человеку, присела на корточки.
— Алесандр. — Она дотронулась до его плеча. — Алесандр!
— Они тебя не тронули? — прошептал тот.
Кристина рассмеялась.
— Нет. Извини, я просто рада, что ты жив. Встать можешь?
Алесандр сел на колени и закрыл лицо руками. У него не переставала лить кровь из носа и кружилась голова.
— Сейчас, — прошептал он.
Кристина сняла куртку и попыталась накинуть на плечи Алесандра.
— Не надо. — Он отстранил ее руку. — Сейчас вся грязная будет. — Молодой человек снова попытался встать. У него закружилась голова.
— Давай попробуем хотя бы до беседки дойти. Где твой телефон? Может, он включится на пару минут? Успеем скорую вызвать.
— Да не говори ерунды, какая скорая. Сейчас все пройдет. — Алесандр встал, одной рукой зажимая нос, другой опираясь о Кристину. — Черт, я вообще не вижу, куда идти.
— Ты, главное, ноги передвигать можешь?
Алесандр кивнул.
Расстояние до беседки показалось Кристине неимоверно длинным. Плюс ко всему вход туда был завален сухими листьями и консервными банками. Порожка было совсем не видно, можно легко зацепиться и полететь на пол. В самой беседке оказалось грязно и сыро.
— Дай сигарету, — попросил Алесандр, когда они сели на скамьи друг против друга.
Только-только начинало светать, и единственный фонарь, в стороне, на том берегу речки, уже выключили. Было сумрачно и холодно.
— Я не курю. — Кристина встала, подошла ближе к Алесандру.
— У меня в кармане, — сказал он чуть громче, чем до этого, — достань, пожалуйста.
Кристина вынула из кармана куртки пачку, зажигалку и подала Алесандру сигарету.
— Ты их знаешь? — Она достала из кармана своих спортивных штанов бумажные салфетки, развернула одну и начала стирать кровь с его лица.
Алесандр никак не мог зажечь сигарету — его руки дрожали. Кристина взяла у него из рук зажигалку и помогла прикурить.
— А что случилось со стадионом? — спросил Алесандр, сделав подряд несколько глубоких затяжек, и тут же закашлялся.
Вопрос напугал Кристину. Ей стало страшно только теперь. Не в тот момент, когда завязалась драка или когда Алесандр неподвижно лежал на земле, а теперь, когда они остались одни в грязной беседке, когда он сидит напротив, дрожащими пальцами держит сигарету и задает абсолютно бредовый вопрос. Какой стадион? О чем он? Неужели ему настолько плохо, что он даже не понимает, что говорит?
